— Тебя волнует только твоя внешность?

— Меня волнует, как отразится моя прожорливость на фигуре.

— Никак, — помолчав, ответил Митя. Ну, да, он ей о политике, а она о фигуре. Конечно, куда понять такому красавчику простые девичьи проблемы.

Ева огляделась в поисках официантки. Та немедленно подошла. Сообщив ей свой заказ, Ева вновь сконцентрировалась на беседе.

— Так что там с безумием вашего князя?

Вампир сложил перед собой руки, переплел пальцы в замок. Он медлил с объяснениями, и это наводило на нехорошие мысли.

— Измаил — хороший хозяин, но у него есть одно… увлечение. Время от времени он находит для себя цель. Женщину. И соблазняет ее. Если у нее есть родные братья, он их убивает.

— Господи, зачем?

— Полагаю, ревность.

— В смысле?

Принесли заказ. От бургеров шел непередаваемый аромат жареного, сочного мяса, соуса, сыра и маринованных огурчиков. Картошка щекотала обоняние острыми специями. На ощупь она была обжигающей, только-только снятой с фритюра. Но именно сейчас Еве стало не до еды.

— Измаила обратила в вампира его старшая сестра Агарь. Она была Евой, как и ты, Источником. Позже она стала… любовницей князя.

Отправив в рот первую палочку фри, Ева тут же подавилась. Натужно кашляя, до слез, она попыталась осмыслить слова Мити.

Измаил говорил, что Агарь значила для него больше, чем весь мир. Но она и представить не могла в каком именно смысле. Схожие с ее собственной ситуацией моменты вызвали неприятное предчувствие.

— Измаил одержим своей сестрой, — продолжил вампир. — Был одержим ею при ее жизни и стал еще более после гибели. Женщины, что он выбирал, всегда напоминали ее внешне. Тех из них, что особо приходились ему по душе, он пробовал делать Источником. Но они все умирали, пока он не нашел тебя.

Митя поднял на Еву взгляд — прямой и испытывающий, словно он силился понять, что за зверек такой перед ним.

— Ты намного младше возраста Агарь, и, за исключением совпадения по цвету волос и глаз, совершенно на нее не похожа. Я не знаю почему, но князь позволил тебе спасти братьев, чего он ни разу не делал на моей памяти. И вот, ты, действительно, «Ева», истинный Источник. Одно из ценнейших для нас приобретений. При этом князь не запирает тебя в общине, а отпускает одну, с парой новообращенных.

— И что? — даже для нее самой голос прозвучал неприветливо.

Вампир смотрел на девушку бездонными, черными глазами.

— Он ждет, что ты придешь к нему. Не как Ева, а как… Агарь.

— Я не его сестра.

— Ты это знаешь, и я знаю. Но князь тоскует по женщине, что умерла много сотен лет назад. Думаю, он верит, что ты — ее реинкарнация, ее перерожденная душа.

— Измаил говорил, что не ищет замену сестре, — защищаясь, заявила Ева.

— Не ищет, — не стал спорить Митя. — Ему не нужна замена. Ему нужна сама Агарь.

— Но я не Агарь, — с нарождавшимся раздражением повторила Ева. — Я согласна давать вам кровь на обращение, но не втягивайте меня в его больные игры разума.

— Ты не поняла, — мягко поправил ее вампир, облокотившись локтями о столешницу и приблизившись к ней, насколько позволял стол. — Если князь не увидит в тебе Агарь, он будет разочарован. А когда наш князь кем-то разочарован, одной смертью не отделаться. Умрешь ты, умрут твои братья, возможно, еще сотни людей, коим не посчастливиться попасться ему на глаза. Ты меня поняла?

Глядя ему в глаза, Ева заставила себя выдавить:

— Да.

— Итак, — сухо продолжил Митя, — ты предстанешь сегодня перед очами нашего князя, дабы порадовать его, как и должна примерная сестра?

— А тебе какое дело, убьет он меня или нет? — огрызнулась Ева, сузив глаза. Не потому что хотела произвести впечатление, но чтобы удержать подступившие слезы. А как иначе, если парень, что тебе нравится, сидит прямо перед тобой и угрозой принуждает лечь под извращенца, которому ты сестру напоминаешь. Ева могла разреветься. Или ответить тем же: — Нет, он, может, и убьет меня, но и вам не поздоровиться, так? Поэтому вы тут караулили меня? — И пока она говорила, ей пришло на ум кое-что еще: — Угроза Ильи для тебя — ничто. Ты старше его, сильнее, но все же домой к нам не заявился. А почему?

Вампир молчал, и это было лучшим подтверждением ее догадки:

— Может, пока Измаил видит во мне свою сестрицу, он ценит меня превыше вас? И вам запрещено досаждать мне?

Глава по безопасности славился своим хладнокровием наравне с ежедневной сменой имени. Не поменявшись в лице, он резко поддался к Еве, на мгновение оскалив клыки. Девушка отшатнулась, но отступать она не собиралась — только не перед ним.

— Я приду к Измаилу сегодня. Но за это я хочу от тебя содействия.

— Какого содействия?

Ева облизнула губы. Если она попросит слишком многого, Митя откажется, а то и вспомнит, что свою жизнь и жизни близких она ценит больше, чем смерть парочки вампиров.

— Ответы на вопросы. И, по возможности, помощь, чтобы все мы могли выжить.

— Тебе действительно только шестнадцать? — спросил вампир, и спросил с одобрением, как ей показалось. В лице он так и не переменился.

— Мы договорились?

— Да.

— Спрашивай, — предложил Митя. — Обещаю отвечать всю правду, что мне известна.

— То есть не будешь умалчивать? — догадалась Ева, подумав над странной формулировкой. Вампир молча кивнул. А девушка вдруг почувствовала себя под его взглядом маленьким несмышленышем, которому позволили поиграть во взрослого.

— Сколько тебе лет? — спросила она и, чтобы занять руки, взялась за еду.

— Триста шестнадцать от второго рождения.

Ева моргнула, не донеся до рта палочку остывшей фри.

— О.

— Еще вопросы?

— А Измаилу тогда сколько? — вопросила она нервно.

— Этого я не знаю. Можешь спросить его сама.

— И ты никогда у него не спрашивал?

— Спрашивал.

Продолжения не последовало.

— И что он сказал? — терпеливо спросила Ева.

— Что меня это не касается, — равнодушно ответил Митя.

Ева все-таки отправила в рот картошку и сделала глоток колы. Озадаченно поглядела на своего собеседника и, как можно более аккуратно, откусила от гамбургера. Тут же изляпалась соусом и поспешно схватилась за салфетку.

— Еще что-то?

— Расскажи о себе, — поколебавшись, попросила Ева, чувствуя, как шею и щеки заливает предательский румянец. Не в силах смотреть на симпатягу-вампира, она потупилась и поспешила продолжить трапезу.

— Что конкретно? — голос его похолодел. Ева мысленно застонала: нашла, о чем спросить!

— Твое настоящее имя, — выпалила она. — Почему ты представляешься разными именами?

Наступило гробовое молчание.

— Ты обещал, — напомнила девушка на грани отчаяния.

— Ной, — прохрипел вампир так, словно ответ из него вытянули клещами.

Ной, — повторила про себя удивленная Ева. Простое, приятное на слух имя. Сейчас каждый тридцатый Ной, и каждый десятый Адам. Мода на имена из священных книг пришла вместе с вампирами. Вон, даже ее собственные родители поддались общему веянию.

Нет, Ева ожидала имя более глупое, ну, или зубодробительное, типа Куанышгали или Хабибуллы. Но Ной?

— Ной, — повторила она, пробуя имя на языке, находя экзотичным сочетание азиатского лица и библейского имени. — Очень красиво. По-моему, тебе идеально подходит. Зачем все эти «Васи-Степы»?

Вампир откровенно медлил с ответом. Он успел раскаяться, что дал этой девочке слово, отвечать на ее вопросы полно и без утаивания. Не ожидал он, что беседа зайдет о нем самом.

— Это имя дала мне мой создатель, — произнес Ной отрывисто. — Она считала, что при обращении человек умирает, и рождается вампир. Новое существо не должно носить свое человеческое имя. Она взяла с меня клятву, что я никогда больше не назовусь тем именем. Ной — это все, что она мне оставила. И я его ненавижу.

«Значит, — рассудила Ева, — из-за того, что его вынудили отказаться от имени, данного семьей, он назло создательнице откликается на любое, кроме того, что дала она?»