Алек не мог четко ответить себе, что же конкретно подвигает его поступать именно так. Он убеждал и оправдывал себя тем, что Лора, как и любая другая женщина, одним своим присутствием привносила уют и покой; создавалась какая-то неуловимая аура семейной домашней обстановки, которой Алек был лишен вот уже несколько лет.

Так случилось, что из-за серьезной болезни сердца отца родители были вынуждены переехать. Смена климата, действительно, оказала благотворное действие. Отец чувствовал себя гораздо лучше, приступы случались крайне редко.

Какое-то время отец продолжал руководить компанией, но по настоятельной рекомендации врачей вскоре передал бразды правления сыну.

Вот когда Алек по-настоящему понял, что такое ответственность, долг, предприимчивость, деловая хватка и ум! Количество проблем, требующих качественного, эффективного, продуманного решения, было неиссякаемым. Первое время Алек спал едва ли по четыре-пять часов в сутки, отдавая все силы работе. Постепенно появился опыт; пришло умение отделять наиболее важные вопросы от тех, которые можно было переложить на плечи помощников. И главное, рядом был Карл.

Они дружили с детства, вместе учились, в юности вместе кутили и развлекались с многочисленными быстро сменяющими друг друга подружками. Как-то само собой вышло, что Алек и Карл повторили судьбу своих отцов, которые тоже дружили с детства, были партнерами по бизнесу.

К сожалению, четыре года назад отец Карла умер после тяжелой продолжительной болезни. Карл и его мать, как и семья Редфордов, тяжело перенесли утрату. Именно поэтому все они были обеспокоены состоянием здоровья отца Алека, искренне желая, чтобы жизненный путь Редфорда-старшего оказался не таким коротким и трагичным, как его многолетнего друга Хэкмана.

Поначалу, когда Алеку пришлось действовать самостоятельно, отец беспокоился за судьбу компании, звонил по несколько раз в день. Потом, когда убедился, что Алек вполне освоился и уверенно справляется с тем непомерным грузом проблем, который наваливается на руководителя, постепенно успокоился. Оказалось, что сын оправдал надежды, не обманув в ожиданиях.

Вот так и получилось, что в огромном особняке Редфордов Алек жил один. Прислуга, в основном, была приходящей. Впрочем, Алек почти и не бывал дома, предпочитая отдавать основное время работе, а в свободное — уезжать куда-нибудь. Чаще — с Карлом. Реже — с компанией. Иногда — с понравившейся женщиной. Причем длительная связь изначально категорически исключалась. Это вызывало недоумение и пересуды, ведь Алеку исполнилось тридцать лет, и следовательно, продолжительное одиночество неизбежно должно было закончиться женитьбой. Но увы… Ни одной, хоть сколько-нибудь значимой и всем очевидной связи у Алека так и не появилось. Скрывая досаду, многочисленные претендентки на звание жены… кто — с раздражением, кто — с сарказмом и иронией… объясняли такое поведение Алека его несносным характером и холодным прагматичным умом.

Во многом это соответствовало действительности. Алек и сам иногда начинал пристрастно присматриваться к себе, с ужасом думая о том, не вырабатываются ли у него привычки и манеры завзятого закоренелого холостяка, занудного и нетерпимого.

Карл, когда Алек делился с ним своей тревогой по этому поводу, безудержно хохотал, с ходу отвергая подобные, абсолютно несправедливые, на его взгляд, домыслы.

Появление Лоры изменило устоявшуюся жизнь Алека. Где-то в глубине души он даже хотел, чтобы и сам он, и Лора держались наедине не так официально и бесстрастно, обмениваясь лишь короткими вежливыми фразами, чаще всего по поводу приготовленных блюд, как сложилось между ними.

Подобные собственные порывы Алек относил на счет замечательных кулинарных способностей Лоры. Готовила она вкусно, с выдумкой, привнося какое-то неповторимое своеобразие в каждое блюдо, даже хорошо знакомое и обыденное. И конечно, уверял себя Алек, его, как и любого мужчину, безупречно приготовленная пища расслабляла, отчего и возникало лирическое легкомысленное настроение. А главное, Алека все больше и больше удивлял тот факт, что такой неконтролируемый разумом настрой теперь начинал появляться с той же неотвратимой неизбежностью, с какой стрелка часов приближалась к восьми…

— Лора, доченька, извини за внезапное вторжение, но мы с папой не могли не заехать, оказавшись поблизости от твоего места работы! Мы ненадолго! — затараторила Олимпия, как только Лора распахнула дверь. Олимпия быстро поцеловала дочь и с нескрываемым интересом посмотрела вокруг. Этот Редфорд неплохо устроился! Шикарный особняк! Грандиозный! Правда, Джо? — она повернулась за подтверждением к насмешливо улыбавшемуся мужу. Затем перевела взгляд на дочь и захохотала: — Ну ладно, ладно!.. Признаюсь чистосердечно! Раз вы такие проницательные! Подумаешь!.. Ну да, да, да!!! Каюсь! Меня привело сюда обычное женское любопытство. И профессиональное тоже. Да не смейтесь вы! Вдруг мне когда-нибудь придется описывать такой особняк. В очередном романе!

Лора слегка приобняла мать за талию и взглянула на отца.

— Ну что с вами делать! Заходите уж, любопытные мои! — засмеялась она, без особого труда догадываясь, что идея поездки целиком и полностью принадлежала неугомонной матери, отказать которой деликатный и тактичный отец, как всегда, не смог. Впрочем, Лора понимала, что в дом Редфорда их, в основном, привело чувство беспокойства и тревоги за нее, Лору, и они изо всех сил это тщательно скрывали.

Лора провела родителей в гостиную. Отец устроился в кресле, с ласковой улыбкой наблюдая за женой, с заинтересованным видом перемещающейся по комнате.

— А там что? — кивнув, уточнила Олимпия.

— Столовая, мама, — отозвалась Лора и подошла к отцу, призывно протянувшему ей навстречу руку.

— Лора, — с загадочным видом начал говорить Джордж, опуская руку в карман. — А мы кое-что привезли тебе. Взгляни! — он раскрыл ладонь и пояснил: — Ли настояла на этой покупке. Она сразу, как только увидела, заявила, что тебе просто необходимо это серебряное колечко с бирюзой. Продавец уверял нас, что оно принадлежало когда-то одной знатной русской княгине. Ли, конечно, безоговорочно этому поверила. Как ты понимаешь, ценность кольца возросла в ее глазах до невероятных размеров! У меня все-таки есть некоторые сомнения относительно правдоподобия рассказанной продавцом трогательной истории. По-моему, само кольцо и без нее достаточно привлекательно. Как оно тебе?..

Лора восхищенно улыбнулась, взяла с ладони отца кольцо, надела на палец, вытянула руку, полюбовалась, затем громко воскликнула «прелесть!» и бросилась отцу на шею. Тот усадил дочь на краешек своих коленей и поцеловал в щеку. Оба, наклонившись голова к голове, увлеченно стали обмениваться восторженными мнениями относительно великолепного кольца.

Они не заметили, что находятся в гостиной уже не одни, и очнулись от холодных и возмущенных интонаций, прозвучавших в голосе стоящего на пороге Алека Редфорда.

— Что здесь происходит?!!

Ответа он не получил, потому что внезапно, на весь дом, грянула ритмичная музыка. От неожиданности Алек вздрогнул. Джордж напрягся. А Лора стремительно соскочила с колен отца и испуганно посмотрела вокруг. Занятые кольцом, они не обратили внимания на то, что Олимпии в гостиной нет.

Вслед за раздавшейся мелодией из столовой донесся громкий жизнерадостный голос матери.

— Ля— ля— ля!.. — напела она в такт мелодии и воодушевленно продолжила:

— Дорогие мои! Я обнаружила здесь две совершенно потрясающие вещи! Первая — дивный коньяк. Я налила себе крошечную рюмочку! Ло— ра! Надеюсь, твой хозяин этого не заметит! А второе… О! Вы упадете, когда увидите! Это фотография! Сногсшибательного молодого мужчины! Ля— ля— ля!..

И Олимпия, энергично пританцовывая, эффектно появилась в гостиной с рюмкой коньяка в одной руке и фотографией — в другой.

Лора замерла. Она, даже не глядя на Редфорда, догадалась о его реакции.

Алек, действительно, был обескуражен. Тогда как Джордж, едва сдерживая смех, плотно закрыл рукой рот, забавляясь той нелепой ситуацией, в которой они все оказались.