— С Джулией. А что самое первое сказала тебе обо мне Дженнифер?

— Она сказала:^- «Моя подруга Талли подает мяч лучше тебя. Она запросто забьет тебе гол».

Талли улыбнулась.

— Очень на нее похоже. А ты что сказал?

— Моя очередь, Талли. Что первое сказала тебе обо мне Джен?

— Она вообще ничего о тебе не рассказывала. Сказала только, что я тебя недооцениваю.

— Да? И как же? Ты недооценивала меня?

— Моя очередь. Тебя тянуло к ней?

— Конечно. Мне было шестнадцать. Меня тянуло почти к каждой. И все же — ты недооценивала меня?

— Ну, пожалуй, немножко, — ответила Талли, прильнув к нему, а лодка тихонько покачивалась на волнах озера Вакеро. — А в Шейки ты был влюблен?

— У меня была одна любовь — быть капитаном «Великих троянцев». Быть Королем бала. А ты влюблялась в парней, с которыми танцевала?

Она повернула голову и посмотрела на него.

— Нет, — ответила Талли, подумав про себя: «А ведь я вру».

— Никогда? — спросил Джек, не глядя на нее.

— Моя очередь.

— Нет, подожди. Это был не вопрос. Скорее недоверчивое восклицание.

— Понятно. Раз это не вопрос, то и ответ не требуется. А у тебя были подруги в твоих путешествиях?

— Да, девиц хватало. Ты это имела в виду?

— Это твой вопрос, Джек? Ты тратишь свою очередь на этот вопрос?

— Нет, — сказал он быстро. — Ты любила Дженнифер?

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, Талли. Это твой вопрос, Талли? Или ты ответишь мне? Ты любила ее?

— Конечно, — живо отозвалась Талли. — Мне было шестнадцать. Я всех любила.

«За всю свою жизнь я любила только одну Дженнифер. До самого последнего времени», — подумала она.

— А ты… любил кого-нибудь из девиц, с кем проводил время в своих путешествиях?

— Ну, я говорил им, что люблю. Разве это то же самое? Это не вопрос, — поспешно добавил Джек.

— Поздно, — сказала Талли, и прежде чем он успел возразить, быстро сказала: — Теперь моя очередь. А она тебе говорила, что любит тебя?

— Никогда. А тебе она говорила, что любит меня?

— Да.

— Лучше бы она сказала мне, — тихо произнес Джек

Слепящая жара не спадала. Талли и Джек выбрались из лодки. Пройдя по воде, Джек стал вытаскивать лодку на песок поближе к укрытому густыми ветвями ив местечку, где они обычно отдыхали. Талли уже перебралась на берег и уселась на песок, наблюдая, как Джек возится с лодкой. Он что-то говорил, жестикулировал, смеялся, а она не могла оторвать глаз от его загорелых голых ног, мелькавших перед самым ее лицом. Возле ее глаз и губ. Ее взгляд был полон желания. Его бедра были так близко от нее. «Как просто, как это просто, никаких усилий, никакого риска, только чуть наклониться вперед и коснуться губами его ног, только наклониться и коснуться его бедер губами, коснуться губами этих светлых завитков…»

Она закрыла глаза и вдруг услышала его голос.

— Талли?

Подняв голову, она увидела, что он остановился и внимательно смотрит на нее. Вопросы. Ответы. Жажда. Годы и годы. Дженнифер.

— Талли, — пробормотал он, взял ее за руку и потянул вверх. — Что ты сейчас сделала?

«Что я сделала?» Она растерянно смотрела на него.

— Ты поцеловала мою ногу, Талли?

— О Боже! — воскликнула она. Низ живота болел, как открытая рана. — Извини…

Он отнял ладони от ее лица, бережно придерживая ее запястья, и тихо и хрипло повторил:

— Ты поцеловала мою ногу…

Его голова склонилась к ее голове, а губы оказались напротив ее губ, и Талли выдохнула в эти губы.

— Джек, я…

— Ох, Талли, — страстно прошептал он горячо, и потянул ее вниз, и встал на колени рядом с ней, прижавшись грудью к ее груди.

— Ох, Талли, — выдохнул он и поцеловал ее в губы.

Горячо, неистово он припал к ее рту, заставил разомкнуть губы. Талли застонала в его раскрытый рот, сжимая его шею руками. Ее руки никак не могли угнаться за ее желаниями, пальцы быстро-быстро бежали по его телу, гладили лицо, перебирали волосы. Он крепко прижимал ее к себе, ее голые бедра терлись о его голые бедра, а губы и язык яростно ласкали его рот. Он толкнул ее на песок, и она легла на спину, не выпуская его шеи, не отнимая губ от его губ. И он лег на нее, и раздвинул ее ноги, и оказался между них, все еще в шортах, а она обхватила его коленями, а его руки?.. Талли не знала, где были его руки, лишь горячее солнце жгло ее сомкнутые веки. Она не помнила, как они успели сбросить одежду, он лишь сдернул с нее шорты, снял свои, а она лежала голая снизу, нежась под его взглядом. Джек потащил вверх ее топ и припал к ее грудям, влажным от пота, к покрасневшим, выскочившим навстречу ему соскам. Он сказал лишь: «О Талли!» — и упал на нее. Она едва не теряла сознание, она так хотела его, прямо сейчас, сию же минуту, она не знала, закрыть глаза или никогда больше не закрывать их, чтобы вечно смотреть на него. Талли целовала его лицо и стонала: «Джек, пожалуйста, прошу тебя, прошу тебя…» Он шире раздвинул ей ноги, и она на минуту выпустила его шею, чтобы, пробежав рукой по его телу, ощутить его желание. Умирая от жажды, она распахнулась ему навстречу, и он вошел в нее. Ей захотелось вцепиться во что-то, но ничего под рукой не было, и она вцепилась в его плечи. Он тоже уже не контролировал себя. «Джек, Джек, да, о да! Вот так, да так. Еще… еще… еще… сильнее…» Мокрая спина, мокрые губы, мокрое и горячее внутри. «Да, да! Вот так!»

Он двигался очень быстро, и ее возбуждение было так сильно, что она на мгновение опять отпустила руки, а он двигался внутри нее, а держаться было не за что, и ее страсть нарастала и нарастала, и вот, наконец, он остановил свое движение, и тогда она закричала.

Закричала, сжимая его обеими руками, закричала в его шею, в его сладкую тяжесть. Он был тяжел, но Талли не давила его тяжесть, она приветно обняла его коленями.

Джек поднял голову и заглянул ей в лицо.

— Ну, Талли? — спросил он, все еще прерывисто дыша. — Так ты целовала мою ногу или нет?

Талли закрыла глаза и улыбнулась в ответ. Она гладила его спину, чувствовала его поцелуи на своих веках. «Я так и не рассмотрела его. Но все-таки дотронулась».

Перебирая пальцами ее волосы, Джек любовался ею и что-то говорил, но Талли плохо его слышала, так громко говорило чувство, наполнявшее ее от макушки до пяток, оно рокотало, как шум прибоя: «Джек, Джек…»

— Гмм, — еле слышно пробормотала она. — Теперь я понимаю, ради чего весь этот шум.

— Какой шум? — поинтересовался Джек.

— Был шум, — заверила его Талли, — еще какой, и теперь я знаю из-за чего. — И она поцеловала его влажную щеку. — Я сижу на бережке и смотрю на озеро, — процитировала она стишок из книжки Буми.

Джек наконец вышел из нее, и перекатился на спину, и положил руку на ее живот.

— Я был здесь, — счастливо провозгласил он. — Наконец-то. Я здесь был.

Талли села.

— Позволь-ка мне хорошенько разглядеть тебя, — прошептала она. — Боже, какой ты красивый!

У нее опять перехватило дыхание. Это тело. И русые волосы. На его груди. Они спускались вниз, становились гуще, образуя букву V. «Да, — думала Талли, опускаясь на колени между его ног и внимательно его изучая, — он очень красив».

Было далеко за полдень, но жара все не спадала. Они нагишом сползли в воду, чтобы обмыться, смыть общий пот. Они не разговаривали, лишь бормотали бессмысленные нежности.

Выбравшись на берег, они расстелили прихваченное для пикника одеяло, легли на него и снова занялись любовью. На этот раз все длилось гораздо дольше. Талли была сверху, она нежно ввела его в себя и ласкала, ласкала, а когда почувствовала его напряжение, принялась скользить: вверх-вниз, вверх-вниз, пока он не стал горячим и твердым, а тогда выпустила и он вошел в ее рот, шепча при этом слова, которые она не слышала.

Когда они оторвались друг от друга, Талли не стала говорить Джеку, что ей было хорошо. Не стала и спрашивать у него. В этом не было нужды. Она знала, как это было.