Руки Лоры оттягивал поднос, который с каждой секундой казался все более и более неподъемным. Она нетерпеливо повела плечом и, стараясь скорее закончить разговор, быстро пояснила:

— Это — не моя выдумка и чрезмерная забота. Таково желание господина Редфорда.

Агнесса вскинула брови и немного оторопело произнесла:

— Вот как?.. — затем, справившись с собой, невыразительно продолжила: — Хорошо. Выполняйте распоряжение господина Редфорда, Лора.

Она отступила в сторону, пропустила Лору и открыла перед ней дверь в кабинет.

— Спасибо, Агнесса.

Та ничего не ответила и, как только Лора шагнула через порог, плотно закрыла за ней дверь.

Господин Редфорд к этому времени убрал все бумаги в папку и отложил ее в сторону. Он, приподнявшись и удобно устроив больную ногу на небольшом валике, сидел, терпеливо ожидая возвращения Лоры.

Она аккуратно поставила поднос ему на колени, придвинула поближе сервировочный столик и принялась накладывать в тарелку еду.

Он спокойно наблюдал за действиями Лоры и вдруг, неожиданно для нее, предложил:

— А не выпить ли чего-нибудь? Как вы думаете, Лора?

— Не знаю… — она пожала плечами и улыбнулась. — Хотя…

— Нет! Надо выпить обязательно! Что-нибудь покрепче! — решительно объявил Алек. — Нога-то все-таки болит… — он, усмехнувшись, прищурил глаза и посмотрел на сразу погрустневшую девушку. — А— а!.. Мучает совесть! Мучает!.. То-то же!.. — удовлетворенно констатировал он. — А теперь, чем изображать из себя раскаявшуюся великомученицу, отправляйтесь в столовую и принесите… Так… Что же заказать?.. А! Вот что! Мне — курвуазье. А для вас…

— Я не буду! — горячо воскликнула Лора.

— Будете! — Алек вновь усмехнулся и иронично заявил: — Насколько я помню события не столь уж отдаленного прошлого, вас, Лора, после них… а я имею ввиду день рождения и тот кутеж в служебном кабинете господина Хэкмана!.. Так вот, после этого никто не решился бы объявить вас почетным членом международного клуба трезвенников. Это во-первых. А во-вторых, я тоже не являюсь заслуженным алкоголиком нашей страны. Поэтому не желаю пить в одиночестве. Следовательно, ваш, Лора, отказ не принимается. Итак, напоминаю, для меня — курвуазье, а вам… Шамбрез вас устроит? Или вы хотите, как и я, коньяк? Или что-то другое?.. — он вопросительно посмотрел прямо в ее глаза.

Она ответила спокойным взглядом своих необычайно выразительных карих глаз и, мило улыбнувшись, сказала:

— Меня вполне устроит шамбрез, господин Редфорд.

— Хорошо. Идите.

Лора подходила к двери, когда услышала его голос.

— И захватите себе тарелку и приборы.

Она обернулась и неуверенно возразила:

— Но я…

— Что? — не дослушав, насмешливо уточнил Алек. — Пьете, не закусывая? — Нет, конечно! — моментально вспыхнула Лора.

— Тогда без лишних разговоров выполняйте, что вам велено! Что у вас за страсть такая — по любому поводу разворачивать дискуссии? Вы упорно добиваетесь того, чтобы мое терпение кончилось, и, как следствие этого, в два раза уменьшилось ваше жалованье. И потом… Вы теперь — не только мой личный повар, но и сиделка. А значит, должны быть со мной рядом постоянно. По-сто-ян-но! — по слогам произнес он. — А я полдня лежу здесь совершенно один.

— Но я же должна была готовить! — возмущенно начала оправдываться Лора.

— На это нужно довольно много времени!

— Согласен! — кивнул Алек и едко дополнил: — Но это ваши проблемы! Вы же сами, без всякого постороннего вмешательства и давления, выразили готовность быть и моим поваром, и моей сиделкой одновременно. О чем же вы думали, когда давали свое опрометчивое обещание? Рекомендую впредь тщательно просчитывать все: собственные силы, возможности, последствия.

— Хорошо, господин Редфорд, — сдержанно сказала Лора, пристально глядя на него. — Впредь я буду неукоснительно следовать вашему совету.

— Совету умного человека и удачливого бизнесмена, — назидательным тоном добавил Алек.

— Да, господин Редфорд. Я могу идти за коньяком и вином?

— Давно пора! У меня в тарелке уже все остыло из-за ваших неуместных и неуемных возражений!

Лора хотела что-то сказать, но, заметив его насмешливый взгляд, передумала и вышла из кабинета.

— Та-ак… — протянул Алек и весело и бодро предложил: — Лора, надо выпить еще по рюмочке!

— Я больше не буду пить! — бурно запротестовала она и отрицательно помахала из стороны в сторону кистями рук.

Алек засмеялся. Он, прищурившись, неотрывно смотрел на Лору. Она была необыкновенно хороша сейчас: глаза блестели, щеки порозовели, пышные белокурые волосы рассыпались по плечам слегка вьющимся каскадом локонов, жесты были плавными и изящными. Алек испытывал какое-то невероятное состояние покоя, наслаждаясь той непередаваемой аурой домашнего уюта, которая всегда появлялась в присутствии Лоры. Хотелось, чтобы этот ужин длился до бесконечности.

— Опять возражаете?!! — он шутливо нахмурился, грозно сдвинув брови к переносице. — Ло-ра… Не упрямьтесь!

— Но господин Редфорд… — начала она, но Алек перебил ее.

Он прямо посмотрел в ее глаза и проникновенным бархатным баритоном, понизив голос, сказал:

— Лора… Я хочу, чтобы вы выполнили одну мою просьбу.

— Какую? — осторожно уточнила она, не отводя своего сосредоточенного пытливого взгляда от его глаз.

Он немного помолчал, затем задумчиво продолжил:

— Она несколько… необычная. На первый взгляд… В общем… — Алек перевел дыхание и мягко попросил: — Лора, я хочу, чтобы в неформальной обстановке… как сейчас, например!.. мы относились друг к другу менее официально.

Лора была озадачена его словами и просьбой. Она не понимала, чего он добивается. Ужин, по ее мнению, итак проходил слишком свободно и непринужденно, чему во многом способствовало выпитое спиртное. Лора свела брови к переносице и откровенно призналась:

— Простите, господин Редфорд, но я не понимаю вас.

Алек и сам об этом догадался, поэтому, открыто улыбнувшись, как можно более непосредственно и убедительно произнес:

— Лора, я предлагаю, чтобы мы с вами хотя бы иногда… когда мы, так сказать, не при исполнении служебных обязанностей… вели себя просто, как хорошие знакомые. Мы же — взрослые люди. Достаточно умные. Я уверен, что мы вполне в состоянии разграничить деловые и обычные, нормальные, человеческие взаимоотношения. Согласитесь, так поступают многие. Работа — это одно. Все, что происходит помимо нее — другое. Поэтому…

— Подождите, господин Редфорд! Подождите! — перебила его Лора и энергично встряхнула волосами.

Они буквально ослепили Алека своим золотым блеском. Он прикрыл глаза на долю секунды и глубоко вздохнул.

Лора, не обратив ни малейшего внимания на его реакцию, вдруг засмеялась и объявила:

— Вы меня совсем запутали и сбили с толку! А возможно, я так плохо соображаю из-за трех рюмок великолепного шамбреза, которые безответственно выпила. Пожалуйста, господин Редфорд, объясните более конкретно, что вы предлагаете.

Алек улыбнулся и немного насмешливо произнес:

— Я предлагаю вам называть меня по имени. Алек.

Он и представить не мог, что за этим последует. Лора вдруг откинулась на спинку кресла, на котором сидела около его дивана, и громко захохотала.

— Ох, господин Редфорд!.. Это что-то невообразимое!.. Оказывается, не у меня одной, но и у вас, голова пошла кругом! Только у меня — от вина, а у вас — от коньяка!.. Ха— ха— ха!..

— Лора, ну почему вы смеетесь? — Алек вдруг почувствовал внутри себя что-то похожее на обиду и даже ревность. — Ведь Карла вы называете «Карл», а не «господин Хэкман». Почему же тогда вам и меня не называть… хотя бы в тех случаях, когда мы с вами наедине… «Алек». Какая уж такая особая разница между мной и Карлом? Что я предлагаю такого уж невозможного и сверхъестественного? Уверяю вас, мне тоже иногда хочется быть обычным человеком. Не руководителем. Не хозяином. Просто человеком. И все. Или вы считаете, что я, в отличие от Карла, хочу получить слишком много?