И так, наши лучники спокойно выкашивали защитников замка, которые уже поняли всю серьёзность угрозы, исходящей от них, и поспешно попрятались за стенами, что нам, собственно и было нужно. Подошедшие к этому времени к замку штурмовые колонны, почти не поредевшие, бросились на приступ. Началась кровавая битва.

В это время, предварительно преодолев на тяжёлом плоту ров с водой, к воротам, не спеша и грозно, подкатила специальная массивная осадная конструкция, которая представляла собою тяжёлую колёсную платформу с тараном, прикрытую сверху крепкими толстыми щитами. На неё со стен замка сразу же стали сбрасывать камни, лить какую-то кипящую жидкость, и, судя по раздавшимся внизу воплям, обороняющиеся достигли определённого результата и успеха. Я досадливо поморщился. Словно почувствовав эту досаду, часть наших лучников немедленно сосредоточили стрельбу по башне, в которой находились ворота, что привело к очень неплохим результатам. Сбрасывать с неё камни и лить жидкость почти перестали.

— Бум, бум, бум… — мощно заработал таран.

Этот гулкий, грубый и тревожный звук был сейчас намного милее моему сердцу, чем все остальные, самые приятные звуки, существующие в этом мире!

— Бум, бум, бум… — продолжал работать таран.

Я стоял около своей походной палатки в окружении небольшой свиты: Командующего войсками Второй Провинции, трёх Горных Баронов Первой Провинции, ШЕВАЛЬЕ, СОТНИКА, ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ, — доблестного командира Особого Отряда моей Личной Гвардии. Сами Гвардейцы, — триста отборных бойцов-молодцов, неподвижно застыли в трёх шеренгах в двадцати шагах от меня. Нравилась мне эта цифра — триста. Ассоциировалась она у меня с теми героями, которые приняли на себя удар многотысячного войска Ксеркса. Как там царь Спарты Леонид начертал на скале? «Прохожий, передай Спарте, что её дети погибли, защищая Родину!». Боже, — как величественно, как хорошо, как трепетно и просто! Триста Спартанцев, триста Имперских Гвардейцев… Прекрасная, завораживающая аналогия! Слёзы выступили на моих глазах и я на несколько мгновений отвернулся от своих соратников.

Около главной палатки на длинном флагштоке тяжело развевалось знамя Империи: на алом фоне ЗВЕРЬ и ПОСОХ, разделённые белой молнией. Ветер с каждой минутой усиливался, и на обратной стороне флага уже без особого труда можно было прочитать мой знаменитый девиз: «Имею всегда всё и всех, никто никогда не имеет меня!». Как чётко, как ёмко, как умно и грозно! Но в то же время сказано с определённым чувством юмора, что, как известно, свидетельствует об уме автора высказывания.

Свита находилась в некотором удалении от меня, так как рядом со мною, как всегда неподвижно и тяжело сидел ЗВЕРЬ. Он внимательно смотрел на поле боя, при каждом сильном порыве ветра тревожно задирал свою массивную башку к небу и пристально вглядывался в него. Я в такие моменты проделывал то же самое. Вслед за нами в небо смотрели придворные, кто с пониманием, кто с недоумением. Последние были уверены, что это задирание голов является каким-то особым Имперским Ритуалом, — то ли молитвой, то ли ещё чем-то: мистическим, тайным, магическим, непонятным простым смертным.

Серая муть к этому времени полностью покинула небеса, они стали абсолютно ясными, чистыми и пронзительно голубыми. Ни одного облачка я на них не заметил. Ну, и, слава Богу! Да, с тех пор, как я активировал РЕЛИКВИЮ, явления загадочных молний больше не наблюдалось. Кто-то там, на верху, очевидно, надолго успокоился: то ли окончательно потерял всякую надежду поразить и уничтожить меня, то ли собирался с новыми силами. Кто знает, кто знает…

Я вдруг подумал о том, что РЕЛИКВИЯ, вероятно, всё-таки является чем-то очень мощным, а может быть, даже вечным, непобедимым и несокрушимым, и все мои беспокойства по поводу молний абсолютно напрасны. Это созерцание неба — чрезвычайно глупое и пустое занятие. Надо сосредоточиться на главном, на том, что происходит здесь и сейчас, вокруг меня. Я стал смотреть в небо всё реже и реже. Меня теперь больше занимали дела сугубо земные, а не эфирные проблемы.

Кстати, как там поживает МАГИСТР, друг мой новоявленный? Последняя наша встреча была довольно неожиданной и странной, несколько нервной, скомканной, какой-то эклектичной и незавершённой. Разговор получился сумбурным. Ах, с каким удовольствием посидел бы я прямо сейчас на туманном берегу Тёмного Озера с моим новоиспечённым товарищем, с тамплиером нашим загадочным. Уж я напоил бы его Можжевеловкой до такой степени, что все тайны мира сразу бы упали на мои ладони, подставленные под них. Главное уловить тот тонкий и деликатный момент, когда МАГИСТР будет, наконец, готов раскрыть эти самые тайны, а я буду ещё способен их подхватить. МАГИСТР, где ты, откликнись! Ау, ау! Разумеется, мне никто не ответил, с небес никто не спустился, и я печально перевёл свой взор на замок.

Осада шла полным ходом. Рубка уже происходила непосредственно на стенах твердыни. В таких условиях мои славные лучники прекратили стрельбу и, опустив луки, с интересом наблюдали за сражением. Потерь с нашей стороны было, очевидно, немало, в связи с чем моё монаршее сердце, ставшее в последнее время крайне чувствительным и сентиментальным, неподдельно сжалось и облилось кровью. Жаль, ах как жаль! Но что поделаешь. Война есть война…

— Сударь, каковы наши перспективы, по вашему мнению? — непринуждённо задал я совершенно риторический вопрос Командующему войсками Второй Провинции.

Он временно возглавлял их в отсутствии Второго Графа. Где тот находится в настоящее время, мне было совершенно неизвестно. То ли ушёл со своим основным войском вместе с РЕГЕНТОМ на Север, то ли отправился с экспедиционными силами на Второй Остров. Кстати, надо сдержать когда-то данное ГРАФИНЕ слово! Никуда мне не уйти от этой мутной истории о нападении двух злодеев на владения её отца и моего обещания их наказать. Немного попозже надо будет разобраться и со Вторым и с Третьим Графом, если тот конечно останется жив в ходе сегодняшней осады. По моим проверенным и перепроверенным сведениям, сей господин, в силу своего преклонного возраста, находился в данный момент в замке.

Только недавно мне стало понятно, почему так легко и без боя сдалась Вторая Провинция. Временный Командующий, — он и есть Временный. Какой с него спрос? А вот Третьему Графу было что терять! Прежде всего, в любом случае, свою жизнь. Мне пришлось бы выполнить обещание, данное ГРАФИНЕ. Ладно, посмотрим, посмотрим… Никуда он, голубчик, от нас не денется! Защитников-то в замке, по сравнению с былыми временами, кот наплакал. Почти вся армия Третьей Провинции сейчас или на Севере или на Втором Острове. Чуть попозже я со всеми разберусь. А, пока следует сделать так, чтобы ГРАФИНЯ и дворяне Второй Провинции никак не пересекались друг с другом.

— Ваше Величество, всё идёт великолепно, — прервал мои сумбурные мысли Командующий. — Сейчас от ворот останется мокрое место и наш резерв, видите, он сконцентрирован на левом фланге, сделает своё дело.

В это время таран действительно, наконец, пробил ворота, скрылся в чреве башне и мы снова услышали:

— Бум, бум, бум…

Я невозмутимо и укоризненно посмотрел на недоумевающего Командующего:

— Вы что же, думали, что в такой крепости ворота одинарные? Даже в замке у Первого Горного Барона ворота двойные, а между ними ещё и решётка имеется!

Командующий быстро и подозрительно взглянул на меня, насупился. Эх, зря я это сказал, совершенно не во время, особенно про решётку, дёрнул же чёрт за язык!

Я ещё раз оглядел поле боя. К замку подтягивались свежие силы, подпитывающие наших бойцов на стенах. Одна колонна пехотинцев стояла в резерве: монолитно, мощно и нерушимо. Воины ждали того момента, когда будут разрушены ворота.

— Бум, бум, бум…

Имперская конница, — пятьсот тяжеловооружённых всадников, на всякий случай, из-за ЗВЕРЯ была отведена от моей ставки на пол сотни шагов. Она, — моя славная и могучая кавалерия, в данной ситуации не играла никакой роли. Отдыхайте ребята, вы, может быть, ещё понадобитесь чуть попозже в бою на открытом пространстве.