— Хорошо, теперь самое ответственное, — выдохнула она и, расстегнув липучки, сняла памперс. — Пакет! В сумке!

Мэри-Маргарет полезла в сумку и достала рулон пакетов:

— Эй, пахнет цветочками, — прокомментировала брюнетка, отрывая один.

— ПАКЕТ!!! — кричала Эмма, удерживая большим и указательным пальцами подгузник на расстоянии вытянутой руки.

— Прости, — извинилась Мэри-Маргарет, протягивая пакет. Обе сморщились от запаха, что источал подгузник, и отвернулись, пытаясь не глядя засунуть его в пакет. Закончив с этим, Мэри-Маргарет быстро завязала пакет, при этом бормоча «недостаточно цветов, недостаточно цветов», и, задержав дыхание, поспешила выбросить его в мусорное ведро.

Тем временем, Эмма вытирала попку ребенка огромным количеством салфеток, которые скидывала в ещё один пакет, протянутый Мери-Маргарет. Затем убрала остальной беспорядок, тем самым заканчивая первый этап операции "грязный подгузник".

Руби вошла в уборную и тут же воскликнула:

— ГОСПОДИ! Чем вы кормите ребенка?

— Просто порадуйся, что она уже не вся в этом, как была минуту назад, — прокомментировала Эмма. — Я никогда не стану прежней после этого.

Руби пересекла уборную, открывая несколько окон, чтобы проветрить помещение.

— Тебе кто-то звонил, — протягивая телефон Эмме, сказала Руби. В это время, телефон снова зазвонил.

— Ну, я немного занята, — ответила Эмма, пытаясь помазать малышку кремом, при этом отчаянно сдерживая тошноту.

— Они говорят, что это из больницы, — сказала Руби. Услышав это, Мэри-Маргарет быстро перехватила телефон и ответила на звонок.

— Здравствуйте? — брюнетка пристально слушала все, что говорят ей на другом конце провода, а затем начала кивать и радостно смотреть на Эмму, которая удерживала крем в одной руке, а ножки малышки в другой, и поглядывала на нее в немой просьбе о хоть какой-нибудь информации.

— Она проснулась, — сказала Мэри-Маргарет, прежде чем продолжить слушать то, о чем ей говорили.

Эмма буквально чувствовала, как ее ноги подкашиваются, но она просто счастливо улыбнулась Руби. Мэри-Маргарет закончила говорить по телефону, а затем вручила Эмме чистую салфетку:

— Помой руки и ступай к ней, а я сама здесь все уберу и приду, как только смогу! — проинструктировала женщина.

— Ты уверенна? — спросила Эмма, вытерев руки и направляясь в сторону выхода.

— Иди! — ухмыляясь, ответила Мэри-Маргарет.

Эмма радовалась, что ее костыль находился на пассажирском сиденье жука, потому что после того как она выбежала из закусочной в сторону своей машины, она усугубила свою травмированную ногу. Она чувствовала пульсирующую боль всю дорогу до больницы. Подъехав к входу больницы, Эмма вытащила костыль, а затем, похрамывая, побежала в палату Реджины. Прошло десять дней с тех пор, как Реджина впала в кому, но Эмма навещала ее несколько раз в день в течение всего это времени.

Эмма была взволнована, ведь она понятия не имела, в каком состоянии будет Реджина. Обычно, когда что-то хорошее происходило в Сторибруке, это немедленно компенсировалось чем-то плохим. Идя по больнице, Эмма уже придумывала самые ужасные сценарии: амнезия, болезнь, потеря магии или слишком большого её количества. В конечном итоге она приказала себе успокоиться и уже на месте во всем разобраться.

Дверь в комнату Реджины была открыта, так что Эмма просто вошла. Она увидела брюнетку, сидящую на кровати и читающую кулинарный журнал, тот самый, что читал ей Генри во время своих визитов.

— Реджина? — осторожно спросила Эмма.

— Эмма… — вздохнула с облегчением Реджина, положив журнал обратно на столик, но осеклась, увидев костыль: — Что случилось?

Эмма перевела взгляд на ногу, догадываясь, что имеет в виду Реджина:

— Маленькая проблема с ногой, но ты не бери в голову. Лучше скажи, как ты?

Прихрамывая, Эмма дошла до кровати Реджины и присела на край, поскольку это стало уже естественным во время её постоянных визитов к ней. Приподняв в удивлении от такого дружеского жеста бровь, Реджина все же ответила:

— Чувствую себя лучше, но надо еще немного времени, прежде чем я полностью восстановлюсь.

Эмма кивнула с пониманием, а затем просто посмотрела на Реджину с теплотой и облегчением.

— Ты знаешь, какой сейчас год? Кто президент? — робко поинтересовалась Эмма.

— Вейл говорит, что я в порядке. А где Грейс? — рассмеялась Реджина.

— Они сейчас с Мэри-Маргарет направляются к тебе, а Дэвид забирает Генри из школы, — улыбнулась Эмма.

— Он не должен пропускать школу, — возразила Реджина.

— Ты была в коме в течение десяти дней. Генри места себе не находил, — сурово сказала Эмма.

— Почему ты так грубо со мной разговариваешь? — нахмурившись, спросила Реджина.

— Ты чуть не умерла! — воскликнула Эмма.

— И это тебя беспокоит?

— Конечно! — расстроено повысила тон Эмма.

Реджина побледнела, услышав подобные нотки в голосе Эммы.

— Разве ты не должна чувствовать свободу, вместо того, чтобы кричать на меня?

— Невероятно! — прошептала Эмма, покачивая головой.

— Если не ошибаюсь, я спасла тебе жизнь, — указала Реджина.

— Да, рискуя своей! — возмутилась Эмма. — Я никогда не согласилась бы, зная, что это могло тебя убить.

— Я в порядке, — раздражённо ответила Реджина, но тут же, глубоко вздохнув, нежно взяла руку Эммы в свою: — Я не была в большой опасности. Это был просчитанный риск, — мягко сказала она.

— У тебя есть люди, которые нуждаются в тебе, — сказала Эмма.

— И у тебя тоже, — парировала Реджина.

— У тебя ребенок, — напомнила Эмма.

— Я знала, что она будет в надежных руках с тобой… — уверенно начала Реджина, а затем тихо добавила: — И с твоими родителями.

Эмма кивнула, смотря на их все еще переплетенные руки.

— Я волновалась, — вздохнув, сказала Эмма.

— Я знаю, — кивнула Реджина. — Как ты? На самом деле.

— Я не парализована, и все это благодаря тебе, — улыбнулась Эмма.

Реджина проигнорировала комплимент и продолжила расспрашивать:

— Есть побочные эффекты? Очевидно, что есть проблема с ногой? Я думала, что у меня получилось все восстановить, но я…

Эмма положила вторую руку, поверх руки брюнетки, мягко сжимая её, тем самым призывая Реджину замолчать.