— В любом случае, ты сделала это. Почему? — Голду была любопытна эта часть магии, ведь он никогда не осмеливался исследовать ее.

Реджина поджала губы, прежде чем ответить.

— Я читала о магическом дренаже, и я чувствовала, что достаточно понимаю о выживании.

— Я всегда знал, что ты безрассудна, когда дело касается мести, — спокойно прокомментировал Голд, взяв еще одну виноградинку. — Но не тогда, когда это касается твоей собственной жизни.

— Я не безрассудна, риск был просчитан, — покачала головой Реджина.

Они молча смотрели друг на друга, прежде чем Реджина заговорила:

— Спасибо, что помог мне с восстановлением, а ведь ты мог оставить меня умирать.

— Это же не часть нашего нового соглашения, ведь так? — пожал плечами Голд, — мы теперь в одной лодке, разве это не то, что ты мне только что сказала?

Реджина кивнула, наблюдая за Голдом.

— Ты же знаешь, что не должен был приходить, — сказала она ему.

— Я не знаю, как работает дружба, — со смехом заявил Голд. — Грейс в порядке?

— Да, она сейчас с Эммой, пока я не буду в состоянии заботиться о ней, — радостно сказала Реджина.

— И Генри? — специально спросил Голд.

— Я помню… все, — вздохнула Реджина.

— Ну, еще бы, ты десять дней не принимала зелье, — кивнул Голд.

Реджина кивнула, а затем глубоко вздохнула.

— Что ты будешь делать? — поинтересовался Голд.

— Я не знаю, — честно ответила Реджина.

Голд оторвал себе еще одну виноградину и закинул ее в рот.

— Знаешь, — сглотнул он, — а ведь в чем-то ты была права, когда говорила мне, что веришь, что этот мир отличается от нашего старого. Что в этом мире, так много оттенков, что и злодеи могут получить свой счастливый конец, если они будут готовы раскаяться и измениться.

Реджина молча кивнула, глядя на свои руки.

— Помню, что тогда я рассмеялся и назвал тебя наивной, — улыбнулся Голд, вспоминая. — Однако, я до сих пор помню о твоих словах и действиях. И мне стало интересно, правда ли, что вещи отличаются в этом мире. Может, мы не правы, используя старые ситуации из того мира применительно к новым проблемам в этом?

— О чем ты говоришь? — удивленно смотрела Реджина на мужчину.

— Я говорю о том, что, может, мир не разделен только на белое и черное, — размышлял Голд, — может тебе не стоит забывать о Генри, а может просто лучше присутствовать в его жизни и быть счастливой, и при этом не быть его законным опекуном.

— Румпель, ты становишься мягче, — сказала Реджина, подняв бровь.

— Вы сделали это раньше меня, Ваше Величество, — улыбнулся он ей. — Бель… эмм… Бель и я поженились.

Реджина искренне улыбнулась, а затем кивнула.

— Мои поздравления, мне действительно было интересно, когда же настанет этот день. Я рада за тебя, за вас обоих.

— Ну, мы еще должны об этом заявить, — вздохнул Голд, а затем махнул рукой на Реджину. — Бель полагала, что было плохое время, пока ты умирала, и все это происходило.

— Ну, извините, что нарушила ваши планы, — улыбнулась Реджина, — хотя, я уже чувствую себя лучше, так что можете рассказать всем о вашей свадьбе.

— Оставлю это на Бель, — мрачно сказал Голд.

— Под каблуком уже, — тихо засмеялась Реджина, — кто бы мог подумать, что, такая как Бель, сделает из тебя подкаблучника.

Он сверлил ее взглядом, но понимал, что все их угрозы в прошлом, так что Голд просто покачал головой на ее подколку, а затем поднялся со стула, опираясь на трость.

— Я еще увижу тебя. Правда это произойдет, когда ты будешь здорова, а не больна в постели, — закатил он глаза, — и с такой прической.

Голд обернулся и ухмыльнулся, услышав, как Реджина быстро подняла руки к голове, пытаясь поправить свою прическу.

Войдя в палату Реджины, Эмма положила сумку в кресло для посетителей

— Сменная одежда для королевы.

Реджина смотрела на Эмму с таким серьезным выражением лица, которое говорило, что ей явно не до шуток, но Эмма старалась игнорировать это. Затем все же продолжила разговор:

— Генри сейчас в школе, а Грейс с Мэри-Маргарет у тебя дома. Я заперла шкафы.

Реджина улыбнулась, несмотря на свое плохое настроение и кивнула.

— Спасибо, — прошептала она.

— Что не так? — нахмурилась Эмма.

— Я в больнице, уж прости, что я тут не веселюсь и песни не пою, — пожала плечами брюнетка.

— Нет, здесь что-то другое, — Эмма попыталась изучить язык тела Реджины, прежде чем брюнетка закрыла лицо руками. — Что ты делаешь?

— Эта твоя суперсила, которой ты убеждаешь, что… — пробормотала Реджина, сидя на краю кровати с босыми ногами. — Смотря собеседнику в лицо, можешь понять лжет он или нет.

— Так что же происходит? — спросила Эмма.

Реджина опустила руки и вздохнула.

— Физически, я себя хорошо чувствую, — жестикулировала Реджина, — но вот моя магия все еще возвращается…

— О, — нахмурилась Эмма. Она не знала, что именно имела в виду Реджина, так что она просто решила не перебивать брюнетку.

— Но она вернется, — сказала Реджина, а затем подошла к сумке, которую принесла Эмма.

— Я никогда не видела столько одежды, — будничным тоном прокомментировала Эмма. — Не то, чтобы я потратила годы на поиски, но мне потребовалось время, чтобы найти свитера из кучи одежды, — бессвязно говорила Эмма. — Это было как в магазине. Правда, все в одном размере. О, кстати, у нас с тобой один размер.

— Я знаю, — прокомментировала Реджина, — я так ту рубашку обратно и не получила.

Эмма покраснела.

— О, я, эээ, я… я не знала, когда тебе ее вернуть, да и времени никак подходящего не было, — Эмма подошла к двери, — хочешь, я могу ее тебе сейчас вернуть?

Реджина взяла пару вещей, а затем покачала головой.

— Все в порядке, не стоит. Да, и ты сама сказала, что у меня огромное количество одежды.

— Ты хочешь ее обратно? — Давила Эмма на Реджину.

— Не особо, — пожала плечами Реджина, а затем указала на ванную, — я схожу в…

— Да, конечно, я буду здесь, — кивнула Эмма.

Пройдя в ванную босиком, Эмма закатила глаза, прошептав про себя «Я буду здесь? Что за фигню ты несешь, Эмма? Идиотка.»

Поднявшись с кровати и опираясь на костыль, Эмма зашагала по палате, а затем присела в кресло. Реджина заставила понервничать Эмму, всегда заставляла, да и, кажется, всегда будет заставлять нервничать. Что-то в Реджине излучало контроль и власть, и Эмма постоянно чувствовала, что при брюнетке у нее этого не было. Это должно было ее заставить плохо себя чувствовать, но в моменты, когда Реджина подпускала к себе Эмму и была добра к ней, для Эммы это было как минутка солнца в пасмурный день.