— Как там вода, холодная? — весело крикнул я.

— Да, Ваше Величество! Очень! — раздались дрожащие голоса. — И акульи плавники вроде бы появились неподалёку!

— Ладно, поднимайтесь на борт!

Через десять минут Советники уже сидели за моим столом. Они были бледны, подавлены и полностью деморализованы. Ну что же, прекрасное состояние. Это мне и нужно в данный момент.

— Кто не падает, то не поднимается. Но перед тем, как подняться, следует прежде всего понять, почему ты упал, — строго и назидательно произнёс я. — ПОЭТ, обязательно внесите эту мысль в анналы.

— Да, Сир, — клацнул зубами вития.

— Господа, ну-ка, ну-ка давайте же быстренько выпейте. А то, не дай Бог, — простуда, ангина, тонзиллит, гепатит, гастрит, стоматит или простатит.

— При чём тут гепатит, стоматит, простатит и гастрит, Сир!? — мелко дрожа, нервно произнесла Седьмой Советник.

— А при том, что переохлаждённый организм подвержен тем заболеваниям, которые до поры до времени дремлют в нём. Чуть ослаб иммунитет под воздействием определённых агрессивных внешних факторов, и вот, здравствуйте! Всплывают всякие затаившиеся до поры до времени гадости. Быстренько выпейте!

— Вы правы, Сир, — просипел ПОЭТ, сотрясаясь крупной дрожью.

— Не совсем, Сир! — МАРКИЗА была в своём репертуаре.

— И в чём же я не прав?

— Алкоголь наоборот ослабляет иммунитет. Так что совет Вы даёте неправильный, Сир!

— Ну, можете и не пить. Эй, люди! Одеяла сюда! Ещё рома! За ваше здоровье, соратники любимые и преданные вы мои!

— За Ваше здоровье, Ваше Императорское Величество! За Империю!

— Ну, так это же совсем другое дело! — расцвёл я. — За Империю!

— За присутствующих здесь дам!

— За дам!

— За победу!

— За победу!

Мои спутники заметно ожили и повеселели. МАРКИЗА встряхнула свои пшеничные, успевшие высохнуть, волосы, взбила их, рассыпала надо лбом чёлку. Во время этих манипуляций она периодически искоса и укоризненно посматривала на меня. Я отвечал ей весёлым и ироничным взглядом.

ПОЭТ вообще ни на кого не смотрел, был погружён в себя. В разгар веселья он вдруг буркнул:

— Пир во время чумы! Фантасмагория какая-то!

Я строго посмотрел на него, но промолчал. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ухмыльнулся, а потом продолжил жадно поглощать мясо, овощи и фрукты. Был он жизнерадостен и весел, хохмил, шутил, балагурил.

— Господа, у меня имеется один очень оригинальный и умный тост! — весело произнесла девушка.

— Ну-ка, ну-ка, дорогуша?! — заинтересовался я.

МАРКИЗА слегка поморщилась и сказала:

— Была у меня одна подруга. Довольно умная и благородная женщина. Маргарита Наваррская Валуа. Так вот, она как-то сказала следующее: «Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце».

Все сидящие за столом напряглись, посмотрели на меня. Я усмехнулся. Потом нахмурился, мрачно взглянул на МАРКИЗУ и уже хотел ей достойно ответить, но меня прервал ПОЭТ.

— Я тоже был знаком с этой благородной дамой, — торопливо и суетливо произнёс он. — Нас с нею познакомил Эразм Роттердамский, который нашёл убежище при её дворе. Умная была женщина. Сравнительно умная. Кстати, писала стихи, но, весьма и весьма посредственные. Ум отнюдь не означает талант.

— К чему это вы, Советник!? — вспыхнула МАРКИЗА.

В это время воздух прямо над нами на высоте десятка метров задрожал, завибрировал, потёк мутными струями. Все бросились врассыпную. Из открывшегося Портала вывалился ЗВЕРЬ. Он тяжело рухнул прямо на стол, смяв и разломав его, разбросав в разные стороны блюда, еду и столовые приборы, а потом тяжело перекатился по палубе, быстро встал на все четыре лапы, негодующе и гневно рявкнул.

— Слава Богу! — засмеялся я. — Ах, ты, бродяга мой!!!

Пёс весело, преданно и янтарно посмотрел мне в глаза.

— КХА, КХА, КХА, то бишь, «Привет»! — произнёс он мысленно.

— Привет, мой милый и ласковый ЗВЕРЬ! — ответил я ему вслух, подошёл к Собаке, обнял её и прослезился.

— Как трогательно, — хихикнула МАРКИЗА.

— Заткнись, старая дура! — рыкнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, после чего на палубе воцарилась почтительная тишина, нарушаемая только плеском волн.

Я плакал, не стесняясь, и наслаждался своими слезами, и через них рождалась внутри меня страшная опустошённость. Я вдруг ощутил, что не чувствую своего тела, ослеп и оглох, стал падать куда-то вниз, в бездну, с ужасом ожидая смертельного удара о её каменное дно, но этого не произошло.

Я завис между твердью и небом, неожиданно наполнился всепобеждающей и всепоглощающей силой, зрение и слух вернулись ко мне, и всё вокруг стало восприниматься совсем по-другому. Я ощутил мощный прилив сил, зло и стремительно взмыл обратно вверх, облегчённо, легко и чувственно коснулся небес, снисходительным взором окинул расстилающуюся подо мною землю и океан. Я вдруг, наконец, прозрел и понял, до какой степени сложно всё простое, и просто всё сложное.

Я засмеялся, решительно оторвался от ЗВЕРЯ, вытер слёзы, повернулся к присутствующим. Видимо, моё лицо, вернее, его выражение, стало иным, чем ранее. Все вокруг мгновенно притихли, насторожились, напряглись, потупили взоры и, поспешно отступив от меня на несколько шагов, почтительно склонили головы.

Я стоял, опьянённый и поражённый новыми знаниями и открывшимися вслед за ними способностями и возможностями. Всё встало на свои места, всё аккуратно разложилось по полочкам. Я вдруг осознал грандиозность этого Мира, остро почувствовал его многообразие и разнообразие во всех его проявлениях. То, что до сих пор мне было непонятно, стало предельно простым и кристально ясным. То, что ещё мгновения назад казалось неведомым и не поддающимся моему восприятию, обрело вполне осязаемые и понятные очертания. Боже мой, ну наконец-то настал этот великий миг! Наконец-то!!!

— Я всё вспомнил и осознал, господа. ОЗАРЕНИЕ произошло! Аллилуйя ВЕРШИТЕЛЯМ! — устало и облегчённо произнёс я.

— Аллилуйя, аллилуйя!!! — восторженно раздалось в ответ.

На следующий день я проснулся очень рано. Утро было холодным, тусклым, серым и мрачным. Дул достаточно сильный ветер, галера довольно ощутимо раскачивалась на свинцовых волнах. Несмотря на всё это, настроение у меня было превосходное: очень радостное, торжественное и крайне приподнятое.

Чувствовал я себя совершенно обновлённым, очищенным, благостным и просветлённым. Неизведанные, уникальные и могучие силы, до поры до времени спокойно дремавшие где-то глубоко внутри меня, наконец-то проснулись, заполнили и переполнили мои тело и разум. Аллилуйя ВЕРШИТЕЛЯМ, аллилуйя!!!

Я выскочил на палубу, подставил пылающее лицо под жёсткий и влажный ветер, затем, не раздумывая ни минуты, повинуясь какому-то внезапному порыву, решительно прыгнул в море. Вода оказалась обжигающе-холодной, что меня ничуть не смутило. Я быстро поплыл прочь от галеры, мощно разрезая тяжёлую, серую и солёную плоть моря.

Рядом вдруг возникла мокрая башка ЗВЕРЯ. Он плыл так же быстро, как и я, периодически с отвращением выплёвывая воду, попавшую в пасть. Я засмеялся, увеличил темп. Пёс не отставал. Я погрёб ещё быстрее, чувствую в себе бешеный прилив энергии. Я менял стили плавания: с брасса переходил на кроль, потом на баттерфляй и снова на брасс, а потом опять на кроль. Я двигался мощно и стремительно, почти не чувствуя холода и не ощущая сопротивления воды. Через некоторое время я с удивлением и восторгом осознал, что плыву один. Пса рядом не было! Я оглянулся, увидел удивлённую морду ЗВЕРЯ в паре десятков шагов позади себя.