В столовой Алек появился, доведя себя размышлениями до крайней точки кипения. Даже превосходный ужин не улучшил его настроения.

Когда Лора ушла, и он остался один, то еще долго не мог успокоиться и уснуть, одолеваемый мрачными раздумьями…

Самым удивительным оказалось то, что заблуждение Алека продолжилось из-за его же собственной предвзятости и отсутствия обычного элементарного любопытства.

Вскоре после поразивших Алека событий, произошедших в его доме, он присутствовал на одном званом ужине. Там же были Джордж и Олимпия. Увидев их, Алек помрачнел и весь вечер вел себя отстранено, практически не участвуя в общей беседе и не общаясь ни с кем из присутствующих. Потом не выдержал и заговорил с одним из своих хороших знакомых, осторожно переведя беседу на интересующую его, Алека, тему.

— А! — воскликнул тот. — Олимпия Картер! Как же! Знаком! Она — довольно известная писательница. Человек очень своеобразный! Впрочем, как и большинство творческих личностей. И потрясающая собеседница. Интересен и ее муж Джордж. Он — математик, занимается какими-то глобальными фундаментальными исследованиями. Говорят, Джордж — крупный специалист. Очень и очень умен. Пара они — поразительная! Их взаимная любовь — общеизвестна. Они вместе, наверное, больше четверти века, а влюблены друг в друга, как молодожены в медовый месяц! Хотя и по складу характеров, и по темпераменту, и по манере поведения — абсолютные противоположности. Но всегда и везде вместе. Они обожают друг друга!..

— М— да?.. — с сомнением усмехнулся Алек. — Мне так не кажется!

— Брось! Ты их просто плохо знаешь! — горячо возразил собеседник. Их взаимоотношения очень трогательны и милы, а взаимная любовь — предмет всеобщей зависти.

— Они бездетны? — бесстрастно уточнил Алек.

Ответом ему был заливистый хохот.

— Ох, Алек!.. Конечно, нет!.. У них есть сын. Он — чертовски талантливый переводчик. Чертовски талантливый!!! А его поэтические переводы, по-моему, дважды удостаивались престижнейших премий. Он — легендарная личность! И в большей степени, не из-за своих заслуг высококлассного переводчика, они неоспоримы, а из-за личных качеств. Вообрази, Алек, этот 25-летний красивый умный парень — патологический домосед. Двинуться с места для него — все равно, что для меня или тебя прямо сейчас пробежать марафонскую дистанцию! Олимпия всегда шутит, что сын своей ленью похож на маэстро Россини, потому что он, как и великий композитор, целыми днями лежит на диване, а уронив рукописный лист… правда, чаще им используется все же диктофон или компьютер!.. ни за что не даст себе труда поднять его. Сын тут же сделает новый перевод. Это кажется ему гораздо проще, чем совершить малейшее телодвижение!!! Россини поступал в свое время так же. Разница только в том, что один занимался сочинением музыки, а другой делает переводы. Как видишь, Алек, история имеет особенность повторяться. Ха— ха-ха!..

Алек рассмеялся вместе с собеседником, а тот, успокоившись, продолжил:

— А еще у них есть дочь. Но у нее какие-то проблемы, насколько я знаю. Она давно нигде не появляется и…

Но Алек не дослушал и равнодушно махнул рукой:

— Можешь не продолжать! Все понятно. Любовные девичьи разочарования, личные неурядицы…

— Наверное, так! — усмехнулся собеседник и согласно кивнул головой. Оба переключились на обсуждение другой темы.

Вот так и получилось, что этот разговор не внес никакой ясности в вопрос о том, кем в действительности были Олимпия, Джордж и Лора друг другу. Так уж нелепо сложилось, что в беседе ни разу не была упомянута их общая фамилия — Хендрикс, а только псевдоним Олимпии, известный по ее романам.

Как-то вечером, возвращаясь домой, Алек заметил остановившийся около ворот его особняка знакомый ярко-красный автомобиль, из которого быстро выскочил тот впечатляющий красавец, которого Алек «про себя» называл «павлином».

На этот раз «павлин» был одет в бирюзового цвета комбинезон и нежно-салатовую прозрачную рубашку, небрежно расстегнутую на груди. На ногах «красавчика» Алек разглядел темно-бирюзовые туфли с салатовой отделкой. Роскошные черные волосы были перевязаны такой же темно-бирюзовой лентой.

Лимузин Алека остановился рядом с воротами как раз в тот момент, когда вышедшая из дома Лора стремительно пробежала по дорожке и бросилась на шею своему неотразимому красавцу-«павлину».

— Антуан! Лорелея! — одновременно воскликнули они, не замечая ничего и никого вокруг.

Алек, выйдя из машины, какое-то время молча наблюдал пылкую встречу, затем бесстрастно произнес:

— Добрый вечер.

Лора, услышав это приветствие, мгновенно замерла в объятьях своего ослепительного приятеля. Тот с невозмутимым видом осторожно опустил ее на землю и спокойно откликнулся:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, господин Редфорд! — поспешно добавила Лора, плотно приникнув плечом к груди своего сногсшибательного «павлина», будто ища в нем тем самым надежную защиту и поддержку. — Я… все приготовила… немного неуверенно продолжила она. — И ухожу… Уже четверть девятого… — как бы оправдываясь, сообщила Лора, с благодарностью взглянув на своего приятеля, крепко обнявшего ее за плечи.

Алек почувствовал, что они стоят перед ним сплоченным единым монолитом. Он выдержал длительную паузу, затем, вдруг приняв решение, неожиданно предложил:

— А может быть, поужинаем вместе? — и, заметив неподдельное изумление, отразившееся на лице Лоры, добавил: — Кстати, Лора, почему бы вам не познакомить меня с вашим… другом? И все-таки не поужинать всем вместе? Или вы, Лора… избегаете моего общества? — Алек пристально вглядывался в ее донельзя растерянное лицо.

— Н— нет… Что вы, господин Редфорд! Почему «избегаю»? Нет, конечно! Я… мы… — взволнованно и сумбурно начала говорить Лора. Потом подняла лицо, вопросительно посмотрела на Энтони и, уловив его ответ, уже более спокойно сказала: — Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, господин Редфорд. Позвольте вам представить моего друга Энтони Деверо. Антуан, это мой хозяин — Александр Редфорд.

Алеку показалось, что Лора как-то по-особому выделила слово «хозяин», подчеркнув тем самым разницу между собой и своим другом Энтони с одной стороны и им, Алеком, с другой.

— Рад знакомству, господин Редфорд, — спокойно, с достоинством, произнес Энтони и слегка поклонился.

— Взаимно, господин Деверо, — так же невозмутимо и вежливо отозвался Алек и, выбросив руку в сторону своего особняка, радушно пригласил: — Прошу!

Алек вряд ли мог разумно объяснить сам себе, отчего вдруг поступал сейчас подобным образом. Но в то же время ясно отдавал себе отчет в том, что во многом на этот шаг его подтолкнуло желание узнать поближе этого неотразимого «павлина». Зачем ему, Алеку, это было нужно — оставалось загадкой. Но перебороть себя и свое желание он не смог. И в результате сегодняшним вечером за общим столом оказались он сам, Лора и этот ее экстравагантный Деверо.

Все трое чувствовали себя не совсем уверенно. Чтобы немного разрядить напряженность обстановки, Алек, на правах хозяина, предложил что-нибудь выпить.

— Я думаю, — сказал он, — что Лоре понравится мирабель[5]. А вот вам, господин Деверо… Или можно называть вас Энтони?

— Буду рад! — коротко откликнулся тот.

— Ну что ж! Я тоже буду рад, если вы будете называть меня Александром,

— и дождавшись, когда Энтони согласно кивнул, продолжил: — Так вот… Вам, Энтони, я предложил бы выпить за компанию со мной… на ваш выбор… шхедам[6] или плимут. Или что-то другое? Что бы вы хотели, Энтони?

Энтони безразлично пожал плечами и, улыбнувшись, ответил:

— В общем-то, я равнодушен к спиртному. И особой разницы между джинами не нахожу. Так что, полагаюсь на ваш вкус, Александр.