Она устремила прямой оценивающий взгляд на стоявшую неподалеку Лору и констатировала:

— Да. Девушка очень молода. И если вы оба этого еще не заметили, сообщаю, что она необыкновенно хороша собой.

— Это Лора, мама. Я тебе расска…

— Так это вы?!! — воскликнула Грета, с возросшим интересом глядя на девушку, и тут же, скептически осмотрев с ног до головы сына и Алека, едко сказала: — Только вам двоим могло прийти в голову предложить такой девушке, как Лора, место уборщицы и поварихи! На большее у вас, что совершенно очевидно, фантазии не хватило. Никогда не думала, что мой сын… впрочем, как и сын моих лучших друзей!.. оба окажутся такими болванами! — она вновь повернулась к Лоре. — А с вашими родителями я знакома. Не близко. Они — дивная пара! Редкая!

— Спасибо, госпожа Хэкман, — довольная ее отзывом о родителях, Лора открыто улыбнулась.

— Я рада, что теперь познакомилась и с вами, Лора. Вы, как выяснилось, не уступаете в экстравагантности своей матери. Впрочем… чему тут удивляться!.. Хотя вы могли бы заняться и чем-нибудь более увлекательным, чем мытье унитазов и чистка картофеля и моркови!

— Я люблю готовить, госпожа Хэкман, — мягко возразила Лора.

— Но только не подумайте, что я с пренебрежением или высокомерием отношусь к профессиям повара, прислуги и прочему. Нисколько! Я — демократка. Мои слова относились исключительно лично к вам и вашему необычному выбору. Карл!!! — неожиданно, без какого-либо перехода, воскликнула Грета.

— Да, мама? — живо отозвался тот.

— А почему этот молодой человек спит? Да еще, стоя?!! Что с ним?

Карл, Энтони, Алек и Лора, не сдержавшись, засмеялись. Грета говорила о стоящем около дивана Стасе, который с отрешенным видом, прикрыв глаза, о чем-то глубокомысленно раздумывал.

— Мама… — изо всех сил пытаясь справиться с наплывом собственных эмоций, принялся объяснять Карл. — Это — Станислав Хендрикс. Старший брат Лоры.

Стас приоткрыл глаза и медленно и вежливо поклонился.

— О вас, молодой человек, слагают легенды! — обратилась к нему Грета. — Как же это благородно и мужественно с вашей стороны, — иронично продолжила она, — сопровождать сестру. Хотя в этом нет абсолютно никакого смысла, поскольку вы погружены в анабиоз. Голубчик, не мучайте себя. Пожалуйста, садитесь! Располагайтесь поудобнее на диване. Не стесняйтесь! — насмешливо предложила она.

Внезапно Стас шагнул к ней, взял руку, слегка наклонившись, галантно поцеловал и по-французски сказал:

— Благодарю вас, мадам! Вы очень любезны. Счастлив, что вы так заботливы и внимательны ко мне. Благодарю.

Грета «расцвела», притянула его голову к себе, ласково поцеловала в лоб и тоже по-французски воскликнула:

— Станислав, вы — прелесть!

Стас, еще раз поклонившись, отошел к дивану и сел, удобно устроившись в углу на подушках.

Грета тем временем развернулась к спокойно стоящему и наблюдающему за происходящим Энтони. Безусловно, его необычайно красивая внешность и экстравагантный яркий наряд сразу же, при входе в гостиную, привлекли внимание Греты. Тем не менее, именно Энтони оказался последним, к кому она обратилась.

Пока Карл представлял его, Грета пристально и оценивающе разглядывала молодого человека. Он, с мягкой обаятельной улыбкой, невозмутимо смотрел на нее.

— Я не хочу оказаться идиоткой и попасть в нелепое положение, поэтому хочу точно знать вот что. Вы, молодой человек, выглядите очень мужественно. И дьявольски красивы!!! Но… — Грета многозначительным взглядом окинула наряд Энтони.

Действительно, Энтони был одет необычно и даже вызывающе. Его ярко-лимонного цвета узкие брюки, короткий, до пояса, пиджак, лиловая футболка-сеточка, такого же оттенка туфли и лента, повязанная вокруг головы, не могли не произвести несколько ошеломляющего впечатления.

Заметив, что Энтони спокойно ждет, когда она завершит свою мысль, Грета решительно заявила:

— Но все же… Вы — гомосексуалист, Энтони? «Голубой»?

— Мама! — возмущенно воскликнул Карл.

Но Энтони, слегка встряхнув волосами, широко и обаятельно улыбнулся и непринужденно возразил:

— Возможно, я вас разочарую, Грета… Вы позволите мне вас так называть?.. — когда та согласно кивнула, продолжил: — Я — не «голубой». Я обожаю женщин. Любой национальности и возраста. Потому что «Без женщин начало нашей жизни было бы лишено помощи, середина — удовольствий, а конец — утешения». Это утверждал Николя Шамфор. Я с ним согласен.

— Да! Он далеко не глуп, этот Шамфор. Вы тоже, Энтони! — одобрительно отозвалась Грета. — Прошу, садитесь!

Лора и Энтони прошли к дивану и устроились неподалеку от Стаса, который внимательно наблюдал из-под полуприкрытых век за происходящим в гостиной. Алек опустился в кресло, в котором сидел до прихода гостей. Карл и Грета расположились в соседних креслах.

— Грета, как поживает Дженнифер? — Алек, скрывая улыбку, взглянул на мать Карла.

Та сразу «вспыхнула» и возбужденно заговорила:

— Эта Дженнифер!.. Если бы вы только слышали, что она заявила, едва я появилась на пороге ее дома! Я — человек, придерживающийся демократических убеждений, восприняла ее слова, как оскорбление и вызов! И сразу уехала! Эта Дженнифер… эта несносная старая дева… эта ярая феминистка!.. Удивляюсь, Алек, почему они с твоей Агнессой друг друга на дух не переносят? Они же — копия! Сестры— близнецы!.. А я всегда была и буду противницей женской эмансипации. И феминизма. А Дженнифер утверждает, что поэтому я не имею морального права считать себя демократкой! Вот еще глупость какая!.. Не понимаю, ее-то каким образом угнетали мужчины, если она с юности вся из себя самостоятельная и независимая?!! Можно подумать, я, которая вышла замуж в 22 года, менее самостоятельная и независимая, чем она!

— Грета, мне кажется, вам и вашей приятельнице Дженнифер нужно вспомнить слова Иммануила Канта: «Удел женщины — владычествовать, удел мужчины — царить. Потому что владычествует страсть, а правит ум», — примирительно, с легкой улыбкой, процитировал Энтони.

— Вот это правильно! — одобрительно воскликнула Грета. — Рада, что Кант думал так же, как я.

— Мама!.. — засмеялся Карл. — Все-таки, наверное, точнее сказать, что ТЫ думаешь, как Кант.

— Как настоящий мужчина, Кант, без сомнения, благородно уступит пальму первенства женщине. Не так ли, Энтони? — Грета бросила в сторону молодого человека лукавый, немного кокетливый взгляд.

— Безусловно, Грета! — по-прежнему открыто и обаятельно улыбаясь, подтвердил Энтони. — И хочу заметить, что лично мне ближе ваша позиция, чем Дженнифер. Потому что еще Мадзини сказал, что «Мужчина и женщина — те две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного и полного аккорда».

— Он прав, этот Мадзини. Только я не понимаю, почему вы все… кроме Станислава, разумеется!.. ведете себя, как последние болваны? Неужели вы ослепли? — Грета окинула сына, Алека и Энтони долгим многозначительным взглядом. — Почему я не вижу, чтобы хоть один из вас проявлял чисто мужской естественный интерес к такой симпатичной и милой девушке, как Лора? Вас троих словно заморозили. Не понимаю!.. — Грета пожала плечами и встала. Она посмотрела на Лору и неожиданно заявила: — Лора, послушайте мой совет. Пошлите их всех к черту! Кому нужны такие скучные кавалеры? Вы же — невеста на выданье. Вам замуж выходить надо!

— Мадам Хэкман, — раздался ленивый голос Стаса. — Если вы нашли себе союзника в лице Энтони Деверо, то ваша Дженнифер смело может рассчитывать на поддержку Лоры.

— Вот как?.. — брови Греты удивленно взлетели вверх. — Вот уж никогда бы не подумала!.. Лора, — она вопросительно посмотрела на девушку, — ваш брат, очевидно, шутит?

— Отчасти, — улыбнулась Лора.

— То есть? — настойчиво уточнила донельзя заинтригованная Грета.

— Меня, как и Дженнифер, вопрос о замужестве не волнует.

— Лора, а почему? — быстро вмешался Алек и в упор взглянул на нее. Она молчала. Ответил за нее Энтони:

— Очевидно, Лора пока разделяет мнение Джона Милля: «Брак ныне единственное рабство, известное нашим законам. Нет больше рабынь, кроме хозяйки дома». Поэтому-то Лора, наверное, и не спешит становиться «хозяйкой дома». Впрочем, что это мы ведем речь только о Лоре? И одну ее допрашиваем с пристрастием? Насколько понимаю, я сам, Стас, Карл и вы, Алек, тоже свободны от брачных оков. Не так ли?..