— Но это не…

Капеллан снова грубо перебил сестру.

— Он убеждал их прислушаться к разуму и явил им милосердие. “Станьте вновь единым целым с человечеством или познайте его гнев”, — сказал Он. Но они не прислушались к словам Его и узрели гнев. С непоколебимой яростью имперские войска высадились на планете и положили конец извращённым путям Ремонора Майориса. Толпы тех, кто стремился избежать суда Императора, бросились на космодромы, но едва корабли покинули атмосферу, орудия флота взяли их в прицел и вот… — Храмовник указал на иллюминатор и пылевой пояс за ним, — результат. Кладбище нечестивцев.

— Пожалуйста…

Гератий больше не обращал на Адженту внимания, не говоря уже о её словах.

— Не прошло и дня, как планету привели к Согласию, и она вошла в состав Империума, а Император продолжил Своё великое дело по возвращению миров в лоно человечества и под Свою защиту. — Капеллан направился к вокс-системе. — Десять тысяч лет назад Империум одержал здесь великую победу, и сегодня произойдёт ещё одна. В тот день воины шли в бой, и в их ушах звучал голос Императора, также будет и с нами!

Он повернул гарнитуру вокса и из колонок раздался голос летописца, снова заполнив мостик. Астартес повернулся к девушке, наконец-то соблаговолив обратить на неё внимание.

— Твоя работа здесь закончена, девочка, и твои усилия будут… отмечены. Брат Атрей сопроводит тебя назад в каюту. Мы вызовем тебя, когда обнаружим подходящую планету, где тебя можно будет высадить, и ты сможешь попытаться вернуться в свой орден. — Гератий отвернулся, собираясь что-то обсудить с Калебом.

— Вы — ошиблись, — чётко и спокойно произнесла Аджента.

Капеллан медленно повернулся, в его аугметированных глазах пылал огонь.

— Вы — ошиблись, — повторила сестра.

Невероятно быстро Гератий устремился к Адженте, но первым перед ней оказался Калеб, преградив путь капеллану. Кастелян успокаивающе поднял ладонь.

— Давай выслушаем сестру. Она находится здесь из-за своих экспертных знаний, и с нашей стороны будет невежливо прогнать её не дав объясниться.

Гератий впился взглядом в Калеба.

— Хорошо, — сказал он, и кастелян кивнул Адженте, разрешая продолжать.

— Исследование капеллана Гератия очень обширно и, по сути, вполне верно, — начала она.

— Разумеется. Мои источники относятся к годам после Великой Ереси. Они столь же верны, как если бы я сам стоял там и всё видел лично.

Калеб снова поднял ладонь, на этот раз останавливая речь капеллана.

Девушка откашлялась.

— Дата вашего источника — вот самая главная проблема. За прошедшие после предательства Воителя годы миллионы книг и документов были уничтожены или оказались недоступны, потому что в них рассказывалось о героических деяниях предавших легионов ради Императора и славы добытой ими во имя Его. Любая работа или текст, где уважительно говорилось о предавших легионах или их примархах были уничтожены, а истории вычеркнуты или изменены в соответствии с новой Имперской Истиной, созданной на пепле предательства.

— Ложь и ересь! Покажи мне ближайший торпедный аппарат, и я вышвырну эту лживую грешницу. Откуда она может знать всё это? — яростно выпалил Гератий.

— Я знаю это, потому что переводила и расшифровывала такие документы. Хотя большую их часть сожгли ещё тысячи лет назад, время от времени некоторые находят в личных вещах еретиков или в развалинах давно забытых городов. В этом случае орден Расколотого Шифра переводит их, дабы наши повелители из Экклезиархии решили судьбу текста.

— Всё это конечно интересно, сестра, но почему ты решила, что капеллан неправ? — Калеб продолжал на всякий случай стоять между Аджентой и Гератием.

— Я знаю, что капеллан ошибся, потому что одной из моих первых обязанностей после вступления в орден был перевод рукописи, в которой подробно рассказывалось об умиротворении Ремонора Майорис. Она принадлежала перу летописца, сопровождавшего во время Великого крестового похода Шестнадцатый легион. Сам текст обнаружили в обломках разбившегося корабля этого легиона. — Аджента поправила очки на носу. — Когда летописец прекратит говорить, предполагаю что примерно через пятнадцать минут по терранскому исчислению, то вы услышите не голос Императора. Вы услышите голос Гора.

Капеллан рванулся вперёд, но кастелян толкнул его ладонью в грудь и отпихнул назад. Гератий, похоже, собирался повторить попытку, но царившее напряжение прервал голос капитана.

— Повелители, корабль ксеносов движется над нами и пытается обнаружить “Неотвратимое Возмездие”. Если мы атакуем, то на нашей стороне будет эффект неожиданности.

— Сколько осталось до полной готовности? — спросил Калеб, не сводя глаз с капеллана.

— Варп-двигатель снова работает, щиты — восемьдесят процентов. Бомбардировочное орудие ещё не отремонтировали, но все остальные системы вооружения в норме.

Кастеляну потребовалось всего несколько секунд, чтобы просчитать ситуацию.

— Капитан, “Неотвратимое Возмездие” покидает орбиту — пришло время отомстить вражеской кровью за гибель Палачей и “Гильотины”.

Команда мостика начала готовиться к бою и шум от её бурной деятельности почти заглушил женский голос из вокса. Гератий, наконец, отвернулся от Адженты и подошёл к вокс-передатчику. Он решительно повернул один из правых дисков, и голос летописца стал громким почти до невозможности.

— Вперёд. Мы идём в битву, зная, что скоро нас благословит голос Императора!

“Неотвратимое Возмездие” вырвалось из пылевого пояса, подобно левиафану, всплывшему из глубин. Его нос смял и разрушил остатки корпуса давно уничтоженного корабля. Для двух гладких эльдарских рейдеров стало полной неожиданностью, что они оказались на линии огня ударного крейсера, и вскоре над планетой кружилось ещё больше обломков. Остальные корабли ксеносов изменили курс и развернулись, острые энергетические копья и вспышки лучевого оружия освещали их курс, но не причиняли вреда пустотным щитам “Неотвратимого Возмездия”. Теперь элемент неожиданности оказался на стороне Чёрных Храмовников, и сражение развернулось совсем по-другому.

Голос летописца достиг крещендо и почти заглушил звуки попаданий по щитам. Сквозь иллюминатор Аджента увидела, как ещё один эльдарский корабль был разорван на части огнём космической крепости, тёмное пространство освещали оранжевые взрывы, похожие на распускавшиеся цветы. Она заметила, что два корабля ксеносов отделились от эскадры и устремились к мостику ударного крейсера. Первый подбили, и он отлетел далеко в пустоту, но вторым управлял опытный пилот. Небольшой рейдер уклонялся и уворачивался, ловко избегая огня, и его оружие всё время вело огонь по рубке. Щиты выдержали, а эльдарский мародёр поплатился за самонадеянность — орудия “Неотвратимого Возмездия” попали в цель и срезали ему крыло. Но даже перед лицом неминуемой гибели пилот сохранял курс и непреклонно вёл повреждённый корабль на таран мостика.

— Щиты на полную мощность! — разнёсся по рубке голос капитана.

Камикадзе прорвался сквозь стену энергии. Взрыв был столь ярким, что Аджента прикрыла глаза, а когда зрение вернулось, то она увидела, как ещё больше вражеских кораблей отделились от главного строя, вдохновлённые действиями их товарища.

— Что с щитами, капитан? — рявкнул Калеб изо всех сил пытаясь перекрыть рёв клаксонов и голос летописца.

— Этот удар дорого нам обошёлся. Мощность меньше сорока процентов.

Все направленные вдоль бортов орудия “Неотвратимого Возмездия” сразу же поставили стену огня между крейсером и эльдарскими рейдерами. Большинство кораблей ксеносов было уничтожено, но ещё больше их отделилось от общей группы, пока, в конечном счёте, все их корабли не вступили в бой, используя в полной мере превосходную манёвренность, быстро атакуя и отступая за радиус действия орудий Храмовников. Очередной рейдер получил прямое попадание, закружился и врезался в напарника.