Мы снова сделали молниеносный манёвр, — поворот вправо, и под упругими парусами, наполненными попутным ветром, лихо понеслись прежним курсом на запад. От галеры мы оторвались легко и играючи. Пока она тяжело и медленно разворачивалась, мы уже успели отойти от неё на значительное расстояние. Яхта двигалась на всех парусах невесомо и стремительно, обтекаемость её корпуса восхищала и завораживала. Ветер усиливался, наша скорость всё возрастала и возрастала!

Потеряли мы всего лишь одного из тех матросов, которые занимались парусами. Бедолага не успел вовремя укрыться от стрел за щитами. Все остальные члены экипажа переждали опасность на нижней палубе. Что же, пока всё шло благополучно. Тьфу, тьфу, тьфу… Вражеский корабль скрылся далеко позади в утренней туманной дымке, наверняка потеряв нас из вида. Небо постепенно стало проясняться, наполняться голубизной, солнце быстро разогревало слегка зябкий осенний воздух.

Настроение у всех было приподнятым. Даже у меня оно значительно улучшилось. Может быть, одной из причин этого явился добрый глоток Звизгуна из фляжки, вовремя поданной мне ГРАФИНЕЙ? Жить сразу стало легче и веселее…

Все собрались на верхней палубе, с аппетитом позавтракали. Мне на некоторое время даже почудилось, что на этой благословенной и тихой земле, вернее, воде, нет никакой войны. Плывём мы на прекрасной яхте под белоснежными парусами, туго наполненными попутным ветром, любуемся ультрамариновым морем и синим небом, не торопясь едим, пьём, наслаждаемся стремительным движением прекрасного судна, рождающим лёгкие радужные брызги, насыщенные солью и йодом, разлетающиеся вверх и вбок, периодически долетающие до нашего стола и дарящие колкую прохладу коже. Красота! Ах, как хорошо!

Но, радость и безмятежность, как и другие прекрасные состояния души, увы, почему-то длятся недолго. Таков один из основополагающих законов бытия. Увы…

— Внимание, — прямо по курсу корабли! — раздался тревожный голос матроса на мачте.

— Всем к оружию! — заорал КОМАНДИР.

— Отставить! Слушать мои команды! Всем к парусам и вёслам! — прогремел КАПИТАН. — К манёвру приготовиться!

— ГРАФИНЯ, — вниз! — приказал я.

— Будь осторожен, — прошептала девушка, легко коснувшись рукой моей щеки.

— КХА, КХА, КХА… ЗВЕРЬ неожиданно на миг обрёл свои очертания, материализовавшись посреди палубы, и снова исчез, пыхнув в разные стороны струйками пара.

Кораблей было три, и все под чёрными флагами. Двигались они навстречу нам по выпуклой дуге, веером. Одна тяжёлая галера находилась в центре, а по бокам, чуть отставая от неё, плыли два судна поменьше и полегче.

— Капитан, что будем делать? — спросил я.

— Сир, не нравится всё это мне. Встретить в открытом море в такой короткий промежуток времени четыре корабля противника!? Невероятно! Что-то не вписывается это в рамки случайности. Как нас смогли найти эти пираты? Океан велик…

— Согласен, полностью с вами согласен. Да, странно… — задумчиво пробормотал я. — Давайте всё-таки думать, что делать дальше!

— У нас только один выход. Необходимо повторить недавний маневр, попытаться обойти противника по фронту сбоку и снова уйти в отрыв на попутном ветре. Пока ещё не поздно. Будет хороший боковой ветер, скорость не потеряем, наоборот, увеличим. По ходу применим вёсла. Противник идёт против ветра, только на вёслах, в быстроте и манёвренности нам уступает. Всё-таки у нас самое скоростное судно на Втором Острове, Сир. Гребцы все, как на подбор! Шкуру свою нам всем надо спасать изо всех сил, мы же не рабы на галерах!

— Командуйте, КАПИТАН! — согласился я и спустился в каюту.

ГРАФИНЯ была бледна, чувствовала себя, видимо, неважно. Она с тревогой посмотрела на меня, прижалась ко мне всем телом, внезапно заплакала.

— Что с нами будет? О, как я люблю и как ненавижу море! Сейчас бы иметь твёрдую опору под ногами, да пару лихих скакунов, да АНТРА, да степь до горизонта! А что можно сделать с тремя военными судами, забитыми под завязку пиратами? Три корабля впереди, один преследует нас сзади. Ты — не морской царь, повелевающий водной пучиной, ЗВЕРЬ — не морской дракон, топящий корабли. Что делать!?

— Ах, как идут тебе эти слёзки, моё солнышко! Собственно, самой красивой в мире женщине идёт всё! — бодро и весело произнёс я. — Милая моя! Поменьше уныния, побольше оптимизма. Вытри свои прелестные глазки. Рядом с тобой, как ни как, — бессмертный и могучий ИМПЕРАТОР, сверх воин, и не менее бессмертный и могучий ЗВЕРЬ! Ты что, позволила себе сомневаться в нас!? Если понадобится, станем мы повелителями морских просторов и неизведанных пучин, и непобедимыми и ужасными драконами. Нам это сделать, — раз плюнуть!

ГРАФИНЯ улыбнулась, ласково поцеловала меня в щёку. В это время яхта заложила глубокий вираж, дружно и мощно заскрипели уключины вёсел, забурлила вода за бортом.

Я поцеловал девушку в её чудную шейку и быстро поднялся на палубу. Наше судно теперь лихо шло параллельным курсом относительно приближающихся вражеских галер. Они находились от нас на расстоянии всего пятидесяти шагов и после нашего манёвра тоже стали осуществлять поворот, ставить паруса. Но им мешала инерция движения, скорость у яхты была намного больше, мы явно успевали обойти крайнюю галеру и вырваться на стратегический простор. Ещё чуть-чуть! Ну, поднажмите, ребята! В нас беспорядочно пускали стрелы, но они, либо, не долетая, падали в воду, либо, обессилившие и вялые, всё-таки доставали яхту, но не могли уже причинить никому никакого существенного вреда.

С большой галеры в нашу сторону дважды выпустили какие-то огромные зажигательные снаряды, которые в случае попадания смогли бы причинить нам крупные неприятности, а скорее всего даже потопили бы судно. К счастью, один снаряд раздражённо перелетел через наше судно, а второй, не долетев до него, обессилено и разочарованно плюхнулась с негодующим шипением в воду шагах в пяти от нас.

Ближняя к нам и сравнительно лёгкая галера первой из кораблей пиратской флотилии успела сделать поворот, быстро поймала сначала боковой, а потом и попутный ветер, устремилась за нами в погоню. Она была явно тяжелее нас, заметно уступала в скорости, но и гребцов на её борту имелось вдвое, а то и втрое больше. Правда, они до этого долгое время шли на вёслах против ветра, работали на износ, подустали, но, с другой стороны, их, ради такого случая, могли подменить пираты. Хотя, навряд ли. Не те люди… Не тот менталитет. Ах, сколько же их на борту! Орут, размахивают оружием, пускают стрелы, предчувствуют скорую добычу. Идиоты, сволочи! Ненавижу! Ну, ничего, дайте время, и я со всеми вами разберусь самым решительным образом!

Десяток наших бойцов, укрывшись за щитами, довольно эффективно и быстро стреляли в сторону галеры. Не попасть в скопление пиратов было очень трудно. Со стороны их судна периодически слышались крики боли и ярости. Расстояние между нами и галерой противника неуклонно и неумолимо увеличивалось. Давало, всё-таки, о себе знать наше несомненное преимущество в скорости за счёт небольшой массы и прекрасных мореходных качеств яхты.

Нас продолжали беспрерывно и хаотично осыпать стрелами, но они по большей части до яхты не долетали, а те, которым всё же удавалось это сделать, по-прежнему не представляли почти никакой опасности.

— Лучники! Вниз, на вёсла! — приказал я и подошёл к КАПИТАНУ.

Он, слегка пригнувшись за щитами, с довольной физиономией и с торжествующей улыбкой стоял за штурвалом. Четверо крепких матросов, облачённые на всякий случай в лёгкие кольчуги, бесстрашно увёртываясь от вялых стрел, лихо управляли парусами. Молодцы ребята! Будете живы, обязательно награжу! Попозже…

Сколько же, однако, людей мне надо наградить и одарить!? Но не беда! Ради достойных героев Императору ничего не жалко! Отвага и преданность — вот два краеугольных камня, на которых зиждется Империя! Впрочем, кое о чём, а вернее, — о главном, я не упомянул. Ум, рассудительность, мудрость… Вот они, — самые важные и прочные камни!