Пророк Иеремия О, дайте мне родник, родник воды живой! Я плакал бы весь день, всю ночь в тоске немой Слезами жгучими о гибнущем народе. О, дайте мне приют, приют в степи глухой! Покинул бы навек я край земли родной, Ушел бы от людей скитаться на свободе. Зачем меня, Господь, на подвиг Ты увлек? Открою лишь уста – в устах моих упрек… Но ненавистен Бог служителям кумира! Устал я проклинать насилье и порок; И что им истина, и что для них пророк – От сна не пробудит царей и сильных мира!.. И я хотел забыть, забыть в чужих краях Народ мой, гибнущий в позоре и цепях. Но я не мог уйти – вернулся я в неволю, Огонь – в моей груди, огонь – в моих костях… И как мне удержать проклятье на устах? Оно сожжет меня, но вырвется на волю! Д. Г. Мережковский Варух записывает пророчества Иеремии. (Книга пророка Иеремии 2:31–37; 3:1–11) Мани – факел – фарес В диадеме и порфире, Прославляемый, как Бог, И, как Бог единый в мире, Весь собой на пышном пире Наполняющий чертог – Вавилона, Ниневии Царь за брашной возлежит. Что же смолкли вдруг витии? Смолкли звуки мусикии?.. С ложа царь вскочил, глядит – Словно светом, проскользила Наверху пред ним стена, Кисть руки по ней ходила И огнем на ней чертила Странной формы письмена. И при каждом начертанье Блеск их ярче и сильней, И, как в солнечном сиянье, Тусклым кажется мерцанье Пирных тысячи огней. Поборов оцепененье, Вопрошает царь волхвов, Но волхвов бессильно рвенье, Не дается им значенье На стене горящих слов. Вопрошает Даниила – И вещает Даниил: «В Боге – крепость царств и сила; Длань Его тебе вручила Власть – и Им ты силен был; Над царями воцарился, Страх и трепет был земли, Но собою ты надмился, Сам себе ты поклонился, И твой час пришел. Внемли Эти вещие три слова…» Нет, о Муза, нет! Постой! Что ты снова их и снова Так жестоко, так сурово Выдвигаешь предо мной! Что твердишь: «О, горе! Горе! В суете погрязший век! Без руля, на бурном море, Сам с собою в вечном споре, Чем гордишься, человек, В буйстве мнящий быти Богом, Сам же сын Его чудес? Иль не зришь в киченье многом Над своим уж ты порогом Слов: мани – факел – фарес!» А. Н. Майков Варух
Торжествен, светел и румян Рождался день под небесами; Белел в долине вражий стан Остроконечными шатрами. В унынье горьком и слезах, Я, пленник в стане сем великом, Лежал один на камне диком Во власянице и цепях. Напрасно под покровом ночи Я звал к себе приветный сон; Напрасно сумрачные очи Искали древний наш Сион… Увы! Над брегом Иордана Померкло солнце прежних дней; Как лес таинственный Ливана – Храм без молитв и без огней. Не слышно лютень вдохновенных, Замолк тимпанов яркий звук, Порвались струны лир священных, Настало время слез и мук! Но Ты, Господь, в завет с отцами, Ты рек: «Не кину Свой народ! Кто сеет горькими слезами, Тот жатву радости сберет». Когда ж на вопль сынов унылых Сзовешь ко бранным знаменам Оружеборцев молньекрылых На месть неистовым врагам? Когда с главы своей усталой Израиль пепел отряхнет, И зазвенят его кимвалы, И с звоном арф он воспоет? А. Н. Майков Пророк Варух. (Книга пророка Варуха 1:1; 2:1–23) Жители Иерусалима видят небесное воинство (2 кн. Макк. гл. V, ст. 2–5, 11–14) Задумал Антиох решительный поход, И было городу в те времена виденье, И страхом был объят израильский народ. Рой светлых всадников в своем вооруженье, Блистающем, как луч, с копьем наперевес Носился в вышине полуденных небес. Как легких облаков серебряные хлопья, Вились одежды их, и золотые копья Сверкали молнией, и стрелы их неслись, Бесшумно уходя в безоблачную высь. И целых сорок дней являлись над долиной И городом они воздушною дружиной, В сиянии щитов сражаясь меж собой Подобно коннице блестящей и летучей, – И стрелы быстрые кругом носились тучей, И грозно в облаках кипел безмолвный бой. И было не к добру чудесное виденье: Священный город стал добычей разрушенья. И был Господень храм пришельцем осквернен, И плакал о сынах погубленных Сион. О. Н. Чюмина Явление небесного воинства жителям Иерусалима. (Вторая книга Маккавейская 5:1–4) Святая ночь В святую ночь на тучном поле, Не зная отдыха и снов, Стада, гулявшие на воле, Пасло семейство пастухов. И в этот миг с высот небесных В одеждах блещущих, чудесных Спустился ангел и сказал: «Не бойтесь! Бог меня послал Вам возвестить живую радость! И старость ветхая, и младость Возвеселятся пусть о ней! В священном граде Вифлееме Родился ныне, в это время, Спаситель мира и людей!» Внезапно в бездне небосклона Несчетный сонм небесных сил Явился, светом озаренный, И так вселенной возвестил: «Позабудь тревогу, Беспокойный мир! Слава в вышних Богу, И на земле мир!» Исчезло чудное виденье, И пастухи в немом смущенье, В душе счастливые сто крат, Пошли толпой в Давидов град И с верой теплой, верой чистой В пещеру чудную вошли, И там Иосифа с Пречистой И с Сыном Божиим нашли. Степями знойными с востока, Из-за халдейских дальних стран, В отчизну «Нового Пророка» Тянулся длинный караван! Уж цель близка!.. На светлом фоне Лазури виден был Сион, И точно некий царь в короне Горел в заре вечерней он. Святая ночь!.. На небе чистом Зажглась роскошная звезда И блеском фосфорно-лучистым Звала паломников туда, Где и Всесильный, и Смиренный Сошел на землю Царь вселенной! Сбылся пророка вещий стих: «О Вифлеем, обломков груды! Ничем не меньше ты других Земель и областей Иуды! В тебе родится Вождь, и Тот Спасет Израиля народ». (Мих. 5, 2) Но, вот, звезда остановилась! Желанье давнее свершилось: Волхвы смиренно в дом вошли И там Младенца обрели… На них вперил священный взгляд Он, И мудрецы чужой земли, Пред Ним во прах склонясь, легли И смирну, золото и ладан К его подножью принесли! (Матф. 2, 11) В. В. Жуков |
