— Это прекрасные новости, — счастливо сказала Мэри-Марагарет, — они уже живут вместе!

— Да, знаю, — потер место удара Дэвид.

— Какая же милая семья, — захлопала в ладоши Мэри-Маргарет.

— Помни о том, что они еще не вместе, — прошептал Дэвид, — или не думай об этом. И ты обещала не вмешиваться…

— Никакого вмешательства, я обещаю, — прошептала Мэри-Маргарет.

— Словно сказать Эмме о именинах Реджины не было вмешательством, — рассмеялся Дэвид.

— Будет удивительно, если у них будет больше детей, — сказала Мэри-Маргарет, подперев голову рукой.

— Не думаю, что это возможно, — сказал Дэвид, а затем повернулся, чтобы проверить, не вернулась ли Эмма.

— Они могут снова усыновить, — указала Мэри-Маргарет, — ну или воспользоваться донором спермы, и у Эммы будет еще один ребеночек, — счастливо говорила она, — великолепный ребеночек.

— Она возвращается, — предупредил Дэвид.

Как только Эмма вернулась на место, Руби подала еду. Они все вместе поблагодарили ее, и Руби поспешила уйти прочь, чтобы быть подальше от гормональных всплесков Мэри-Маргарет.

Мэри-Маргарет улыбнулась Эмме

— У меня что-то на лице? — нахмурилась Эмма.

Было уже поздно, когда Эмма добралась до дома Реджины от Мэри-Маргарет, поскольку они настаивали, чтобы они все вернулись в их квартиру и это заняло время, чтобы разработать план побега. Так же она сказала, что хочет вернуться до того момента, как Реджина ляжет спать, так что Мэри-Маргарет практически пинками выгнала ее.

Свет все еще горел в доме, но было настолько тихо, будто казалось, что все уже спят. И только звук инструментальной музыки дал Эмме понять, в какой комнате еще не спят. Идя на звук, она спокойно постучала в дверь.

— Входи, — прозвучал мягкий голос Реджины.

Реджина сидела за огромным столом, копаясь в бумажках. На ней были одеты очки, казалось, что они смягчают черты ее лица.

— Эй, — поприветствовала ее Эмма, стоя в дверном проеме.

— Наконец, удалось сбежать? — улыбнулась Реджина.

— О, да, — вздохнула Эмма, — Снежка немного обезумела с этой беременностью, неужто и я такая была?

Эмма смотрела на камин, а затем перевела взгляд на огромную груду бумаг на столе Реджины.

— Пожалуй, я пойду, не буду мешать…

— Не уходи, — хрипло проговорила Реджина, — с удовольствием оторвусь от работы, пожалуйста, присаживайся.

Она жестом указала на кресло-бочонок, что стоял напротив стола. Улыбнувшись, Эмма подошла к креслу и уселась в нем поудобней.

— Над чем работаешь?

— Налоги, финансирование учебного плана, покупка нового медицинского оборудования, — перечислила Реджина.

— Подожди, ты … занимаешься городским бюджетом? — нахмурилась Эмма.

— Да, — ответила Реджина, перекладывая бумаги, — как ты думаешь, из чего тебе платили каждый месяц? Сверчок же Мэр.

— Ты до сих пор занимаешься работой мэра? — моргала Эмма.

— Какой-то частью — да. Финансы — не сильная сторона Арчи, — призналась Реджина.

— Ты … проводишь свои вечера за планированием городского бюджета и финансирования? — удивленно спросила Эмма.

— Не все из этого, — поправила ее Реджина, — но некоторое, да.

— Они не могли этого сделать, ведь так? Они и понятия не имеют, как управлять этим городом, — улыбнулась Эмма, качая головой.

Реджина улыбнулась.

— Нет, они отобрали это у меня, а затем попросили меня заняться этим. Да и честно говоря, проще самой разобраться с этой бумажной волокитой.

Эмма кивнула, и, прежде, чем она смогла сказать, Реджина задала вопрос:

— Как прошла терапия?

— Болезненно, — солгала Эмма.

— Я полагала, что это должно помочь тебе, а не причинять боль, — хмурясь, предположила Реджина.

— Судя по всему, без труда и рыбку не вытянуть из пруда, — пожала плечами Эмма, — все в порядке.

— Может мне еще раз взглянуть на рану? — предложила бывшая мэр.

— Нет, ни за что, — подняла руки вверх Эмма, — я не хочу, чтобы ты снова себе навредила, я в порядке. Я пройду несколько недель этой несчастной терапии, и все будет в порядке.

— Ладно, но если через восемь недель тебе не станет лучше, то мы вернемся к этому разговору, — кивнула Реджина.

У Эммы не было намерения навредить Реджине, так же и не было намерения с ней спорить, так что она просто кивнула в знак согласия.

— Я сказала своим родителям о том, что живу у тебя, — сказала Эмма, с интересом наблюдая за реакцией Реджины.

— Я поняла. Ожидать ли мне Прекрасного с мечом, который ворвётся ко мне в окно? — подняв бровь, поинтересовалась Реджина.

— Нет, казалось, будто они…на удивление спокойно восприняли; даже счастливы, что так произошло, — ответила Эмма.

— Может гормоны твоей беременной матери не позволяют ей трезво оценивать ситуацию? — засомневалась Реджина.

— Возможно, — сказала Эмма, — кстати, ты знаешь Джона Батла?

— Конечно, — кивнула Реджина.

— У него есть сын, — сказала ей Эмма.

— Это он оставил тебя там? — Реджина со злости сжала кулак, когда Эмма кивнула, — Джон Батл был одним из моих лучших стражей.

Смотря на Реджину, Эмма поняла, что те слова, которые только что сказала женщина, казались такими странными и вне контекста. Женщина, которая сидела напротив Эммы носила мягкий сиреневый свитер; волосы, спадавшие каскадом, заправлены за уши; очки, которые она надевала, сидя за документами при тусклом свете. Даже думать о том, что она командовала армией, было просто нелепо.

— Я не знала, что у него есть сын, — тихо прошептала Реджина, — но тогда я вообще ни о чем не заботилась.

— Он работает на консервном заводе, я еще с ним не разговаривала. Я хочу покопаться, может, найду что-то на него, — говорила ей Эмма, — многие дети утверждают, что родители вредят им, но это не всегда правда.

— Некоторые дети утверждают, что их мама — Злая Королева, — с пониманием смотрела Реджина на Эмму, а затем поднялась с кресла, — уже поздно, пора ложиться.

Эмма встала, наблюдая за Реджиной, которая с помощью магии погасила огонь в камине.