— Вы это к чему, ну, я имею в виду картину?

— А к тому, Сир, что есть у меня один знакомый художник. Так вот, он напишет Вам другую великую картину под названием — «Возвращение блудных родителей».

Мы все рассмеялись, хлопнули ещё по одно рюмке Звизгуна. Настроение вроде бы улучшилось.

— Ладно, — ухмыльнулся я. — И так, вернёмся к теме моей личности. Каким же образом вы, Полковник, возвращали мне, убогому, мою драгоценную, великую и могучую личность?

— Всё очень просто, Сир. Во-первых, я периодически читал Вам стихи, якобы мною написанные, но, на самом деле сотворённые Вами. Кроме этого, именно я вывел Вас на библиотеку БАРОНА, где произошёл коренной перелом в Вашем сознании.

— Ага… Шекспир. Тот сонет…

— Во-вторых, Сир, я неоднократно организовывал на Вас покушения. Помните тех лучников и арбалетчиков?

— Так это были ваши люди?! — удивился и возмутился ШЕВАЛЬЕ.

— Да, мои! Необходимо было пробудить у Его Величества спящие в нём до поры до времени инстинкты, знания, силы и возможности, о существовании которых он и не подозревал, так как всё забыл. Кстати, нам в этом многотрудном деле сильно помогли КООРДИНАТОР и МАГИСТР.

— Каким образом?

— Сир, — все эти покушения и нападения Ускоренных Воинов, Небесного Медведя, Чёрного Спрута… Они только сыграли нам на руку. Действие рождает противодействие, иногда более сильное, чем само первоначальное действие! Вы прогрессировали на глазах, набирались сил и умения, к Вам постепенно возвращалась память и глубоко заложенные в Вас природные навыки и возможности.

— Да, ещё и Арктуриане с этими их небесными молниями, — усмехнулся я.

— Совершенно верно, Сир! Эти чудаки нам тоже очень сильно помогли. Активация заблокированной личности ускорилась в сотни раз.

— Хорошо, ситуация несколько прояснилась, — нахмурился я. — Двигаемся далее… А почему, Советник, нельзя было нам с вами спокойно поговорить, побеседовать, так сказать, в дружеской обстановке? Рассказали бы вы мне всё, как есть, раскрыли бы мне глаза, активировали бы меня быстро, эффективно и без особых хлопот? Попили бы мы с вами Звизгуна, устроили бы вечер моей поэзии, спели бы пару-тройку застольных русских песен, и всё, дело в шляпе!

— Сир, этот вариант был нецелесообразен. Психоблок, наложенный на Ваш мозг, был рассчитан на определённый период времени. Если бы мы попытались его вот так сразу сломать, вернее, взломать, то, возможно, произошёл бы полный распад Вашей личности. Пришлось терпеливо и методично работать с Вами на протяжении нескольких месяцев. Мы не могли рисковать. Слишком многое поставлено на карту, понимаете!?

— Конечно, конечно. Тьма идёт…

— Да, Сир, к сожалению.

— А каким таким путём вы выяснили, что меня следует расколдовывать постепенно? — поинтересовался я. — Я же всё-таки МАРСИАНИН, существо высшего порядка, полная загадка для вас!? И, вообще, как это вы меня вычислили? Только не рассказывайте байки о случайном анализе крови или мочи! Что-то ничего у вас не стыкуется!

— Сир, о Вас поведал Великий Белый Оракул Второго Острова! Он призвал меня к себе незадолго до вашего появления на этом Острове.

— Что!? Оракул? При чём здесь Оракул? От кого-то я о нём слышал… Это тот чудик, который чертит предсказания на песке?

— Он самый, Сир. Но он отнюдь не чудик…

— И что же это он поведал насчёт меня? Что начертил?

— Сир, полный текст предсказания имеется только у ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. А звучит оно примерно так. «Явится с неба на Второй Остров ПУТНИК, потомок тех, кто создал этот Мир. И покорит он его, а затем покорит ВСЕЛЕННУЮ со всеми её МИРАМИ и дойдёт до края. Но будет он сначала беспомощным младенцем, и обретёт силы свои только тогда, когда пройдёт весь предназначенный ему ПУТЬ в колыбели, познав его суть и осознав себя в нём. И будут при нём ЗАЩИТНИК, ПОГЛОТИТЕЛЬ и ПУЛЬТ, и ничто и никто в мире не помешает ему. Но нельзя торопить его, ибо Великое познаётся не сразу, а постепенно. Сопровождайте его, пробуждайте его и помогайте ему. Всё придёт само собой со временем и постигнет его сначала первое, а потом второе ОЗАРЕНИЯ!».

Я некоторое время сосредоточенно и заворожено смотрел в голубое небо, загипнотизированный его бездонной пустотой. Мои спутники благоговейно молчали.

— Как я понял, под колыбелью Оракул подразумевал Анклав?

— Да, Сир, очевидно.

— Значит, Вселенная всё-таки конечна, — задумчиво произнёс я после недолгой паузы.

— Что, Сир? — встрепенулся Советник.

— «И дойдёт до края».

— Сир, из этой фразы не совсем понятно, до края чего Вы дойдёте.

— Да, вы правы. Можно дойти до края Вселенной, а можно и до края души, — задумчиво пробормотал я. — Ладно… Так что это за Тьма такая, о которой вы всё время говорите? Полковник, уж просветите меня до конца!

— Простите, Сир, но ещё не время. Я жду санкции Совета.

— Ладно, настаивать не буду, чёрт с вами!

— Спасибо, Сир.

— Пожалуйста! Но всё-таки! Неужели нельзя было поступить со мною как-то более мягче, бережнее, цивилизованнее, что ли!? Эх, чувствую присутствие рядом какой-то сверхъестественной третьей силы. Зачем нужны были ей все эти Ускоренные Воины, Небесные Медведи, ужасные Чёрные Осьминоги, загадочные и зловещие лучники и арбалетчики, пираты, рыцари Ордена Посвящённых, молнии и громы, ураганы и землетрясения, войны, поединки, метания, страдания, бессонные ночи, размышления и сомнения!? Какого чёрта!? Зачем!? К чему!? А мои Бабы!?

— Сир, за всё приходится платить! «Великое познаётся не сразу, а постепенно»! — печально произнёс ПОЭТ.

— Вы о чём?

— Сир, вот говорят: «Всё гениальное — просто!». Полностью согласен с этим постулатом. Но, до того, как осознать и принять данную бессмертную истину, приходится пройти столько сложных, извилистых и подчас очень опасных дорог, о, ПУТНИК!!!

Я резко вздрогнул, как от удара током, и вдруг вспомнил почти всё! Почти… Откуда-то с небес вдруг спустился на корабль могучий и холодный ветер. Он взбаламутил воду у борта, взъерошил наши волосы, охладил наши пылающие лики и снова унёсся куда-то вверх, в голубую призрачную бездну. Сердце моё бухало в груди, на лбу выступил пот.

— За ПУТНИКА! — вдруг звонко произнёс ШЕВАЛЬЕ, решительно и до верху наполняя бокалы.

— За ПУТНИКА! — весело и бесшабашно крикнул ПОЭТ в сторону берега.

В моей тяжёлой голове вдруг раздались голоса.

— За ПУТНИКА! — усмехнулась МАРКИЗА.

— За ПУТНИКА! — обречённо и облегчённо вздохнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— За ПУТНИКА! — задумчиво произнесли Альтаиряне.

— За ПУТНИКА! — глухо и мрачно прогудели Арктуриане.

— За ПУТНИКА!!! — раздался из невероятных глубин Космоса непонятно чей, но очень мощный и потрясший всех, голос.

Вечером я всё-таки навестил ГРАФИНЮ. Она лежала на большой просторной кровати в капитанской каюте. Слышалось лёгкое, почти неуловимое дыхание девушки. Густые каштановые волосы были хаотично разбросаны по подушке, черты бледного лица обострились и потеряли былую, яркую, так любимую мною индивидуальность и привлекательность. Мне показалось, что вижу перед собой совершенно другую женщину.

Я вздрогнул, печально вздохнул, подошёл к кровати, наклонился, прикоснулся губами к прохладной щеке девушки, тронул своей дрожащей рукой её тонкую, почти невесомую руку и прошептал:

— Прости…

Потом я решительно вышел на палубу, подставил своё пылающее лицо под лёгкий и прохладный бриз, с укоризной глянул в небо. Оно было не таким ясным, как накануне. Лёгкая серая пелена облаков, появившаяся неизвестно откуда, перемешалась с голубизной небосвода и багровым светом солнца, и, не победив и не переборов их полностью, образовала какой-то непонятный конгломерат из хаотичного переплетения самых разных цветов и оттенков.