— Из тебя получился бы отличный доктор, — не удержалась она от комментария. Измаил наградил ее ласковой улыбкой, закрепил иглу пластырем, повернул рычажок, что располагался рядом с помпой, и кровь алой патокой заскользила по прозрачной трубке. Второй катетер ввели в вену бессознательной Илоны. Поворот рычажка, и кровь Евы устремилась в ее изможденное болезнью тело. Ной и Гунар стояли рядом с ее кроватью, вампир-прадедушка удерживал ее за руку и следил за любыми изменениями в ее лице. На нем Ева и сконцентрировалась. Ной подтачивал настрой девочки, а подобного сейчас она себе позволить не могла. Сейчас, прямо сейчас, решалась судьба человека. И что бы Ева ни имела против этого конкретного человека, на смерть ее она обрекать не собиралась.

— Мне скучно, — объявила Мириам меньше, чем через десять минут. Она поднялась с кушетки, на которой до этого возлежала с бокалом сливового вина, и добавила, проведя кончиком языка по губам: — Из-за этих капельниц я совершенно не чувствую запаха ее крови.

— Что Вы говорите, Мириам? — обернулся к ней Гунар. Худое, по-восточному смуглое лицо вампира выражало суровое недоумение. — Кровь Источника священна для нас. Шутить о подобном…

— Разве я шучу? — отложив бокал на столик, проплыла к нему княгиня в облаке вмиг вспыхнувшей силы. Ева вздрогнула — ее словно лизнул ледяной ветер, исходивший от Мириам. Вампирша приблизилась к Гунару, и тот, не выдержав, отступил — на шаг, два, а потом и вовсе упал на колени. Мириам наносила ему удары, не подняв и руки — одной лишь силой своей сути.

— Перестань, — одернул ее Измаил.

— Не мешай мне, Ишмаэль, — лениво отозвалась княгиня. — Ты нарочно испортил мне все удовольствие, использовав эти глупые трубки. Я возьму кровь твоей маленькой «Евы», и если помешаешь мне, в этот раз я найду, как наказать тебя. Не забывай: ты — мой вассал.

— Что же тебя так разозлило? — с любопытством склонил голову на бок Измаил. Угрозу он пропустил мимо ушей.

— «Что»? — дернула рукой Мириам, и белая рубашка на груди Гунара окрасилась его собственной кровью. — Разве не ясно? Ты не смеешь так смотреть на нее! — закричала она, и в комнате резко упала температура. Ева с ужасом выдохнула облачко пара.

Не желая больше ни мгновения оставаться в компании ревнивой вампирши, она потянулась выдернуть из руки иглу, но остановилась, глянув на Илону. Сколько еще крови ей требовалось? И что будет, если полученного будет недостаточно?

Моргнув, она воззрилась на спину брата, загородившего ее от княгини. Когда он успел обойти кровать?

— Понятно, — вздохнул Измаил, но была в этом вздохе мрачная радость сумасшедшего. — Ты напала на одного из моих и высказала прямую угрозу Источнику, единственному, кто может гарантировать продолжение нашего вида.

— Ты не посмеешь… — отшатнулась Мириам, уже понимая, к чему он ведет.

— И ради защиты Источника я имею право снять с себя обязательства вассала, — медленно кивнул на ее потрясение Измаил. — Я бросаю тебе вызов, — произнес он ласково. — По правилам мы не сражаемся в ночь обращения, поэтому перенесем все на завтра. Надеюсь, у тебя нет возражений?

— Ишмаэль!

— Да?

— Прекрати! — бросилась к нему Мириам и, обхватив за талию, заглянула ему в глаза. — Я же убью тебя!

— А я не убью тебя, — с сочувствием отозвался Измаил. — Мириам, я тебя не ненавижу, — надежда загорелась в глазах женщины, но тут же погасла, стоило ему продолжить: — И не люблю. Ты — не больше чем забавная бабочка, что отчаянно пытается спеть мне. Но у бабочек нет голоса, ты не знала?

— Перестань! — взъярилась княгиня, но Измаил сомкнул руки у нее на талии и закружил в глумливом танце.

— А птичка все поет, все надрывается, — лилась с его губ детская песенка, — и голос, уж, свой сорвала. Да никто ее не слышит птичку глупую. Позабыла птичка, что родилась безмолвной бабочкой.

— Мы все погибнем, — прошептал Гунар, как и все не в силах оторвать взгляд от безумства своего князя. — Ной, останови его! Останови, пока не поздно!

— Поздно, — упал камнем ответ. — Вызов брошен. Репутация Мириам будет уничтожена, если она не закончит вызов смертью. Первый раз она выгадала вассалитет, но сейчас это будет слабость.

— Это будет война дворов. Я не смогу быть с Илоной, — навис над праправнучкой Гунар. — Князь не даст мне остаться в стороне. Что мы можем сделать?

— Уноси ее, — перекрыл рычажки на аппарате переливания Ной и, кивнув Илье, вынул иглу из руки Илоны. — Этого более, чем достаточно. Забирайте девушек. Немедленно. — И было что-то в его тоне, что заставило обоих вампиров сделать это без лишних возражений.

Едва они направились к выходу, как раздался резкий, оглушительный треск. Через плечо брата Ева видела, как пол и стены покрывались слоями льда, а в воздухе закружились мелкие снежинки. Это было бы прекрасно, если бы не грозило смертельной опасностью.

Ной распахнул двери и буквально вытолкнул Гунара и Илью из комнаты. Следом полетел приказ для остальных:

— Вы, все, тоже на выход!

Четверо телохранителей — пусть Ева и не поняла, на кой они нужны Измаилу и Мириам — вылетели, будто только и ждали команды. Ной закрыл двери, тут же опустив широкий деревянный засов.

— Это их не удержит, — скептически заметил один из телохранителей, стряхивая иней с волос.

— Не удержит, — согласился Ной. — Это ваши повелители. Когда они того пожелают, то спокойно выбьют дверь. Засов нужен для того, чтобы у вас было время убраться с их дороги.

Другой телохранитель издал нервный смешок:

— Кто-нибудь знает, на х#ра мы здесь вообще нужны?

Вопрос остался без ответа.

— Еще раз спасибо, — кивнул Еве Гунар, бережно удерживая на руках Илону. Тяжелые двери затряслись, где-то там, за ними, взвыла вьюга. Вьюга под землей, в разгар лета. Ева нервно сглотнула. Она хотела немедленно убраться отсюда куда подальше. И не только она.

Первым ушел Гунар. Ему предстояло организовать заботу о новоиспеченном вампире: доноров, укрепленную комнату, охрану.

Если, конечно, все прошло гладко.

— Оставайтесь на своих местах, — скомандовал бойцам Ной и лишь тогда повернулся к Брянцевым: — Все еще хотите идти в клуб?

Илья криво оскалился. Сила Мириам произвела неизгладимое впечатление.

— Пойдем? Ева?

— Она убьет Измаила? — сдавленно спросила та, неспособная думать ни о чем, кроме увиденного.

Ной моргнул, задумавшись. Обернулся на двери, у которых с некоторой опаской стояли тренированные бойцы-вампиры, снова посмотрел на девочку.

— Мириам один раз уже одолела Измаила, — негромко поведал он, предложив пока подниматься из подземелья к клубу. — Но она… влюблена в князя и в этом его преимущество над ней. Там, где она будет колебаться, Измаил ударит наверняка.

— Почему же тогда в прошлый раз он проиграл?

Ной равнодушно качнул головой:

— Думаю, они оба понимали, что схватка не закончится смертью.

Ева притихла. Новых вопросов у нее не было, как и желания говорить. Особенно с ним.

Завтра Измаил умрет. Возможно.

Почему-то эта мысль засела у нее в мозгу ржавым гвоздем. Нет, даже не так: гвоздем ржавым, раскаленным и сдобренным острым перцем.

— Веселенькая у Измаила подружка, — нервно хмыкнул Илья, продолжая нести сестру, словно не чувствуя веса.

— Он ее нарочно спровоцировал, — буркнула Ева. Она подумала о том, чтобы пойти своими ногами, но коленки все еще предательски тряслись. — Тебе не тяжело?

— Больше нет, — серьезно отозвался брат. — Ев, я же вампир. Может, я не могу устроить буран на ровном месте, но поставить машину на два колеса — вполне.

— Машину?

— Машину. Нашу Мазду, например.

— Ничего себе.

— Да нет, — невесело вздохнул Илья. — «Ничего себе» — это подружка Измаила. Теперь я вижу эту разницу.

— Впервые вижу, как в клубе кто-то ест, — рассеянно произнес Илья, перекрывая шум музыки и разговоров. Перед Евой стояла большая тарелка спагетти, почти красных от томатов, с мясным соусом и вкраплениями специй. Пахло от блюда потрясающе, хотя Ева предпочитала минимум приправ. Есть соль, есть перец и есть сахар — остальное излишнее извращение.