Index Librorum Prohibitorum (список запрещенных книг) – список изданий, запрещенных для чтения католиками под угрозой отлучения от Церкви. Первый вариант списка известен с 1529 г. (Нидерланды). После Тридентского собора (1564 г.) был опубликован вариант списка, легший в основу всех последующих изданий, вплоть до 1897 г., когда возник новый вариант – папы Римского Льва XIII. Последнее, 32-е издание списка выпущено в 1948 г., после чего Вторым Ватиканским собором список был окончательно упразднен (1966 г.).

А вот с протестантизмом дело обстояло совершенно иначе. Дело в том, что тот чисто рационалистический подход к Евангелию, который был близок Л. Толстому и привел его к отрицанию евангельских чудес и вообще всего того, что не вписывается в границы человеческого разума и опыта, в том числе отрицание факта Воскресения Христова, глубоко роднит проповедь Л. Толстого с построениями либерального протестантизма XIX века, основной идеей которого стал призыв к демифологизации Евангелия, то есть к освобождению его от мифических наслоений и выявлению в нем «естественного» ядра, исторической основы, в первую очередь изречений и поучений Христа, Который, впрочем, также должен быть «демифилогизирован». Его Личность требует освобождения от всякого намека на чудеса, Христос должен быть превращен в простого, но необычного человека. И человеческая жизнь в своих христианских поисках должна быть предельно освобождена – от внешних авторитетов, от ритаулизма, от всякого сакраментаризма. Заметим, что либеральное богословие обрушивается с критикой и против западной идеи господства Церкви и папизма над государством, и против восточной идеи подчинения Церкви государству.

Таким образом, требуется основательная чистка христианства от исторических наслоений, продолжение дела Мартина Лютера, возвращение к сущности христианства. Этот процесс, который только начался в XVI веке (и даже раньше, если вспомнить предшественников Лютера, таких, например, как Джон Уиклиф в Англии или Ян Гус в Чехии), когда далеко не все идеи по обновлению христианства могли быть успешно реализованы– этот процесс не закончен и требует продолжения.

Описанный круг идей был систематизирован и философски конкретизирован в недрах немецкого академического богословия и философии XIX века в трудах Г. В. Гегеля, И. Канта, Ф. Шлейермахера, Ф. Баура и в особенности Альбрехта Ричля (1822–1889), который, в свою очередь, значительно повлиял на формирование научного мировоззрения Адольфа фон Гарнака (1851–1930), ведущего немецкого протестантского богослова и историка Церкви конца XIX – первой трети XX вв., автора основополагающих трудов «Руководство по истории догматов» (1886–1890), «Сущность христианства» (1900) и других.

Главная задача, которую немецкое либеральное богословие преследовало, заключалась в многоплановой и многоаспектной адаптации христианства к современной науке и знанию, к свободной критике христианской доктрины разумом, к идее прогресса, морали, политической свободы. Христианская жизнь должна быть встроена в культурную жизнь современной Европы. Задача теологии как академической науки становится совершенно конкретной: описать общение человека с Богом в таком контексте и таких категориях, которые позволяют адаптировать к современности как историческое христианство в целом, так и конкретную личность и ее жизнь. Христиане призваны к действию в мире, а не к бегству от него. В таком посыле, конечно, заключался мощный идейный потенциал.

Важно и то, что при такой постановке вопроса возникает способ (насколько он убедителен, это уже другой вопрос) развести науку и мораль в разные концы интеллектуального «ринга». Ведь в перечне необходимых адаптаций пара «наука и религия» не случайно стоят на первом месте. Задача понять, каково их соотношение и взаимное влияние, являлась одной из основных проблем богословия (и остается таковой по сей день). Для немецких богословов второй половины XIX века наука обладает приматом теоретической объективности, а религия и университетская дисциплина теология служат поискам моральной санкции и ответа на вопрос о предельных жизненных смыслах. Ключевое значение в этом процессе приобретает понятие «Царство Божие», которое носит ярко выраженные моральные черты и отражает ядро христианства, его сущность, одновременно освобождая христианскую проповедь и Писание от поздних мифологических наслоений. «Царство Божие» – это царство разумной любви к Богу и ближнему. «Царство Божие» – это не «внешняя» по отношению к человеку категория, это сокровенное зерно, которое посеяно в его сердце и должно принести в свое время соответствующие плоды: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). «Царство Божие» имеет тенденцию к росту, распространению, влиянию на окружающую жизнь, которая должна стать добрее, лучше, нравственнее. Таким образом, этика и связанные с ней внутренние переживания становятся для либерального богословия ведущим инструментом самообоснования и культурного позиционирования, а любовь – эталоном христианской жизни.

По всей видимости, тезис о том, что между поздним мировоззрением Л. Н. Толстого и протестантизмом существует прямая связь и что писатель даже является крипто-протестантом, в русской историографии был впервые озвучен Н. Минским в работе «Толстой и Реформация». Действительно, искушение объявить толстовство одним из изводов либерального протестантизма очень велико. Правда, следует учитывать, что мировоззрение Л. Н. Толстого изначально расходится с историческим протестантизмом в двух принципиальных пунктах:

во-первых, это радикальное отвержение писателем основополагающего принципа sola fide в традиционном протестантском понимании, т. е. оправдания только верой, причем верой в искупительный характер страданий и смерти Христа;

во-вторых, всю жизни писатель был последовательным и неумолимым критиком богословия апостола Павла по той простой причине, что принцип sola fide находит в этом богословии последовательное и законченное развитие. Именно поэтому Л. Толстой писал о лютеранстве, что это такое же «учреждение обмана», как и все другие конфессии (44, 105). А в 1884 г., когда новое учение Толстого в общих чертах определилось, мы находим в его дневнике такую категорическую запись: «Что за глупое явление реформация Лютера. Вот торжество ограниченности и глупости. Спасение от первородного греха верою и тщета добрых дел стоят всех суеверий католичества. Учение (ужасное по нелепости) об отношениях церкви и государства могло только вытечь из глупости. Так оно и вытекло из лютеранства» (49, 65).

Sola fide (лат. только вера) – один из главных принципов протестантской догматики, сформулированный Мартином Лютером. Его смысл заключается в том, что спасение человека, или, как вслед за апостолом Павлом предпочитал говорить Лютер, его оправдание, мыслится в не категориях человеческих дел, приобретающих статус заслуги перед Богом, а исключительно как дар веры, дар Божий, который человек призван открыть в себе и всячески культивировать.

В то же время в дневнике писателя, особенно в ранний период, есть высказывания такого рода: «Лютер велик» (48, 26). Чем можно объяснить эту амбивалентность? Возможно, писатель делал разницу между Лютером и лютеранством, как в будущем многие его собственные почитатели будут различать Л. Толстого и толстовство. Возможно, он понимал, что ранняя Реформация первой половины XVI века и современный ему «буржуазный» протестантизм века XIX-го, своей гиперкритичностью по отношению к Евангелию и церковному учению фактически вставший на защиту фундаментальных основ европейской культуры (государства, права, собственности, семьи), – явления довольно несходные. Возможно, наконец, художнику Толстому был близок очевидный писательский дар немецкого реформатора.

Но это все только предположения. Точно же известно, что Л. Толстой был хорошо знаком с разными представителями либерального протестантизма. Определенное влияние в молодости на него оказали работы швейцарского писателя и политика Г. Цшокке (Zschokke). В период с 1860 по 1882 г. писатель регулярно получал журнал «Revue des deux mondes», который издавался в Париже и в котором публиковались работы европейских и американских протестантских теологов. Кроме того, Л. Толстой был хорошо знаком с популярными книгами известнейших либеральных теологов XIX в. – Д.-Ф. Штрауса, Э. Ренана, А. Ревилля, Ф. Х. Баура, в работах которых с помощью критического метода и был осуществлен «демифологизационный проект» – попытка освобождения Евангелия от всего чудесного. Эта идея, безусловно, была Л. Толстому очень близка. Однако радикальные выводы представителей этого направления разочаровали писателя. В частности, он никак не мог согласиться с утверждением позднего Штрауса о том, что «исторический Иисус» был фанатиком-энтузиастом, а основные принципы его учения не актуальны в современном мире.