Rephaim — вспомнил Ной давнее прозвище Измаила.

Чудовище Рефаим, «Мертвое чудовище», «Нечестивец» — так прозвали его в Палестине более двух веков назад. Прозвали люди, но подхватили и вампиры. Ибо он и правда был словно сын падшего ангела: с лицом херувима, волосами цвета запекшейся крови и силой, наводящей отчаянный, неизбежный ужас.

Вместе со своими людьми Ной разогнал собравшихся. Труп Вариса унесли, хрипевшего от боли Гунара увели оказать помощь. Не считая двух телохранителей у дверей, Ной предстал пред князем в гордом одиночестве.

— Убивать Вариса, — осмелился он спросить, — было необходимо?

— Сам-то как думаешь? — насмешливо спросил Измаил в ответ, отбросив в сторону чужой язык.

— Он переступил черту, — покорно стал рассуждать Ной. — Его смерть урезонила других. Однако, он соглядатай госпожи Мириан. Она может расценить это как прямой вызов ее власти, как… восстание.

— Сказать, почему я убил его? — доверительно предложил Измаил, с интересом выслушав своего вампира.

— Если изволите, — сохранил нечитаемое выражение лица Ной.

— Волнение.

— Что?

— Ева приедет сегодня, не так ли? — мечтательно улыбнулся князь, и Ной мог лишь догадываться, откуда он узнал. — Преддверие встречи с ней взволновало меня куда больше, чем я ожидал.

Ной не был уверен, что можно на такое сказать, и потому промолчал.

— Ей только шестнадцать, — продолжил Измаил, как ни в чем не бывало. — Но она не стала обращаться ко мне на «вы». Это было приятно. Ной, — сказал он вдруг отстраненно, — перейдем на «ты». И другим передай.

Два с половиной часа спустя Ева в сопровождении брата покинула подъезд.

Не сговариваясь, Исаия и Ева выбрали для встречи с Измаилом одежду в темных тонах. Рубашка с длинным рукавом на Исаие была глубокого, исчерна-синего цвета, строгого покроя, заправленная в узкие, черные джинсы. Он не застегнул верхние три пуговицы на груди, придав себе, тем самым, менее формальный вид. Ева выбрала шоколадно-коричневый комбинезон из мягкой, воздушной ткани с открытыми плечами, но скрывавший с головы до ног. Выбрала за высокий воротник на молнии, сейчас наглухо застегнутую, чтобы скрыть повязку на шее.

Впрочем, следы были скрыты лишь от простых людей. Любой вампир, оказавшийся с Евой в одной комнате, непременно почует свежую рану. Исаия сказал, что Ева пахнет едой. После чего девочка едва не передумала куда-либо ехать.

Ной встретил их, не предприняв ни единой попытки как-либо поздороваться. Просто отметил взглядом и сел на переднее пассажирское сиденье. Исаия, которому Ева рассказала отредактированную версию встречи с Ноем, невозмутимо подвел сестру к автомобилю, открыл для нее дверцу, обошел и занял соседнее место.

Глухо заработал мотор, и машина тронулась.

— Как там Измаил? — первой нарушила гробовое молчание Ева.

— У князя хорошее настроение, — подумав, кратко сообщил Ной. Рассказывать о том, как Измаил обошелся с Варисом и Гунаром всего несколько часов назад, он не стал, разумно опасаясь реакции Евы. А точнее реакции Измаила на реакцию Евы. Если девчонка начнет его бояться, князь вполне мог призвать к ответу сплетника.

Зазвонил телефон. Ева поспешно достала его из сумочки, что прихватила с собой, и, не глядя, ответила на звонок. О чем тут же пожалела.

— Алло.

— При-вет, — раздельно произнесла ее мама на том конце связи, что делала обычно лишь в тех случаях, когда была настроена на длительный разговор.

— Ой, мама! — невольно воскликнула Ева и, поколебавшись, беспомощно выдохнула: — Привет.

— Исаия сказал, что ты горло простудила. Выздоравливаешь?

— Ага, мне лучше, — пролепетала девочка, покосившись на брата. О какой простуде он наплел матери? — А у вас как дела? — поспешно сменила она тему.

— Да нормально, — хмыкнула мама. — Отец вот шину переднюю проколол. Пришлось в автосервисе полдня провести.

— Как он умудрился?

— Да как-то умудрился. Ты сейчас у мальчиков?

— Да, пока поживу у них, — отвечая, Ева смотрела на Ноя и неизвестного ей водителя. Оба выглядели предельно равнодушно. Впрочем, с чего бы им интересоваться ее беседой с матерью? — Ты знаешь, Алиса ведь уехала, и мне как-то неуютно в квартире одной.

— Ну, и зачем деньги тратить? — строго вопросила родительница. — Живи с братьями. Илья сказал, что они с Исаией не против.

Брови Исаии дернулись вверх. Разумеется, он все слышал, но ни о чем таком Илия ему не говорил.

— А когда это вы с ним говорили об этом? — спросила Ева.

— Да только что. Он звонил с работы.

— Ясно. Мам, я пока об этом не думала…

— Значит, подумай, — настоятельно посоветовала мама. — Нам с отцом будет спокойнее, если ты с братьями будешь.

Ева вздохнула. Если бы только мама все знала…

— Конечно, мамуль, — улыбнулась она, будто ее могли видеть с того конца связи. — Ладно, я тут уже спать ложусь. Передавай папе привет.

— Спокойной ночи, Ева, — мама то ли не слышала звук мотора, то ли не придала тому значения.

— Спокойной ночи, мама.

Ева нажала отбой и только тут заметила, как дрожит у нее рука. Облизнув пересохшие губы, она поспешно убрала телефон.

…

Когда фары осветили стены церкви Святого Михаила, Ева спросила Ноя, почему своим убежищем они выбрали именно храм.

Ной заговорил монотонно и глубоко равнодушно. По его словам, многие столетия вампиры скрывались на виду у людей именно в таких местах. В церкви Святого Михаила очень давно не было истинно верующего священника — все люди здесь служат князю и по его воле водят за нос высшее духовенство. Можно сказать, они были агентами вампиров под прикрытием.

— Ненастоящая церковь, — заключил Исаия. — А что с настоящими? Мы боимся распятий?

— В храм, полный истинно верующих, ни один вампир зайти не сможет, — объяснил Ной, пока водитель выбирал место для парковки. — Такие места нас отвергают. И от религии это не зависит. Опять же священный символ в руках настоящего верующего не позволит нам к нему прикоснуться, но у большинства крест, полумесяц или пентаграмма — всего лишь декоративный кусок металла.

— «Истинно верующий»? — переспросил Исаия.

— Тот, в ком нет сомнений в собственной вере, — сказал Ной.

— Таких немного, надо полагать? — без удовольствия подметила Ева.

— «Полон фальшивых чудес наш двадцать первый век, — продекламировал вампир, покидая машину. — И в мире фальшивого чуда молимся мы фальшивым богам».

Ева вышла вслед за ним и подняла взгляд на мрачные кресты, возвышавшиеся на столь же мрачных куполах.

Фальшивый храм.

Пристанище вампиров.

И молятся здесь фальшивым богам.

— Идемте, — сказал Ной, стоя у открытой калитки.

Почему-то Еве он показался демоном у врат Ада, предлагающим добровольно обречь свою душу на вечное проклятье.

Вампиры страшатся истинной веры, потому что нет вечной молодости без соответствующей платы. Ни в Еве, ни в ее братьях истинной веры не было. Как и в большинстве людей.

«Мы сами, — поняла вдруг девочка, — лишили себя единственной защиты».

И теперь, когда они трое пали, можно ли мечтать о Спасении?

Вампиры не способны получить отпущение грехов, — говорили по телевизору. А Ева… та, кто втравила собственных братьев во все это, не посмеет теперь переступить порог настоящего храма Божьего. Не теперь.

«Что бы ни случилось, — решила она, — я останусь с ними. Да простит меня Господь».

— Идем, — откликнулась Ева. Рука об руку с Исаией они вступили под своды лживого храма, чтобы поприветствовать местного Дьявола. Или Бога — как посмотреть.

Как сказал Ной: «И в мире фальшивого чуда молимся мы фальшивым богам».

…

Знакомой дорогой Ной провел Исаию и Еву через центральную общину прямо к дверям в гостиную, где Еву всего несколько дней назад вынудили обратить братьев в вампиров.

По пути Исаия заметил, что охраны на каждой этаже стало больше, а сами местные жители были явно чем-то подавлены, если не сказать напуганы.