— Согласна! — Реджина подняла бокал.

Чокнувшись с Реджиной, Эмма решила договорить, чтобы успокоить брюнетку.

— Тем более у нас сейчас всё хорошо, так что дальше будем смотреть, как пойдёт и думаю, мы всё поймем.

Улыбнувшись, Реджина взяла нож и вилку и продолжила наслаждаться трапезой. Закончив есть, Эмма неуверенно заерзала на стуле.

— Давай, говори!

— Что? — спросила Эмма.

— Генри так же делает: он не может усидеть на месте, когда ему есть, что мне сказать, но он знает, что мне это не понравится, — сказала ей Реджина, — так… говори!

— Голд думает, что у меня есть магия, — призналась Эмма.

— И почему же он так думает? — Реджина удивленно подняла бровь.

— Я не знаю, — призналась Эмма, — я не сделала ничего магического, он всего лишь сказал, что у меня есть магия, и когда я это опровергла, он лишь сказал, что она просто пока мне не понадобилась.

Реджина закончила есть и вытерла салфеткой уголки рта.

— Это, конечно, возможно, — заметила она, — в конце-то концов, ты же Спаситель.

— Не… — прошептала Эмма.

Реджина кивнула и взяла Эмму за руку.

— Мне жаль, но факт остается фактом, и всё возможно.

— Так… как нам узнать, есть ли у меня магия? — спросила Эмма.

— Мы могли бы заняться этим после ужина, если ты хочешь? — предложила Реджина, смотря на свою руку в руке Эммы.

— Мне бы хотелось, — улыбнулась Эмма. А затем они несколько минут смотрели друг на друга, пока Реджина не разорвала зрительный контакт.

— Я… должна проверить остальные блюда, — сказала Реджина.

— Как я могу помочь? — спросила Эмма.

Реджина нежно поцеловала Эмму в лоб.

— Перестань быть настолько привлекательной, или мы никогда не поедим, — рассмеялась она и ушла на кухню.

Закончив с ужином, Эмма с Реджиной решили переместиться в гостиную со второй бутылкой вина. Скинув туфли они удобно устроились на диване, свернувшись калачиком, и мило беседовали. Всё это казалось таким домашним и естественным, что от разговора о проведенном Эммой в тюрьме времени и рождении Генри, они перешли к тому, как надо воспитывать деток, и каким был в детстве Генри.

— Так, магия, — сказала Эмма, пошевелив бровями.

— Магия, — улыбнулась Реджина.

— Насколько я понимаю, теперь я Гэндальф? — спросила Эмма, опустив бокал.

Реджина закатила глаза.

— Ну, это не лёгкий процесс, — она проигнорировала комментарий Эммы.

— Ладушки, как начать? — нетерпеливо спросила Эмма.

— Ну, магия построена на эмоциях, как только научишься контролировать их, то всё будет проще, — поставив бокал на стол, сказала Реджина.

Эмма нахмурилась, и Реджина попыталась объяснить заново.

— Если ты начнешь пользоваться магией… из-за гнева… то впервые, чтобы попытаться воспользоваться магией, ты должна просто пылать злостью и яростью. Но позже, когда ты лучше освоишь магию, тебе всё это уже не понадобится.

— Окей, так ты говоришь, что я смогу воспользоваться магией, когда буду супер эмоциональной? — предположила Эмма, — так… как я должна сделать это?

— Ну, когда ты впервые почувствуешь в себе магию, ты ничего не сможешь поделать с ней. Так что можешь сейчас не пытаться делать что-то конкретное, — Реджина сидела возле Эммы, — тебе надо сосредоточиться на эмоциях.

— Точно, — Эмма закрыла глаза, а затем снова открыла, — на каких эмоциях?

— Всё зависит от тебя, и на какие именно эмоции сработает твоя магия, — сказала Реджина.

— Ладушки… перечисли мне парочку эмоций, — попросила Эмма.

— Ну… раздражение, гнев, — начала перечислять Реджина.

— Только не гнев, не хочу что-то взорвать в доме, — сказала Эмма, — другие эмоции…

— Счастье? — сказала Реджина, — восхищение, радость, любовь… эти эмоции должны быть глубже, в них надо углубиться, прочувствовать их.

Нахмурившись, Эмма посмотрела на Реджину.

— Счастье, например, ты можешь быть счастливой потому, что чувствуешь умиротворение и безмятежность, ты можешь быть счастлива потому, что ожидаешь чего-то хорошего, — вздохнула брюнетка.

— Хорошо, давай попробую радость, — кивнула Эмма, — потому что ты делаешь меня счастливой, — она подмигнула, а затем закрыла глаза, и попыталась сосредоточиться.

Реджина наблюдала за Эммой и любыми изменениями, но казалось, что ничего не происходит.

— Ладно, радость не работает, и я расстраиваюсь из-за этого, — грустно сказала Эмма.

Реджина пожала плечами.

— Попробуй тогда разочарование, возможно тогда, посредством отрицательных эмоций, у тебя всё получится. Тем более в разочарование легче углубиться.

Закрыв снова глаза, Эмма попыталась сосредоточиться на эмоциях. Она вспомнила все свои моменты в жизни, когда была разочарованной, но потом на неё накатила тоска такой силы, что она открыла глаза.

— Ничего, — подавленно сказала она, — а сейчас я ещё и грустная.

— Мне жаль… — Реджина обняла блондинку за плечи.

— Возможно, стоит попытаться сосредоточиться на любви, — улыбнулась Эмма, — ты можешь обнять меня, и я сфокусируюсь на этом.

— Ради этого стоит попытаться, — улыбнулась Реджина.

Она ободряюще сжала Эмму за бедро. Эмма вновь закрыла глаза, попытавшись сосредоточиться на руке Реджины, лежащей на её ноге. Она чувствовала грудь Реджины, прижатую к её телу. Эмма поняла, что не может сконцентрироваться на эмоциях. Блондинка хитро улыбнулась.

— Ты знаешь… — дразня, сказала Эмма.

— Да? — улыбнулась брюнетка.

— Может, мне стоит попытаться подумать о более сильных эмоциях, — сказала Эмма, открыв глаза и посмотрев на Реджину.

— Есть какие-то идеи? — медленно кивнула Реджина.

— Одна, ну может быть, две, — сказала Эмма, а затем поцеловала Реджину в губы.

Реджина провела кончиком языка по губам блондинки. Эмма приоткрыла рот, задохнувшись от счастья, когда брюнетка затем провела языком по её нёбу, поглаживая, дразня, обещая большее. Углубив поцелуй, Эмма попыталась сосредоточиться на том, что она чувствовала в данный момент. Она упивалась ощущением вздымания груди Реджины на своей.