Ева сморгнула слезы, стерла влажные дорожки лишь немного дрожащей рукой. Это правда, она чувствовала некую вялость, усталость, но Алиса не знала всего. А если бы и узнала — поверила бы? Ева и сама терялась в догадках: что все-таки сотворил с ней Измаил? Она действительно обращает людей в вампиров? Она действительно, подобно им, перестала взрослеть и меняться?

— У нас маловато времени, — отстранившись от Алисы, Ева достала из шкафа объемную дорожную сумку. Она хотела положить конец неприятной теме. — Тебе помочь с вещами?

И Алиса сдалась. Она боялась за подругу, но знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, когда следовало отступить.

Вместе девушки собрали несколько сумок. В ходе сборов Алиса рассказала о причине расставания с Вадимом. Всему виной оказалась банальная ревность. В клубе, где они гуляли компанией, Алиса встретила своего сокурсника и, как уверяла она, перекинулась с ним парой слов. Однако Вадиму, успевшему с друзьями порядочно выпить, показалось, что она с ним флиртует. Завязалось выяснение отношений, быстро переросшее в драку. Хуже всего, однокурсник вышел из драки победителем, успев болезненно зацепить и друзей Вадима, бросившихся их разнимать. В конце концов, Вадим во всем обвинил свою девушку, наговорил ей много неприятных вещей и бросил одну в клубе. В совершенно незнакомом ей, к слову, городе.

— И слава богу Самсон согласился меня подвезти, — заключила Алиса с горькой обидой. — Я забрала свои вещи и утром вернулась на маршрутке.

— И Вадим не звонил?

— Звонил.

— Извинялся?

— Я не стала отвечать.

— Злишься на него? — с сочувствием предположила Ева, сложив сумки в коридоре.

— Злюсь, конечно, но, Ева, — посмотрела Алиса ей в глаза, — Я его никогда таким раньше не видела. Он же вел себя как животное!

— Он вроде частенько тебя ревнует.

— Но не так! Я думала, он меня ударит.

— Алис…

— Я его теперь совсем не знаю, Ев. Совсем, понимаешь?

Ева хотела бы сказать, что нет. Но на пороге, когда она открыла дверь, стоял в мертвой неподвижности Илья. Алые блики застыли в его глазах дьявольским огнем, и даже когда он, приветливо улыбнувшись, поприветствовав Алису, взгляд его не отрывался от сестры.

— Давай сумку, — Исаия обошел близнеца, принял из рук Алисы по сумке, пропустил ее вперед и, покосившись на Еву, повел к лифту.

— А мы что, не будем их ждать? — спросила Алиса.

— Подойдут, — буркнул Исаия, и двери лифта закрылись.

— Отсюда я поеду сразу на работу, — сказал Илья, сделав шаг к Еве. Девочка оставалась по ту сторону порога, и переступить его он мог лишь с ее приглашения.

— Проходи, — покачала головой Ева. — На работе меня не будет. И что ты будешь делать?

Брат улыбнулся ей и вдруг подхватил на руки, крепко сжав бедра.

— Когда я под капотом, не замечаю времени, — заговорщицким шепотом сообщил он ей на ухо. — Даже про еду забываю.

Ева нахмурилась на него сверху вниз, искренне сомневаясь, что работа могла отвлечь от жажды крови.

— Можно я тебя укушу? — не намного серьезнее спросил Илья. Он казался ей все таким же раздолбаем-братцем, весельчаком и приколистом, единственным, кто мог защитить ее от гнева Исаии в детстве и после всего еще и развеселить, стерев слезы и обиду.

Против воли Ева улыбнулась ему, как улыбалась много сотен раз. Просто потому что это Илья, любимый старший брат, знакомый и родной.

Алиса сказала, что больше не знает Вадима. Одна пьяная выходка — и она больше не доверяет ему. А что бы она сделала, запусти он в нее клыки?

— Только не в шею, — предупредила девочка, обхватив плечи брата, когда он стал опускать ее на пол. Пожалуй, Еве было все равно, как поступила бы подруга на ее месте. Она не могла уйти и перестать доверять тоже не могла. Это тебе не парень, порвав с которым ты прольешь пару слезинок и пойдешь искать нового. Это брат. Это семья.

— Разве вы не договорились с Исаией, что не будете брать у меня кровь наедине?

— А тебе хочется компании? — осклабился Илья.

— Я серьезно.

— Прошлый раз его успокоил, — пожал он плечами. — Да и я сейчас не особо голоден. Хотя он наверняка припрется, если нас долго не будет.

— Утешает, — пробормотала Ева, протянув брату левую руку. Илья глянул на ее ладонь и улыбнулся. Он взял протянутую руку с обеих сторон от кисти, согнул в локте для удобства и наклонился так, что их лица оказались на одном уровне.

— Думаю, я могу на это подсесть, — заметил шутливо Илья.

«Думаю, я точно на это подсела», — невесело подумала Ева. Илья не медлил, прокусив тонкую кожу ровно над синими нитями вен. Прокусил и тут же стал зализывать, каждым движением языка посылая в разум сестры острые вспышки горячего удовольствия.

— Уже не больно, — хрипло выдохнула Ева, когда брат поднял на нее глаза. Удовлетворившись ее ответом, он принялся всасывать обильно сочившуюся кровь — кормиться. Ева таращилась на него, в блаженстве прикрывшего глаза, и никак не могла сообразить, отчего тонкий голосок у нее в голове продолжал визжать от ужаса.

Илия все глотал и глотал, и кожа под его губами горела. У Евы подкашивались колени, ныло в паху от потребности, с удовлетворением которой она никогда не сталкивалась. Это тянущее чувство, словно готовый пролиться кипяток, словно еще чуть-чуть и она взорвется, лопнет как воздушный шарик — оно одуряло, обрывало мысли, сплавляло их в нечто сладкое и тягучее.

Ева резко зажмурилась и снова открыла глаза, сбрасывая дурман. Она здесь, чтобы не дать брату рехнуться с голоду. Только ради этого. Она больше не отпустит ситуацию, больше не позволит ему… Не позволит, как когда-то Агарь позволила Измаилу…

Глаза девочки широко распахнулись. Она поняла, отчего ее обуял животный страх. Отчего было так страшно, что в горле горчило.

Илья поцеловал ее. Влекомый похотью, он поцеловал ее — свою сестру!

Ева не понимала, что все это время проходила в легком шоковом состоянии. Быстрая смена событий отвлекала ее, отгоняла прочь мысли о произошедшем, но сейчас, когда рот Ильи снова близко, когда она снова слышит его урчание, осознание ворвалось ударом молотка, разбив ее хрупкое спокойствие.

«Боже милостивый, он поцеловал меня. Мой брат поцеловал меня. Поцеловал. Поцеловал, господи!»

От накатившей паники Ева задышала часто и порывисто. Она моргала, приказывала ногам стоять, а руке — не отдергиваться. Илья удерживал ее, и от этого девочке хотелось кричать и вырываться.

Она дышала и уговаривала себя. Она вся превратилась в сплошное дыхание и уговоры.

«Илья не тронет меня. Он просто пьет. Он остановится. Он не тронет меня. Все было случайно. Он остановится. Он не тронет».

Илия остановился. Сам, без просьбы. Открыл глаза и отодвинулся, почувствовав панический ужас, охвативший Еву. Ее трясло, а лицо побелело, словно он, Илья, высосал из нее все краски.

— Тебе плохо? — спросил он с тревогой, не понимая, что сделал не так. Протянул ладонь к ее щеке, и нервы Евы не выдержали: она шарахнулась назад, тоненько вскрикнув.

— Я в порядке! — на глазах навернулись слезы, и Ева поспешно отвернулась, убежав в ванную.

Оставив Илью в абсолютной растерянности.

…

Алиса и Исаия сидели в машине. Кондиционер работал на полную мощность, раздувая по салону холодный воздух. Алиса сидела на заднем сиденье, и кожа ее давно покрылась мурашками. Исаия же холод едва ли ощущал. Теперь все его чувства работали иначе. Иногда он чувствовал себя одеревеневшим, словно… да, словно живой труп. Машина стояла в тени, но солнце все равно давило на вампира. Где бы он ни укрылся, пока не наступит ночь, это тягостное ощущение не уйдет.

Глаза парня скрывали солнцезащитные очки, руки его неподвижно покоились на руле.

— Ева осталась дать ему кровь, да? — подавленно спросила Алиса.

— Да.

— Они долго, — сказала она спустя пять минут. Исаия не ответил, только пальцы плотнее сомкнулись на руле.