И вообще, чем, или кем, на самом деле являются ПОСОХ, ЗВЕРЬ и РЕЛИКВИЯ, каковы их истинные функции и предназначение? С ПОСОХОМ и ЗВЕРЕМ хоть что-то более-менее понятно, но РЕЛИКВИЯ представляет для меня абсолютную загадку. Почему МАГИСТР охотится именно за нею, каким образом её отслеживает? Ах, да, какие-то спутники… Что такое спутник? Орбита… Спутник… Что такое орбита!? Вспомнил! Спутники летают по своим орбитам вокруг планеты под названием Земля и наблюдают за ней! Я максимально напрягся, но ничего более вспомнить не смог.
Но почему МАГИСТР с самого начала, со дня моего появления на Втором Острове, не заинтересовался мною, ЗВЕРЕМ или ПОСОХОМ, и ни разу не попытался завладеть хотя бы последним предметом? Почему он интересуется именно РЕЛИКВИЕЙ!? Что в ней такого? Почему ПОСОХ имеет для него меньшую ценность, чем эта маленькая штука, безмолвно и холодно покоящаяся у меня на груди? Я застонал от досады… Как мало информации, как жалко, что память ко мне никак не вернётся! Ах, МАГИСТР, МАГИСТР! Надо было всё-таки тебя не отпускать! А, с другой стороны, как его не отпустишь при его-то способности к исчезновению. Ну, возможно, я успел бы поразить стрелой его коня, и взять МАГИСТРА в плен. Я мог бы этого и не делать, а просто натравил бы на него ЗВЕРЯ. Дал бы Псу команду на захват МАГИСТРА, без лишения его жизни. Полный контроль над Собакой я уже установил.
Ну, и что дальше? Быстро исчезнуть, вознестись на небо МАГИСТР, как мне кажется, не смог бы. Или смог бы? Да, нет, навряд ли… Я почему-то был уверен, что для сего действия необходима определённая подготовка, так сказать, прелюдия. Ну, хорошо, взял бы я его в плен, и снова же, — а что дальше? Всё равно МАГИСТР не знает ответа на главный, интересующий меня вопрос, — кто я такой, откуда появился?». Да и пытки в отношении него были бы бесполезны, я в этом был почему-то твёрдо уверен. Ладно, что произошло, то произошло…
Меня вдруг озарило! МОЛОТ! Моя главная козырная карта в колоде! Что с ним, жив ли он, как себя чувствует?!
— Хозяин! — громко крикнул я нетерпеливо в пространство. — Хозяин!
ТРАКТИРЩИК, как всегда, возник передо мною мгновенно, словно чёрт из табакерки. «Ишь, ты, — почти как АНТР?!», — подумал я.
— Что изволите, Милорд!?
— Во-первых, — изволю пива. Холодного пива. Ну, или прохладного. Главное, чтобы оно было свежим и с газиками! Вы понимаете меня, милейший?! — усмехнулся я.
— Конечно, конечно, Милорд! Тёплое пиво без газиков, это, извините, — как дама без клитора!
— Боже мой! Как чётко и образно сформулировано! — восхитился я.
Ко мне подскочил сияющий чистенький официант с подносом, на котором покоилась глиняная кружка с вожделённым и самым ожидаемым напитком на этом свете! О, Боже, что может быть приятнее и своевременней этого чудесного бальзама поутру, после долгой вечерней или ночной мужской посиделки! Ничего!!! Я припал к кружке пересохшими губами, словно к мистическому ручью, чудом оказавшемуся посреди раскалённой пустыни! Боже мой! Какое удовольствие! Какое удовлетворение! Какой, непередаваемый словами, экстаз!!!
— А во-вторых, Милорд? — спросил хозяин.
— Что, во-вторых? Ничего не может быть «во-вторых» после этого чудного «первого»! — возмутился я, а потом вспомнил. — Ах, да! Как там наш пленник, что с ним?
— Вы знаете, вчера он был очень плох, скорее мёртв, чем жив, во всяком случае, никаких признаков жизни не подавал. Но, как Вы и приказали, мы на всякий случай перебинтовали ему голову и шею, положили в чулане наверху, при этом крепко его связали. Я думаю, что он безнадёжен, Милорд. Увы, увы… Рана чудовищная. Смещены кости черепа, что-то с шейными позвонками, нос сломан, синяки, глаз не видать.
— Ну что же, пойдём на него взглянем…
Мы быстро поднялись наверх. В чулане царил сумрак, солнечный свет с трудом пробивался в него через небольшое окошко под потолком, было душно. Передо мною на полу лежал МОЛОТ. Укрыт одеялом, голова и шея обмотаны бинтами. К крайнему удивлению хозяина и к моему облегчению воин оказался жив. Об этом свидетельствовали едва слышное хриплое дыхание и чуть заметное колебание одеяла в районе груди.
— «Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей!», — вдруг неожиданно для себя продекламировал я, удивился, а потом поперхнулся, закашлялся.
— Милорд, но это невозможно! — воскликнул ТРАКТИРЩИК, наклоняясь над МОЛОТОМ. — Чертовщина какая-то!
— Эх, милейший, — печально и задумчиво пробормотал я. — Со мною поведётесь, и не такого наберётесь, ещё и не то увидите! Эх, чувствую, что эту фразу я буду произносить в будущем ещё неоднократно! И так… Слушайте мои указания! Пленника постоянно охранять, делать перевязки, умывать и подмывать, поить, пока, по понятным причинам, не пытаться кормить, пут не снимать. Кстати, чем вы его там связали?
Хозяин приподнял одеяло и я увидел, что всё мощное тело воина, одетое в какой-то холщёвый балахон, обмотано толстыми крепкими верёвками.
— Превосходно! Я доволен. Этого, я думаю, вполне достаточно. Ладно, пойдём вниз, пора позавтракать… Или пообедать? Я несколько запутался, знаете, ли. Ибо… А где ШЕВАЛЬЕ?
— Пора пообедать, Милорд, — улыбнулся ТРАКТИРЩИК. — Именно пообедать. Ваш спутник находится в соседнем с Вами номере, ещё изволит отдыхать, почивать, так сказать. Что угодно Вам, Милорд, на обед?
— Желательно что-нибудь такое этакое, жидкое, наваристое и сытное, с овощами и обязательно с чесноком. Я думаю, что подойдёт куриный, говяжий или, ещё лучше, бараний бульон! Утром, ну, возможно, и не совсем утром, но после затянувшейся вечеринки накануне — это то, что надо! Подайте, пожалуйста, его ко мне в номер. Да, и само собой, — графинчик вашего великолепного фирменного напитка. Язык не поворачивается назвать его самогоном. Кстати, а что это вы сообщили обо мне тем благородным господам, которые находятся в зале?
— Ничего особенного, Милорд, — засуетился хозяин. — Просто намекнул на то, что Вы очень важная персона, возможно, особа королевской крови! Следуете со своим спутником, знаменитым Мастером Меча, в Столицу. Я это заявление сделал так, на всякий случай… Знаете, ребята они — молодые, горячие, всякое может случиться, тем более, что среди них находятся племянник Герцога Второй Провинции нашего Острова и сын Маркиза Первой Провинции. Я Вам скажу, — абсолютно непредсказуемые юноши. Очень избалованные, взбалмошные, психически неуравновешенные и крайне неадекватные. Видите ли, я не хотел бы, чтобы между Вами и ими возник какой-либо конфликт… Милорд, простите меня, но, однако, одеты Вы довольно скромно. Да и, вообще…
— Понятно, понятно… Благодарю за заботу и предусмотрительность. Эти важные и крайне необходимые качества будут достойно вознаграждены. Чуть позже… Ах, однако, какие удивительные кружева порою плетёт судьба! Я, знаете ли, немного знаком с родственниками этих молодых людей. Они, ну, родственники, произвели на меня очень неблагоприятное впечатление! Очень!!! А что же забыли такие знатные господа в вашем трактире? Вроде бы он не по их статусу? О, извините, я не хотел вас обидеть!
— Да ничего, ничего, Милорд, — вспыхнул ТРАКТИРЩИК. — Конечно, у меня не какой-либо особо изысканный ресторан, но слава о моей кухне достигла даже Столицы! Да, и по правде говоря, на тысячу шагов туда и обратно от нас нет ни одного более-менее приличного заведения, а время-то, — обеденное!
— Понятно, понятно… — усмехнулся я. — Обещаю вам, что, возможно, очень скоро, вы будете владельцем самого шикарного ресторана в очень неплохом месте. Но, пока, — терпение и ещё раз терпение, искусный вы наш…
— Благодарю, Милорд! Какая честь, какая милость с Вашей стороны! — радостно запричитал пунцовый ТРАКТИРЩИК, услужливо провожая меня до комнаты ШЕВАЛЬЕ.
Когда я зашёл в неё, то увидел довольно жалкую картину. В комнате царили полумрак и духота, створки ставен были плотно закрыты и к тому же ещё и зашторены. Мой юный друг, весь в сбившихся бинтах, склонился над тазиком и издавал характерные утробные, хрипло-булькающие звуки. Я вдруг отметил про себя, что чувствую себя превосходно! Должно быть Ускоренные, в том числе и я, наряду с необычной быстротой движения, великолепной реакцией, исключительной регенерацией обладали и способностью быстро и почти безболезненно переносить похмелье, а то и не испытывать его вовсе. Не самое худшее из качеств!
