Алек и Карл, возвращаясь с дня рождения, тоже говорили о Лоре.

— Ты знаешь, Алек, — восхищенно произнес Карл, — Лора сегодня выглядела потрясающе! И я весь вечер сожалел только об одном!.. — он вдруг громко, от души, засмеялся.

— О чем же? — улыбнулся Алек, с интересом взглянув на друга.

— О том, что мне уже тридцать лет! — объявил тот. — Эх!.. Будь я чуть помоложе!..

Он оборвал себя, заметив, как помрачнел и нахмурился Алек. Карл на секунду задумался, потом бодро продолжил:

— Впрочем… Что такое 30 лет? Подумаешь!.. Для мужчины — это пора расцвета!.. А знаешь, Алек, я пришел к выводу, что, кажется, мне все-таки передались некоторые черты характера моей драгоценной мамочки. В частности, проницательность. Ведь это я… Я!!! Я заметил Лору и познакомился с ней. И сразу понял, какая передо мной необыкновенная чудесная девушка. Умная! Очаровательная!.. Как ты думаешь, Алек, у меня есть шанс…

— Нет, Карл! — коротко и резко отрезал тот.

— Почему? — Карл высоко поднял брови и насмешливо улыбнулся.

— Потому что — нет. Нет. И все!!! — категорично заявил Алек.

— М— да… — Карл вздохнул, задумчиво помолчал, затем шутливо сказал: — Алек, я, любуясь сегодня весь вечер Лорой, не мог избавиться от одной-единственной завистливой мысли: такая необычная повариха есть только у тебя! С поступью герцогини, выправкой балерины, внешностью фотомодели, невероятным очарованием молодости и ума! И она… ОНА!.. на кухне!!! Печет пирожки для тебя и готовит гарниры и соусы. Обалдеть!!! Тебе неописуемо повезло, Алек! Ты можешь наслаждаться как мастерством своей поварихи, так и самим ее присутствием в доме. Ей— Богу, Алек, я бы на твоем месте поселился на кухне!

— Ты — возможно! — криво усмехнулся тот.

Оба долго молчали, затем Алек, глядя перед собой в одну точку, вдруг откровенно рассказал о том случае с записью на кассете. Его слова поразили Карла до глубины души.

— Карл, я не хочу лукавить с тобой, — продолжил Алек. — Мы друзья. Я всегда доверял и доверяю тебе. Понимаешь, Карл, моя жизнь какая-то… неправильная. Так, как есть на данный момент, дальше продолжаться не может. И дело тут совсем не в Лоре. Мне кажется, ее появление в моем доме — та случайность, которая явилась катализатором, чтобы я, наконец, смог объективно оценить все то, что происходит со мной и вокруг меня. Просто настало время все переосмыслить. Поменять. Решительно. Но как? Как?!! И могу ли я? Вправе ли?.. Посоветуй, что мне делать, Карл? Что?

Тот беспомощно развел руками и глубоко вздохнул. Что посоветовать другу, Карл не знал. Не знал, черт побери!!! И сознавать это было дьявольски обидно.

Лора решила провести ревизию на одной из верхних полок подвесного шкафчика. Она забралась на стул и принялась перебирать различные баночки и коробочки, отсортировывая то, что еще могло пригодится, от тех продуктов, срок использования которых истек.

Наверху шкафчика лежала тетрадь, в которую Лора скрупулезно записывала то, что необходимо было закупить в ближайшее время для последующего использования. Она увлеченно работала, едва слышно напевая легкомысленную эстрадную песенку. Повернув голову на звук шагов, Лора заметила, что в кухню вошел господин Редфорд.

Он, не произнося ни слова, долго наблюдал за ее действиями. А когда понял, что Лора решила спуститься со стула, шагнул к ней и крепко обнял за талию. Его столь естественный мужской галантный порыв привел к плачевному катастрофическому результату.

Лора, по своему истолковав действия и намерения Алека, со всей имеющейся силой ударила по его плечу крепко сжатым кулачком. Он, никак не ожидая с ее стороны подобной агрессии, потерял равновесие и, стараясь удержаться, еще крепче уцепился за талию Лоры и, падая, потянул за собой. Усугубил трагичность ситуации свалившийся на Алека, помимо Лоры, стул, на котором она стояла.

По просторам кухни разнесся дуэт голосов.

— Уо— ум— м!.. Ч— черт!.. — громко возопил Алек, все тело которого пронзила острейшая боль.

— Что это вы себе позволяете?!! Я немедленно… не-мед-лен-но!.. разрываю наш контракт!!! Ваше поведение!.. Я слов не нахожу!.. — возмущенная Лора быстро вскочила на ноги, гневно сверкая глазами.

— Что— о?!! Вы разрываете контракт?!! Нет, моя дорогая! Ошибаетесь! — с яростью возразил Алек. — Ч— черт!.. Это не вы… м— м… а я… Я!!! М— м… я разрываю наш контракт! Быстро берите лист бумаги… ум— м… ручку… и садитесь за стол! — задыхаясь от боли и гнева, повелительно распорядился Алек.

— А что вы раскомандовались? Не собираюсь я выполнять ваши приказы! — возразила Лора, нервно и возбужденно бросая в сумку свои вещи.

— Я… ум— м… говорю вам… ч— черт… садитесь за стол! С ручкой и листом бумаги! Ч— черт!.. — настойчиво потребовал Алек и поморщился. — Вы хорошо меня поняли, Лора? Я жду! И советую… м— м… выполнить мое требование… по-хорошему… Ч— черт!!!

Она, наконец, поняла, что с ним что-то неладно. И уже более миролюбиво уточнила:

— Но зачем?

— Подсчитаете и запишете все, что я вам должен! Ум— м!..

Лора встревожено посмотрела и шагнула к нему.

— Господин Редфорд, вам плохо? — заботливо, с состраданием, спросила она, пристально всматриваясь в его лицо. — Может быть, я могу вам помочь? Вам больно?..

Алек выбросил в ее сторону руку и резко произнес:

— Не подходите! Ч— черт!.. Садитесь и занимайтесь делом! Быстрее! Она, испытывая одновременно жалость и чувство вины, послушно взяла лист бумаги, ручку и села за стол.

Как раз в этот момент в дверях кухни выросла фигура Карла. Он удивленно воззрился на Алека, лежащего на полу, и весело сказал:

— О! Как мило!.. Алек, ты прав. Ничего не может быть более приятным для настоящего мужчины, чем расположиться у ног прекрасной дамы! Как славно, что и в наше сумасшедшее суматошное время хоть кем-то сохраняются столь похвальные традиции, свято соблюдаемые когда-то благородными рыцарями средневековья! — и, взглянув на Лору, приветливо добавил: Здравствуйте, Лора.

— Здравствуйте, Карл, — тихо ответила она.

— Ты очень кстати появился, Карл! Проходи и садись рядом с Лорой! Лора, дайте Карлу ручку и лист бумаги! — потребовал Алек. — Садись, Карл! Садись! И пиши!

Карл, в недоумении пожав плечами, подошел к столу, сел на стул, взял ручку и бумагу и с интересом спросил:

— Итак, Алек, что я должен писать?

— Расчеты. Окончательные. Между нами. Ты уволен! — резко отрезал тот и нахмурился.

От неожиданности Карл потерял дар речи. Он ошеломленно посмотрел на Лору, сидящую рядом тоже с ручкой и листом бумаги, потом на Алека и, обретя голос, изумленно уточнил:

— Но почему?

— Потому!!! — ни мало не медля, объявил Алек и с раздражением и сарказмом продолжил: — О! Я теперь понял! Хорошо понял, в чем состоит твой тщательно продуманный коварный план! Ты захотел избавиться от меня и подослал эту… террористку! Ты, Карл, можешь быть доволен! Она почти достигла намеченной цели! Ч— черт!.. Отравить меня не смогла, так решила одолеть в рукопашной схватке! Ч— черт!..

Его слова вызвали неудержимый смех Карла.

— Алек!.. Ну право!.. Хватит дурачиться!.. Сколько можно лежать на полу? И главное, почему ты выбрал столь странное место для того, чтобы, пребывая в горизонтальном положении посреди кухни, произносить какие-то невообразимые речи и выступать, как прокурор на суде, с глупейшими обвинениями, да еще к тому же увольнять всех без разбора, не взирая на заслуги и доблести?

— Карл! Занимайся делом! Ум— м… ч— черт!.. Пиши!!! — вновь последовало настойчивое требование.

Карл повернулся к Лоре и озадаченно спросил:

— Что произошло?

Она не успела закончить свой короткий рассказ о только что произошедших событиях, как Карл стремительно вскочил со стула и бросился к телефону, попутно с возмущением обращаясь к другу:

— Ты что?!! Спятил?!! Лежишь и остришь!!! Издеваешься!!! Столько времени!!! Ну какой же ты болван, Алек!

Он вызвал скорую помощь, подошел к лежащему другу и участливо спросил: