Но сейчас колония на мире-шахте была заброшена, единственные жизненные показатели, которые регистрировали корабельные эксперты и авгуры “Божественной Ярости” принадлежали группе, прибывшей на другом судне — их корабль завис на орбите похожей на пыльный шар планеты.

Брант прохаживался вокруг гололитического экрана, керамитовые сапоги звенели на каменных плитках сводчатого зала. Внимательно всматриваясь, рыцарь видел вращающийся трёхмерный значок — череп на кресте, символ Чёрных Храмовников — он отмечал местоположение флота на геостационарной орбите засушливого пустынного мира. Рядом расположился другой значок — шестерёнка. Ниже постоянно мигала красным цветом цель, готические руны идентифицировали объект, как шахту-аванпост по добыче фульгерия Бета-Три.

На взгляд одного глаза маршала Л-739 выглядел подобно охряной сфере, что лениво вращалась в пустоте космоса. Другого — красной линзы оптического био-имплантата — зловещий, словно пропитанный кровью невинных, багровый шар. Брант повидал с дюжину миров подсвечивающей кровью аугметикой, и по этим планетам вслед за Солемнским крестовым походом следовала смерть. Было ли и это видение предзнаменованием?

На мгновение тело маршала пронзила мрачная дрожь. Это был не страх: космические десантники не ведали страха — они сами были его воплощением. Нет — это было своего рода экстрасенсорное ощущение рока, возможно предупреждение, ниспосланное Императором маршалу Чёрных Храмовников Адептус Астартес — праведнейшего и фанатичного ордена Его Императорского Величества.

Брант привёл флот к Л-739 не за фульгерием. Не обладая сведениями о местонахождении заклятого врага братства, последние два года благородный крестовый поход занимался поисками тайных хранителей, обладавших наисекретнейшей и запретной информацией в Империуме о нечестивых зелёнокожих чужаках. Но Ордо Ксенос Священной инквизиции Его Императорского Величества не расставался с такими данными просто так. Два года рыцари сражались с последователями порождённых варпом тёмных богов, Бранту пришлось возвращать древний инопланетный артефакт мрачным хозяевам Ордо Ксенос, прежде чем они доверили Храмовнику местонахождение самого главного и возможно наименее упоминаемого специалиста по оркам — печально известного инквизитора Арда Арумова.

Маршал снова сосредоточился на символе шестерёнки на гололитическом дисплее — значок располагался рядом с “Божественной Яростью”.

— Установите вокс-канал с судном на орбите, — приказал он команде мостика.

— Связь установлена, повелитель, — секунду спустя доложил посвящённый.

— Говорит маршал Брант с боевой баржи Чёрных Храмовников “Божественная Ярость”, — нараспев произнёс глава флота крестоносцев, громкие слова эхом отразились от опор и столбов нефа мостика. — Назовите себя.

Менее уверенный или скорее более скрипучий, чем у маршала, и неосязаемый голос эхом ответил сквозь потрескивание вокс-передатчиков:

— Говорит магос-капитан Оланд с исследовательского судна Адептус Механикус “Античность”.

— Правильно я понимаю, что вместе с вами сюда прибыл достопочтенный инквизитор Арумов?

Брант наблюдал сквозь армопластиковое ветровое стекло за охряной планетой — в этот момент она заполнила весь обзор из носовой части десантно-штурмового корабля “Громовой ястреб”. Впереди виднелось покрытое трещинами плато — равнина раскинулась в ста километрах под ними — чёрные очертания добывающего комплекса выглядели словно инопланетный паук, вцепившийся подобно паразиту в поверхность Л-739.

Убежище. Именно так шахтёры-колонисты называли аванпост по добыче фульгерия Бета-Три. Убежище после месяцев путешествия в варпе. Убежище после жизни во влажном климате и зловонной нищете на борту транспортно-грузовых судов. Но что случилось с этим небольшим убежищем, почему оно покинуто? И есть ли в нём то, что требуется Бранту и Чёрным Храмовникам после стольких лет бесконечных поисков во имя мести и воздаяния? Ответ находится внизу вместе с неуловимым инквизитором Арумовым.

Маршал оглянулся и посмотрел на рыцарей, которые были пристёгнуты к сидениям в “Громовом ястребе”. “Паладин” получал достойный уход в течение всех семи лет с начала Солемнского крестового похода, впрочем, как и в предыдущие годы. Особенно тяжко ему пришлось во время компании Диабол и восстания. “Громовой ястреб” стал объектом гордости и почитания брата-пилота Брехта.

Расположившиеся за Брантом три отделения праведных воинов были одними из лучших в ордене. Многолетний опыт, полученный больше чем в сотне сражений, складывался больше чем в тридцать веков боевой подготовки. Здесь присутствовали рыцари каждой из трёх батальных рот Солемнского крестового похода. Это подтверждало чрезвычайную важность миссии для всех Храмовников, кто называл Солемн домом, и их единение в стремлении достичь цели. А также показывало полную и абсолютную уверенность маршала в своих людях.

Брант воззрился на рыцарей кроваво-красным аугметическим глазом — настоящий он потерял во время абордажа крейсера “Красная Резня”, в бою с фанатичной командой последователей ужасного Кровавого бога. Капеллан Вольфрам встретил взгляд командира рубиново-кварцевыми линзами шлема-черепа, мрачно напоминая, что каждый боевой брат, который сражается рядом, смертен и что они не могут предложить божественному Императору более великой службы, чем умереть во имя Его.

Капеллан крепко сжимал обеими перчаткам покоившееся на коленях оружие — атрибут его власти и орудие гнева Императора — крозиус арканум. Не бывает двух одинаковых крозиусов. Булава Вольфрама выглядела как крест — символ Чёрных Храмовников — с присоединённой металлической рукоятью, в которой располагался энергетический источник разрушительного силового поля. Лезвия креста заточили до беспощадной остроты. И если её окажется недостаточно чтобы пробить броню или содрать шкуру с врагов, то гудящее синее энергетическое поле сделает так, что любой удар крозиуса оставит на противниках отпечаток мести капеллана.

Рядом с воином-жрецом расположился его личный защитник — телохранитель Кольдо. Брант также видел технодесантника Исендура — тёмно-красная броня и дополнительные серво-конечности выделяли рыцаря среди остальных Чёрных Храмовников в “Паладине”.

Он перевёл взгляд на ветерана-сержанта Олафа из батальной роты Герхарда — тот гордо прижимал к груди блестящий болт-пистолет, покрытый замысловатой гравировкой священных молитв. Среди остальных из роты Герхарда были брат-посвящённый Мелегант, Ривалин, посвящённый Джозеф и его подопечный в течение восьми последних лет неофит Пётр.

Напротив них сидели Храмовники, которых Брант подобрал для службы в собственном доме — на миссию отправились ветеран-сержант Лоэнгрин, брат-терминатор Надд и защитник Фольке. За семь лет, что миновали с начала священного крестового похода, некоторые братья получили титулы, которые были не известны в других орденах Адептус Астартес, сражавшихся в тысячах световых годах отсюда.

“Паладин” приземлился на окраине разрушенного космопорта шахты-аванпоста Бета-Три, поток воздуха поднял облака пыли и песка, когда брат-пилот Брехт, который вполне возможно был лучшим пилотом флотилии, сажал “Паладина” столь плавно, словно на тренировке в зале симуляторов на борту корабля-кузни “Голиаф”.

Скрипя гидравликой опустилась посадочная рампа, и Чёрные Храмовники вышли из челнока на яркий солнечный свет, резкий и неприятный после сумрака в “Громовом ястребе”. Ведомые маршалом, чей плащ развивался от воздуха, поднятого работавшими на холостом ходу двигателями челнока, космические десантники построились шеренгой и направились по разрушенной площади горнодобывающего комплекса прямо к стоявшим на ветру двум фигурам.

Рокрит космопорта усеивали большие воронки от взрывов и испещрили глубокие расплавленные выбоины. В некоторых виднелись трещины, словно раскололась основная порода планеты.

Аванпост Бета-Три — Убежище — выглядел не лучше. Штольни находились в конце высокой стены напротив безжизненного пустынного разлома. Выходы из шахт были сосредоточены в огромном, похожем на собор здании. Готические арки и выполненные в стиле барокко контрфорсы монастыря вели к плавильным заводам, перерабатывающим фабрикам, жилищам рабочих и складам, образуя колесо с храмом в центре.