Предательство Иуды. (Евангелие от Матфея 26:47–54)

Первосвященники и старейшины и все, кто был на суде, старались отыскать у Иисуса Христа какой-нибудь грех, найти злое дело или дурное слово, за которое Его можно было бы судить. И, разумеется, не находили. Стали искать лжесвидетелей, то есть таких людей, которые решились бы оклеветать Христа, будто Он делал плохие дела и говорил лживые слова. Таких негодных людей находилось много. За деньги они готовы были подтвердить любую ложь. Но в их словах судьи не находили ничего такого, за что Иисуса можно было бы убить. Наконец вышли два лжесвидетеля и сказали: «Он говорил: “Могу разрушить храм Божий и за три дня снова создать его”». (Помните, Иисус Христос говорил это, когда во время первой Пасхи выгонял из храма торговцев?) Но этого свидетельства и этой вины было мало.

Тогда первосвященник встал со своего места, вышел на середину комнаты и, подойдя к Иисусу Христу, спросил: «Что же Ты не отвечаешь? Разве не слышишь, в чем Тебя обвиняют?» Христос молчал.

Первосвященник снова стал выяснять, в самом ли деле Он Христос, Сын Божий. Иисус отвечал, что да, это правда. Тогда Каиафа, притворясь, будто испугался этих слов разорвал свои одежды и закричал: «Он богохульствует! Зачем нам еще свидетели? Вы сами слышали Его богохульство! Как думаете, что с Ним делать?» Все сказали, что Его следует убить.

И начали мучить Иисуса, всячески издеваться над Ним. Чего только ни делали! Плевали в лицо, били по щекам, закрывали глаза и били по голове, а потом с насмешкой предлагали угадать, кто Его ударил. А как Его ругали!

Дети, я знаю, что у вас доброе сердце, вам жаль Иисуса Христа и вы досадуете на людей, которые так Его мучили.

Петр и Иоанн поодаль шли за связанным Иисусом. Когда того привели к первосвященнику, Иоанн, который знал первосвященника и его слуг, вошел вместе с другими во двор. Петра не пустили, и он стоял за дверьми на улице. У дверей была приставлена женщина, которая впускала и выпускала людей. Иоанн попросил ее пропустить Петра. Впуская его, она спросила: «Да не ученик ли ты этого человека?» Петр ответил: «Нет». Где-то пропели первые петухи, но апостол не обратил на это внимания.

Ночь была холодная. Слуги первосвященника разожгли посреди двора костер и грелись у огня. Бедный Петр, дрожа от холода и страха, тоже подошел погреться. Тут другая служанка, увидев Петра, сказала остальным слугам, что и этот тоже был с Иисусом Назореем. Те тотчас же стали допрашивать Петра: «Ты не ученик Его?» Но Петр поклялся, что не знает этого человека.

Иисуса Христа уже вывели во двор, ругали и били, а Петр стоял и грелся у огня. Он дрожал от страха, на глазах у него были слезы. Слуги это увидели и стали допытываться: «Ты в самом деле не ученик Иисуса? Ты был с Ним? По твоему разговору видно, что родом ты из Галилеи» (галилеянином звали также Иисуса Христа). Здесь же был один слуга, родственник Малха, раба, которому Петр отрубил ухо; он посмотрел на него и признал Христова апостола. Петр всячески клялся и божился, что незнаком с Господом. Петухи пропели во второй раз. Апостол глянул в ту сторону, где мучили Христа, и увидел, что Иисус смотрит прямо на него. Тут он и вспомнил слова Учителя: «Не пропоет сегодня петух двух раз, как ты три раза отречешься от меня».

И ушел Петр со двора и стал горько плакать.

Отречение Петра. (Евангелие от Матфея 26:69–75)

Стало светать, наступило утро. Первосвященники и старейшины пошли в синедрион (суд). Туда же привели Иисуса и стали допрашивать: «Ты ли Мессия, Христос?» Он отвечал: «Если Я скажу вам, вы не поверите; стану спрашивать, не ответите и не отпустите Меня. Но скоро Сын Человеческий сядет по правую сторону Бога!» (Это значит, что Иисус Христос воскреснет, вознесется на Небо и будет царствовать с Отцом.) «Так Ты Сын Божий?» – спросили Его. «Да!» – произнес Господь. Тогда все в один голос закричали: «Чего тут еще искать свидетелей?! Мы сами слышали, как Он называет Себя Сыном Божьим. Сам признался».

Все присутствующие встали и повели связанного Иисуса в дом правителя и отдали Его на суд Понтию Пилату, римскому правителю.

Иуда Искариот увидел, что Господь Иисус Христос осужден безбожными иудеями на смерть, и его стала мучить совесть. «За что я предал своего Учителя? Он так любил меня, избрал меня в число Своих двенадцати учеников. Он даже умыл мне ноги. А я, неблагодарный! Апостолы считали меня добрым, честным, любили меня, ничего от меня не скрывали, верили мне, дали на сохранение свои деньги. А я обманул и Учителя, и своих товарищей. Как высоко поставил меня Христос, и как низко я пал: из апостола сделался предателем. Какое преступление, какой грех я сделал! И за что предал своего Учителя и Господа? Он ни в чем не виновен. Он исцелял больных, воскрешал мертвых, кроме добра и чудес, ничего не делал. Нет! Он не простит мне мой грех. Теперь совесть не даст мне покоя. Лучше поскорей покончить с собой».

Несчастный предатель взял тридцать сребреников, полученных за предательство, пошел в храм к первосвященникам и старейшинам и сказал им: «Я согрешил, предав кровь невинную, предав вам своего Учителя, Который ни в чем не виноват». Эти же жестокие люди, которые были ласковы с Иудой только до тех пор, пока он был им нужен, теперь и разговаривать с ним не захотели: «А нам что за дело? Не мы согрешили, а ты, ты и отвечай, терпи наказание за свой грех».

Иуда бросил им сребреники, пошел за город, нашел там высокое дерево, выбрал сук покрепче, взял обрывок какой-то старой веревки, привязал ее к суку, сделал петлю, просунул в петлю голову и повесился.

Рано утром в пятницу иудеи повели Иисуса к римскому правителю иудейской земли – Пилату Понтийскому. В дом к нему они не вошли – боялись оскверниться, стали у крыльца. Это было в пятницу утром, а вечером они должны были праздновать Пасху, и в такой день войти в дом язычника считалось грехом. Пилат, узнав, что к его дому идет большая шумная толпа иудеев и ведет связанного Христа, вышел и спросил, в чем они обвиняют этого человека. «Если бы Он не был злодеем, мы бы не привели Его к тебе», – ответили они. «Но если Он злой человек, возьмите и судите Его по вашему закону», – сказал Пилат. «Нам никого не позволено наказывать смертью. А Его следует казнить. Он обманывает народ, призывает не платить кесарю (римскому государю) подати, называет Себя Христом, Царем», – сказали иудеи. Пилат спросил Господа, правда ли, что Он – иудейский Царь. «Правда. Я Царь», – ответил Иисус. Правитель увел Христа в дом и уже наедине спросил, неужели перед ним в самом деле иудейский Царь. «Ты это от себя говоришь или другие тебе обо Мне наговорили?» – поинтересовался Учитель. «Разве я иудей? Это Твой народ и первосвященники передали мне Тебя. Что же Ты сделал?» – обратился к Нему Пилат. Тут Иисус сказал, что Он Небесный Царь, а не земной, что Он родился для того, чтобы научить людей истине, правде.

Видя, что Христос ни в чем не виноват, Пилат вышел к первосвященникам и объявил им, что никакой вины за Этим Человеком он не нашел. Иудеи стали кричать, что Иисус виноват, но Он молчал. «Что же Ты ничего не отвечаешь? – обратился к Нему Пилат. – Видишь, как они на Тебя наговаривают». Но Христос не оправдывался, и Понтий Пилат удивился этому.

В это время на праздник Пасхи в Иерусалим приехал правитель Галилеи (другой области израильской страны) Ирод. Это не тот Ирод, который хотел убить Иисуса, когда Он был Младенцем, и казнил вифлеемских младенцев. Тот Ирод давно умер. Когда Пилат узнал, что Христа называют галилеянином, то послал Его к Ироду. Пилату хотелось устраниться от этого дела. Пусть лучше Ирод, с которым Пилат был в ссоре, разбирается, как знает, с этими иудеями, которые так кричат и требуют смерти невинного Христа.