Когда Эсфирь предстала перед царем, он так гневно взглянул на нее, что она испугалась и чуть не упала. И упала бы, если бы царь не подхватил ее. Жалко ему стало Эсфирь. Он сказал ей, чтобы она не волновалась, что ее не убьют и что он сделает все, о чем она попросит.

«У меня сегодня праздник, – сказала Эсфирь. – Приходи ко мне в гости. Пригласи с собой и своего любимца Амана».

Царь послал за Аманом, и оба пошли к царице. В гостях у нее Артаксеркс очень развеселился и сказал ей: «Проси у меня чего хочешь».

«Если тебе, государь, так понравилось у меня, – ответила Эсфирь, – я не попрошу ничего больше, как завтра снова прийти ко мне с Аманом». Царь пообещал.

Выходит Аман из дворца, а у ворот стоит Мардохей и не думает ему кланяться. Досадно Аману. Приходит он домой и начинает хвастаться: «Как любит меня царь! Должно быть, и царица побаивается. Никого, кроме меня, не приглашает к себе в гости. Вот только этот Мардохей злит меня». «Да что ты раздумываешь, – говорит Аману его жена. – Ведь царь тебя любит и слушает. Попроси его, чтобы он позволил повесить Мардохея». «И в самом деле следует повесить – почему это он не кланяется мне?» – подумал Аман. Он надеялся, что царь не откажет: ведь это такая ерунда – повесить иудея. Аман велел поставить у себя во дворе высокое бревно с перекладиной наверху, чтобы на этой виселице повесить Мардохея.

Царь, возвратясь от царицы, лег спать, но ему что-то не спалось. Он велел принести свою памятную книжку и начал ее читать. Дочитал до того места, где было записано, как Мардохей спас царю жизнь, открыв заговор против него. «Чем же за это награжден Мардохей?» – спросил царь. «Да ничем», – ответили ему. «Нет ли здесь кого-нибудь из чиновников?» – спросил царь. «Аман здесь, во дворце», – ответили царю слуги.

В этот день Аман специально пришел во дворец пораньше, чтобы выпросить у царя разрешение повесить Мардохея.

«Пришлите ко мне Амана», – приказал царь.

Аман явился. «Как ты думаешь, Аман, – спрашивает царь, – как нужно наградить человека, который оказал мне услугу?»

«Это, наверное, царь говорит про меня, – подумал Аман. – Я ближе всех к царю, он меня любит. Я знаю: это меня он хочет наградить. Нужно выдумать что-нибудь получше».

«Человека, которого хочет наградить царь, – начал Аман, – нужно одеть в царскую одежду, на голову ему надеть царский венец, посадить на царскую лошадь и велеть самому главному чиновнику водить эту лошадь по улицам и кричать: “Вот какая честь человеку, которого царь хочет наградить”».

Аман так и ждет, что царь ему скажет: «Иди надень царскую одежду и корону и садись на моего коня. Я прикажу возить тебя по улицам».

Но Аман обманулся. Вот что сказал ему царь: «Прекрасно, Аман. Ступай же скорее, возьми мою одежду и корону и надень на Мардохея. Посади его на мою лошадь, води ее по всем улицам и кричи: “Вот человек, которому царь хочет показать свое уважение”».

Какая досада! Не его, Амана, оденут в царскую одежду, посадят на царскую лошадь и повезут с почестями по всем улицам, а Мардохея, которого следует повесить за то, что он не кланяется Аману. И какая обида! Он, Аман, первый чиновник при царе, должен водить лошадь, на которой будет сидеть Мардохей! И он, Аман, всем должен объявлять о том, какую честь заслужил этот иудей!

Яман не смел не послушаться царя. Он принес и подал Мардохею царскую корону, одежду, подвел к нему царскую лошадь и помог ему сесть на нее. Потом он взял лошадь под уздцы и повел ее по всем улицам.

Народ смотрит и удивляется – что это значит? Аман, первый человек после государя, ведет лошадь, на которой в короне, в царской одежде сидит иудей Мардохей.

Аман же громким голосом объявляет: «Вот какую честь наш царь оказывает этому человеку, который спас его от смерти».

Стыдно и досадно было Аману, что Мардохей сидит на лошади в короне и царской одежде, а он идет пешком, ведет лошадь да еще должен всем рассказывать, что царь наградил Мардохея. Не так было бы досадно Аману, если бы царь наградил кого-нибудь другого. А тут – Мардохея, для которого он приготовил такую высокую виселицу.

Аман плакал от досады. Он не знал, как ему показаться дома. Это Бог наказал его за зазнайство.

Теперь послушайте, как наказал Бог Амана за то, что он хотел перебить всех иудеев, которые ни в чем не были виноваты.

Пришел Аман домой и начал жаловаться, как его обидели. Вдруг приходят из дворца и зовут Амана к царице – обедать. Аман пошел.

Сели обедать. Царь был очень весел и ласков с Эсфирью. Он спросил ее: «Скажи, чего ты хочешь? Я все готов сделать для тебя». Тогда Эсфирь сказала: «О, пощади жизнь мою и моего народа, не убивай евреев, как тебе посоветовал один злодей». «Кто же этот злодей?» – спросил царь. Эсфирь указала на Амана: «Он хочет погубить всех евреев». Аман побледнел, затрясся. Царь рассердился, вскочил с места и ушел в сад.

И вот Аман, который хотел, чтобы все кланялись ему и становились перед ним на колени, этот гордец падает перед Эсфирью, ползает у нее в ногах.

В это время входит царь и видит, что Аман, валяясь перед царицей, хватает ее за ноги и просит прощения. «Как! Ты еще смеешь дотрагиваться до царицы?» – вскричал царь.

«Сейчас же приготовить виселицу и повесить Амана! Как смеет он обманывать меня и хватать царицу за ноги?!» – сердился царь.

«Государь! – сказали слуги. – Аман сам поставил сегодня утром у себя во дворе виселицу, чтобы повесить на ней Мардохея».

«И отлично! – сказал царь. – Чем скорее повесите этого обманщика и невежду, тем лучше!»

И повесили Амана.

На место Амана был назначен Мардохей.

Указ перебить всех евреев был отменен, и евреи, пока была жива царица Эсфирь, пребывали в благополучии.

Наконец Бог сжалился над иудеями, простил их, и они вернулись на свою родную землю, на которой не были семьдесят лет, и увидели свой родной город Иерусалим. В это время персидским царем был Кир. Он позволил иудеям (то есть двум коленам – Иудину и Вениаминову) вернуться на землю иудейскую. Иудеи взяли свое имущество и пошли в родные города и деревни. Добрый царь позволил евреям построить в Иерусалиме храм и вернул им золотые и серебряные подсвечники и чаши, взятые из храма Навуходоносором. Кир даже сам пожертвовал много денег на построение иерусалимского храма.

Есфирь обвиняет Артаксеркса. (Книга Есфири 7:1-10)

Кир возвращает сосуды дома Господня. (Первая книга Ездры 1:1–11)

Восстановление храма иерусалимского. (Первая книга Ездры 3:1–10)

Как обрадовались иудеи, что у них будет храм, где они смогут молиться Богу и приносить Ему жертвы! С каким усердием они стали строить этот храм! Они ничего не жалели, все готовы были отдать, только бы храм их был богаче и красивее.

Но нашлись злые люди, которые мешали иудеям строить храм.

Когда ассирийский царь Салманассар увел израильтян в плен, на их место он поселил в израильской земле разных язычников из Вавилона и других земель. Эти язычники перемешались с евреями, которые не попали в плен, и приняли название самарян.

Самаряне и говорят иудеям: «Возьмите и нас строить храм. Пусть у нас с вами будет один храм».

Иудеи не позволили им это, оттого что самаряне были люди нечестивые. Самаряне рассердились, мешали строить, просили чиновников царских, чтобы иудеям запретили строить храм.

Но Бог помог иудеям выстроить храм. Старички, которые видели и помнили храм Соломонов, говорили, однако, что второй храм хуже храма, построенного Соломоном.