Вскоре я, — освежённый, просветлённый и чистый после морского купания, неподвижно лежал в мягкой и уютной постели, слушал лёгкий шум волн за иллюминатором, ощущал робкое движение слегка прохладного солёного воздуха, ловил звуки, издаваемые чайками над морем и какими-то неведомыми мне птицами на берегу, и постепенно погружался в тёмную и иллюзорную пучину сна.

Мой раненный бок, наспех перевязанный сначала ШЕВАЛЬЕ, а потом, после купания, придворным медиком, уже почти не болел. Так, неприятно ныл потихоньку и слегка покалывал, и только-то. Гораздо сильнее ныла и стонала моя мятущаяся в переживаниях, беспокойная душа. ИСЭ, ГРАФИНЯ, МАРКИЗА…Чёрт вас всех побери! Сгиньте, оставьте меня хоть на время в покое! Это была моя последняя мысль перед тем, как я быстро и крепко уснул.

Под утро я внезапно проснулся от странного предчувствия. Непонятно что должно было вот-вот произойти. Тревожное ожидание этого события заполнило и переполнило меня. Я сжал меч, лежащий рядом, слегка приоткрыл глаза. Эх, зря я вечером выпроводил ЗВЕРЯ из каюты. Захотелось побыть одному, подумать, поразмышлять, ни на что и ни на кого не отвлекаясь.

Воздух в углу завибрировал, задрожал, потёк туманными и мутными струями. Открылся Портал. В сером хаосе, царящем внутри него, родилось нечто, — сначала неясное и зыбкое, а потом вполне сформировавшееся и узнаваемое. МАРКИЗА легко и плавно подошла ко мне, насмешливо, ясно, чисто и светло посмотрела мне в глаза.

— Добрый вечер, Миледи, — усмехнулся я, отложил меч в сторону и, закутавшись по пояс в простыню, быстро поднялся с кровати.

Мы некоторое время неподвижно и молча стояли, внимательно рассматривая друг друга. Потом я медленно сделал шаг в сторону нежданной гостьи, решительно взял её изящную ручку, поднёс тонкие и длинные пальчики к своим вдруг задрожавшим губам.

Сердце моё сначала учащённо и тяжело забилось, потом панически и сладко заметалось в груди. Да, такого состояния я не испытывал давненько. С тех пор, как лежал со своею милой лебёдушкой в поле перед замком ГРАФА и любовался ночным небом, усыпанным звёздами. Ах, как же мне тогда было хорошо! Как хорошо! Кажется, что с той поры прошла уже целая тысяча лет.

Ещё недавно я был уверен, что в этом мире проходит всё, кроме настоящей любви. Сейчас я в данном постулате стал сомневаться. А может быть, моя любовь к ГРАФИНЕ не является таковой? Внезапно пришло, захлестнуло, страстно закружило и заворожило свежее чувство, не более того!? Это, как морская волна во время шторма. Стоишь у самой кромки воды, полный восторга и сладкой тревоги, немного зазевался, и вот она уже мощно накатилась на тебя, опрокинула, а потом затянула в своё чрево, поглотила, закрутила, прокрутила и выплюнула, ошалевшего и задыхающегося, обратно на берег. А потом на море вдруг воцаряется штиль. Волн, как не бывало, а море осталось. Но оно уже не такое, каким было всего несколько минут назад. Спокойно и слегка плещется у твоих ног, не вызывая былых эмоций.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — девушка сделала изящный реверанс, чуть-чуть опустила голову, наморщила лобик и слегка улыбнулась.

Одета она была в короткое, открытое белое платье, которое позволяло по достоинству оценить стройные длинные ножки, загорелые гладкие плечи и плавную высокую шейку. Её волосы цвета сухой пшеницы находились всё в том же чудесном беспорядке. Огромные голубые глаза насмешливо изучали меня. Пухлые губки чуть приоткрылись, обнажая идеально-ровные белоснежные зубки.

— Чем обязан такой чести, сударыня? — с лёгкой дрожью в голосе произнёс я. — Прошу, садитесь, — я указал девушке на стул, стоявший около стола, в центре которого возвышался массивный канделябр со свечами, а около него, как и положено, покоился кувшин с Можжевеловкой.

— Сир, вчера Вы были великолепны! — с искренним волнением и страстью произнесла МАРКИЗА. — Ах, какой, однако, это был бой! Вернее, — бойня! Ужас! Я так за Вас переживала, так волновалась! Пару раз даже теряла сознание! Представляете!? Это я-то! О, как Вы врубились в ряды врага, как сражались! А, ЗВЕРЬ!? Это чудовище показало себя в полной красе! Вот, уж, где действительно сосредоточены мистическая мощь и необыкновенная сила! А этот Ваш невероятный удар мечом, после которого РЕГЕНТ распался на две идеально ровные половинки! Фантастика! Я поражена и восхищена, я в экстазе! Какой Вы молодец, Сир, какой герой, сколько в Вас бесстрашия и отваги! Одним словом — красавец, умница, поэт…

— Спасибо за тёплые слова, МАРКИЗА, — усмехнулся я. — Скажите, а тот рыцарь, ну, из Ордена Посвящённых, с которым я дрался на пиратской галере, действительно был Первым Магистром? Какова вообще иерархия в Ордене? Кто у них там самый главный?

— Есть ещё и Верховный Магистр. Именно он руководит Орденом. Да, Бог с ними, Сир! Не о том говорим, — девушка почему-то ушла от обсуждения предложенной мною темы. — Как ваша рана?

— Какая рана? — удивился я. — Ах, да, рана… Я приспустил простыню, снял слегка окровавленную повязку, осмотрел свой бок. Кожа на нём была почти абсолютно гладкой и розоватой. Ни шрама, ни ссадины, ни выпуклости, ни вмятины, ничего, что свидетельствовала бы о полученном мною сравнительно недавно весьма серьёзном ранении.

— Да, регенерируете Вы стремительно, Сир, — задумчиво и с заметной завистью произнесла девушка. — Мы на такое, к сожалению, неспособны.

— Почему? — удивился я. — Вы что, не можете ускоренно восстанавливаться?! Не может быть! Без этой способности грош цена Бессмертию!

— Да нет, Сир, регенерация организма у нас происходит, конечно, значительно быстрее, чем у обычных людей, но до Вас нам далеко. Очень далеко… Однако, что значит гены!

— О чём это вы, сударыня? — с беспокойством спросил я. — Что вы имеете в виду? Что не так с моими генами?

— Бог с ними, Сир. Пока… — досадливо произнесла МАРКИЗА. — Язык мой, — враг мой.

— И всё-таки? — продолжал настаивать я.

— Ваше Величество, вернёмся к этой очень серьёзной теме чуть попозже, — нервно произнесла моя прелестная гостья. — Не давите на меня, я этого не люблю. Извините… Всему своё время.

Мы помолчали. За окном медленно светало. Яхта мягко колыхалась на лёгких волнах. Я погасил свечи, присел на стул напротив девушки, внимательно посмотрел ей в глаза.

— И так, какова же цель вашего визита, сударыня?

— Сир, а у меня, в общем-то, нет никакой конкретной цели, — томно улыбнулась МАРКИЗА. — Да, да! Представьте себе. Просто пришла к Вам в гости, пообщаться, поболтать немножко…

— И всё же? И до каких пор немножко? Чувствую какой-то подвох!

— Да, расслабьтесь Вы, будьте естественней! Я вдруг захотела вас увидеть, Государь, — снова мягко и светло улыбнулась девушка. — Лежала во тьме, думала, размышляла. Стало грустно и одиноко.

— Ну и конечно же скучно, — усмехнулся я.

— Мне давно скучно, очень давно, Вы не представляете, как давно, Сир. Каждый день — всё одно и тоже. Рутина, тоска, безразличие, обыденность! О, как давно в моей жизни не было каких-либо существенных перемен! Вот появились Вы, и всё сразу мгновенно изменилось. Подул свежий ветер. Возникла интрига, а она, как известно, порождает интерес и стремление идти вперёд.

— Расскажите мне немного о своей планете, ну, о Глории. Как вы там живёте, чем занимаетесь? Глория, Глория… Хорошее, красивое название.

— Сир! Но так её именуют только Земляне. Мы называем её, конечно, же по-другому, — слегка снисходительно улыбнулась МАРКИЗА.

— И как же?

— Произносить это слово в присутствии представителей других цивилизаций нельзя, Сир… Таковы правила.

— Ну, ладно. И не надо, и не очень-то хотелось, — нахмурился я. — Ну, расскажите же мне о Глории! Ну хоть что-нибудь! Я весь в нетерпении!