Оно ударило меня жарко и жёстко. Наплевать! Я решительно направился в сторону ближайшего бархана, увязая в песке. Наплевать! Надоело всё! Меня снова стало охватывать какое-то непонятное безумие. От знойного марева, что ли? Или от водки на его фоне?
Тонкие подошвы моих мокасин моментально нагрелись, как будто я ступил на раскалённую сковородку. Во рту пересохло. Кожа на открытых частях тела должна была вот-вот свариться и показать миру таившиеся под ней кровеносные сосуды, ткани, мышцы, кости. Наплевать, всё надоело!
Я громко продекламировал внезапно возникший в голове полузабытое стихотворение:
Он шёл по пустыне, он полз по пустыне
И думал, — она никогда не остынет.
Он верил в оазис, он верил в спасенье,
Как верят в Христа и в его Воскресенье.
Песок ниоткуда, песок отовсюду,
Конечно не самое лучшее блюдо.
Барханы пылали, барханы дрожали,
Подобных себе неустанно рождали.
Барханы, как волны куда-то стремились,
По телу земли измождёно струились.
И было так тихо, и было так пусто,
Не слышно ни крика, ни стона, ни хруста.
Он шёл по пустыне, он полз по пустыне,
Её ненавидящий страстно отныне…
Я шёл, подстраиваясь под рифму, зло, решительно и непоколебимо. Сколько мне ещё осталось вот так идти? Куда идти? Чёрт его знает! Что это на меня нашло?!
— Да не упоминай же ты моего родственника в суе! — услышал я голос сбоку. — Просил же!
БОГ гарцевал на великолепном тонконогом и тонкошеем жеребце светло-серой окраски, был одет в какой-то объёмистый белоснежный балахон. На голове — такого же цвета то ли тюрбан, то ли ещё чего-то. Глаза голубые, злые и весёлые, зубы белые, волосы светло-русые, длинные, выбивающиеся из-под головного убора. Лицо тёмно-кирпичного цвета. На боку кривая сабля в позолоченных ножнах. Лев Пустыни, одним словом!
— Брось, не обижайся, погорячились оба! Пьянка всё-таки состоялась. Да, водка на пиво, — это как тигр на слона, — досадливо произнёс он. — Пойдём, выпьем ещё по рюмашке, вызовем парочку восточных гурий, развлечёмся немного, а! Кстати, ты был не прав насчёт Брахманизма. Постулаты этой религии как нельзя верно трактуют принципы мироздания. Мировая душа, как начало всех творений, к которой всё возвращается. Безличный абсолют, лежащий в основе всего сущего. В этом что-то есть, не находишь!?
— Пошёл к чёрту! — рыкнул я, споткнувшись и уткнувшись носом в песок.
— Ну, к нему, так к нему! — засмеялся ОН, кружась вокруг меня на храпящем жеребце. — Стихи, что ты читал, очень не плохи. Не оставляй это занятие. Стихосложение — одно из высших проявлений духовной сущности. А, вообще, больше времени уделяй РОМАНУ, он этого заслуживает, не ленись! Да, как-то странно повлияла на тебя пустыня. Сейчас тебе следует немного охладиться и протрезветь. Пока! Встретимся ещё!
Сахара исчезла, исчез и ОН. Я очутился в бассейне в саду своего дома. Ладно, до встречи, о, СТРАННИК!..
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕЙ КНИГЕ. (Девятая беседа с Богом)
Я неподвижно сидел на берегу реки, безнадёжно скованной льдом, был задумчив, тих и невесом. Высокое, безмятежное и голубое небо создавало иллюзию лета, но это если не смотреть на землю. Зима мрачно и безжалостно навалилась на неё, заморозила до самых дальних глубин, объяла её всю своей белоснежной и беспощадной сущностью, погрузила в хаос льда, снега и холода.
Не люблю зиму. Ненавижу! Но её приходится терпеть, как терпят женщину, которая вам уже давно надоела, совершенно неинтересна и не вызывает никаких чувств, кроме раздражения. Она в свою очередь холодна и равнодушна к вам, но общение с ней периодически рождает в голове воспоминания о прошлых счастливых, радостных и беззаботных днях, и от этого становится приятно на душе. Всё, конечно, в нашей жизни проходит, но не всегда совсем и не до конца.
Мои тягучие мысли были прерваны кем-то, кто осторожно и тактично кашлянул за моей спиной. Я оглянулся, рассмеялся.
— Как ты? — спросил БОГ, отпивая из бутылки большой глоток пива.
— За что тебя люблю, так это за непредсказуемость и внезапность, — усмехнулся я. — Откуда ты появился в этом месте, похожем на кладбище?
— Почему именно на кладбище? — удивился ОН. — Поле как поле, река как река.
— Любой зимний пейзаж для меня, — это кладбище. Холодное, печальное, тоскливое и неуютное… — поморщился я. — Так откуда изволите следовать, Милорд?
— Сударь, оттуда… Откуда и всегда. Из самых чёрных и мрачных бездн Космоса, — весело и исчерпывающе ответил ОН.
— Тебе не кажется, что пиво сейчас не самый своевременный напиток? — усмехнулся я. — От него при такой погоде становится зябко и писать постоянно хочется.
— Ты на что намекаешь? — якобы искренне возмутился БОГ.
— Знаешь, на что.
— Сегодня никакой водки. Обойдёмся без пьянки! У меня ещё есть кое-какие важные дела. Очень важные!
— Хочешь погасить пару-тройку звёзд или создать новую Галактику? — с любопытством спросил я. — Как там, кстати, поживают мои любимые Параллельные Миры?
— Да, что они тебя так интересуют!? Вот зациклился, однако! — с досадой воскликнул ОН. — Живут и живут, потихоньку хлеб жуют…
— Спасибо за понятный и исчерпывающий ответ, — засмеялся я.
— Пожалуйста, — буркнул БОГ и сделал большой глоток пива. — А что касается звёзд и Галактик, то зачем мне их гасить и создавать? Всё, что нужно, уже давным-давно создано, преобразовано, трансформировано, зажжено и погашено. А, вообще, я сторонник той точки зрения, что Космос должен развиваться по своим естественным законам и не стоит слишком рьяно вмешиваться в происходящие в нём процессы! Это следует делать только в крайних случаях.
— А что, неужели существует на свете ещё КТО-ТО твоего уровня, имеющий другую точку зрения!? — сразу оживился я.
— Ну, всё, уцепился и зацепился, — засмеялся БОГ. — Много будешь знать, скоро состаришься, понял, умник?
— Мне подчас не нравится, как ты со мной разговариваешь, — обиделся я. — Да ладно, мне не привыкать. И какие же всё-таки у тебя сегодня дела, если ты отказываешься от доброй товарищеской попойки?
— У меня свидание с дамой, — сухо произнёс ОН. — Всё, больше ни слова! А что это мы всё обо мне, да обо мне? Так что нового произошло в твоей жизни?
— Как будто ты не знаешь! — возмутился я.
— Я знаю многое, но не всё! — воскликнул БОГ. — Представь, если я буду знать ВСЁ!? Это же полный бред! Такая заварится каша в моей бедной голове! Я думаю, что никакая психика не выдержит!
— Какая у тебя может быть голова, какая психика!? — снова возмутился я. — У СОЗДАТЕЛЯ их быть не может априори! Несёшь постоянно какой-то бред. Надоело…
— Ну, психика, или нечто подобное, у меня всё-таки имеется. Это факт, — усмехнулся ОН. — Да, я вижу, что настроен ты сегодня крайне критично и мрачно.
— Извини, но в моей жизненной ситуации иметь другой настрой было бы очень странно и смешно!
И что у тебя за ситуация, ну-ка, ну-ка, поделись со мной! — БОГ впился в меня таким жаждущим и пронзительным взором, словно пытался расчленить меня на месте, как подопытную лягушку.
— Ситуация такова, — я досадливо и раздражённо посмотрел на снег и небо, вздохнул, нервно выпустил пар изо рта. — Меня бросила женщина, которую я когда-то я очень сильно любил. А может быть, и не любил. Чёрт его знает. А может быть я люблю её и до сих пор…
— Любил, не любил… — нервно произнёс ОН. — Хватит заниматься бессмысленным копанием там, где этого делать не следует. Всё проходит… Вечная истина! А вообще, ход событий подлежит изменению чаще всего потому, что нам что-то надоедает. Тебе кажется, что на тебя оказывает давление судьба, а на самом деле всё проще. Судьбу мы творим сами. Надоело вдруг что-то, и баста! К чёрту обыденную каждодневную рутину! К чёрту женщину, которая стала неинтересна и раздражает нас! К чёрту повседневную работу, которая не приносит удовлетворения! Вот так, и ни как иначе!
