— «По-видимому, по-видимому…». Надоела мне эта неопределённость!
— Сир, а мне как она надоела! — мрачно произнёс Советник.
— Так кто же всё-таки подсунул мне эту чёртову бомбу? Допустим, не КООРДИНАТОР. Не имеет он возможности доставить сей предмет в Пузырь. Может быть отличились Арктуриане? Обиделись на меня из-за своих долбанных Шаров и решили отомстить, а?
— Нет, Сир, исключено.
— Почему?
— Чтобы пронести в Пузырь такую бомбу необходимо владеть Пси-Телепортацией. Ею Арктуриане не владеют. К счастью…
— Так, так, так… — задумчиво произнёс я. — Значит, всё-таки Альтаиряне или Глориане. Две цивилизации, созданные ВЕРШИТЕЛЯМИ. Не нравится мне всё-таки высказанная вами точка зрения, сударь! Ну, я о том, что всем мешаю, меня боятся, и потому хотят уничтожить. Не нравится категорически! Повторяю, ну зачем кому-то из них пытаться убить последнего МАРСИАНИНА, можно сказать, — отца родного? И, вообще, все осведомлены о моей неуязвимости. Ничего не пойму!
— Может быть об этом осведомлены не все, Государь? — неожиданно вмешался в разговор ШЕВАЛЬЕ.
— Может быть, может быть… — пробормотали мы с ПОЭТОМ почти одновременно и остро взглянули друг на друга.
— Сир, а ведь о РЕЛИКВИИ, ЗВЕРЕ и ПОСОХЕ на Глории знает очень узкий круг людей! — сказал Советник. — А знают ли о них на Альтаире?
— Я вижу, ШЕВАЛЬЕ, что вы понемногу вникаете в смысл и в суть нашего разговора, — улыбнулся я. — Ну, как ваша голова? Ещё не раскололась от новых знаний?
— Да нет, Сир. Не так уж всё и сложно. Обычные дворцовые интриги, только на более высоком уровне, вот и всё.
— Однако, действительно, как просто можно всё объяснить! — восхищённо ухмыльнулся я.
Мы все рассмеялись, потом замолчали, задумались.
— Советник, давно хочу вас спросить, а какова, собственно, была ваша миссия во всей этой моей истории? Ну и БАРОНА, конечно…
— Сир, Вы не поверите, но БАРОН действительно попался на Вашем пути совершенно случайно. Он спас ГРАФИНЮ и просто сопровождал её в дороге. Как я уже говорил, он отошёл от дел, вёл спокойную и размеренную жизнь, охотился, рыбачил, пьянствовал, ездил по Турнирам, укрощал Горных Жеребцов, читал эти свои книжки и, как я сейчас понимаю, был абсолютно счастлив. Завидую ему самой белой завистью, чёрт подери!
— Нет ничего абсолютного в этом мире! Зависть бывает только одного цвета, — чёрного. Не только другие цвета, но даже оттенки здесь не уместны! — строго произнёс я.
— Согласен, Сир. БАРОН был счастлив не абсолютно, а слегка.
— Ну, это же совершенно другое дело! Хотя, как известно, нельзя быть слегка беременной.
Мы снова засмеялись. Я посмотрел на ШЕВАЛЬЕ. Юноша вроде бы чувствовал себя неплохо, глаза его блестели, щёки были румяны и гладки. Эх, что значит молодой организм!
— Господа, предлагаю выпить за наши замечательные Острова, за эту землю Обетованную, — устало сказал я. — Полковник, а может быть, действительно, плюнем на всё? На Глорию, и на Арктуриан, и на Альтаирян, и на Землян, да на всю Вселенную и все Параллельные и непараллельные миры иже с ними, а!? Двинем на Тёмное Озеро, порыбачим, отдохнём от подвигов наших ратных, от дел наших скорбных и суетных!
— Сир, я уже почти плюнул, но есть одна проблема, из-за которой, собственно, и происходит весь этот сыр-бор.
— Тьма идёт… — замогильным голосом произнёс я.
— Да, идёт, Государь, увы! — вздрогнул Советник.
— Когда дойдёт?
— Скоро, Сир. Очень скоро…
— Ладно, вернёмся немного назад. Так зачем и с какой целью, Полковник, вы оказались в моей, так называемой, свите?
— Я оказался рядом с Вами, Сир, с одной единственной целью. Моя миссия была довольно специфична.
— И какова же была эта цель и в чём заключалась специфика миссии?
— Она и сейчас актуальна, и я до сих пор её осуществляю, Сир.
— Ну-ка, ну-ка, интересно, интересно, шпион вы наш затаившийся!
— Я был направлен к Вам, Сир, для того, чтобы помочь Вам вернуть свою личность, приблизить Вас к ОЗАРЕНИЮ, а значит полностью восстановить память и достичь пика своих возможностей! Сир, при Квази-Телепортации Вы её неожиданно и непонятно по каким причинам потеряли. Почти потеряли.
— Почему?
— Не знаю, Сир. Никто толком не знает. Скорее всего, сработал какой-то тайный психический блок, зачем-то заложенный в Вас ВЕРШИТЕЛЯМИ. Он сработал в момент Вашей телепортации на Второй Остров. Кто из Глориан и Землян мог предположить, что Вы — МАРСИАНИН!? До поры до времени Вы были простым сибирским рубахой-парнем, лоботрясом, бабником, хохмачом, пьяницей, гулякой. И при всём этом являлись красавцем, умницей, поэтом!
— Даже так? — усмехнулся я.
— Да, Сир. Именно поэтом! Вы неоднократно публиковались в разных изданиях, успели выпустить один поэтический сборник, очень неплохой, кстати.
— И как же он назывался?
— «О, путник!», Сир.
Я вздрогнул, напрягся.
— Так, так, так… «О, Путник», значит!? О как!? Вот откуда оно! Понятно…
Я разнервничался, слегка дрожащей рукой разлил Звизгун по бокалам.
— Надо выпить. Без этого сейчас никак нельзя. Чёрт знает что твориться! Бред какой-то! ШЕВАЛЬЕ, вам я налил четвертину. Соблюдайте это правило и далее.
— Слушаюсь, Сир!
Мы выпили, закусили маринованным луком и чесноком. Я подозвал к столу Гвардейца и спросил у него:
— Любезный, а нет ли у нас свинины?
— Ваше Величество, конечно же есть! — с искренним негодованием ответил тот. — Ожидает своей очереди на пару!
— Неси! — засмеялся я. — Следовала именно с неё начинать!
— Есть!
Мы с огромным удовольствием съели по куску тающей во рту, перчёной и в меру горячей свинины, застонали от восторга. Я разлил в рюмки наш фирменный напиток.
— Да, Звизгун, он и в Африке Звизгун!
— Да, согласен, Сир, — откликнулся ШЕВАЛЬЕ.
— Как тонко подмечено, Государь, — ухмыльнулся ПОЭТ.
— Хватит саркастически льстить, Советник! Не люблю этого. Я становлюсь обидчивым, когда перепиваю!
— Извините, Сир! Больше не повторится!
— Ну и славно, — я выпил и спросил ПОЭТА. — Скажите, сударь, а всё-таки, откуда вообще я взялся?
— В смысле, Сир?
— В прямом смысле! Я же должен был где-то и от кого-то родиться, воспитываться, учиться и так далее. Я же не упал в эту сибирскую глушь прямо с неба?
— Конечно нет, Сир. Вас нашли на пороге детского дома.
— Так, так, так… Но мои предполагаемые родители перебрались сначала на Глорию, а потом ещё куда-то давным-давно. Прошли века. А я вроде бы родился всего лишь тридцать три года назад. Ничего не пойму!!!
— Сир, родители Ваши отнюдь не предполагаемые. Они ВЕРШИТЕЛИ, чистокровные МАРСИАНЕ.
— И где же сейчас находятся мои любимые папа и мама?
— Сир, мы эту тему уже обсуждали.
— Так, так… Прекрасно, прекрасно!
— Сир, успокойтесь, пожалуйста!
— Какой уж здесь покой!? Хочу глянуть этим э, э, э… горе родителям в глаза, поговорить с ними начистоту. Где ты, папа!? Где ты, мама!? Ну-ка, ответьте, ну-ка, дайте знак! Ваш любимый сыночек ждёт вас на этом вонючем и жалком Острове, скучает по вас!
— Сир, прошу, успокойтесь! — горячее вмешался в диалог ШЕВАЛЬЕ. — Острова наши совсем не вонючи и не жалки. Вы не правы. Места здесь благодатные, красивые, я бы не побоялся этого слова, роскошные. Да и ко всему тому Вы ещё и Великий Император. Победили всех врагов. Вас любят женщины, боготворят соратники, обожает народ. Одним словом — красавец, умница, поэт! Что ещё в жизни надо!? Не пойму!
— Возможно, вы и правы… — задумчиво пробормотал я.
— Конечно же, прав, Сир!
— Плюньте Вы на своих родителей, забудьте о них, Государь! — сказал ПОЭТ. — Вот придёт время, они ещё к Вам приползут с повинной: сирые, больные, жалкие, старые, виноватые, нищие, убогие и полные искреннего раскаяния. Есть такая великая картина — «Возвращение блудного сына». Я, кстати, подарил идею её написания моему хорошему другу — Рембрандту Харменсу Ван Рейну где-то в 1668 году от Рождества Христова.
