Когда Хедде стало чуть лучше и она смогла говорить, Робин спросил ее, что можно сделать, чтобы она лучше чувствовала себя в больнице. Хедда ответила:

— Возьмите меня домой.

Талли услышала это и не смогла сдержать вздоха. Она так надеялась, что мать предпочтет остаться под постоянным медицинским наблюдением, окруженная заботой профессиональной сиделки.

Они забрали ее домой на День Благодарения. Пока Хедды не было, Робин покрасил в ее комнате стены и обновил полы. Стало намного опрятнее, и запах почти исчез.

— Робин, ты знаешь, — сказала Талли в один из вечеров, когда Хедда еще была в больнице, — мне кажется, ты можешь слегка умерить свой пыл. Я думаю, Господь Бог уже припас на небесах персонально для тебя отдельное облачко.

Робин заверил ее, что делает это не для того, чтобы заслужить Божью милость.

— Тогда чью же? — спросила Талли.

Робин неодобрительно посмотрел на нее, но только сказал:

— Ты говорила, что хочешь отделать пустые комнаты наверху?

— Я думала, что стоит привести их в порядок. Вполне возможно, нам понадобится одна из этих комнат.

— Зачем? — спросил он, подсаживаясь к ней на кушетку и протягивая чашку чая. На этот раз Талли одарила его неодобрительным взглядом.

— Она нам понадобится под молодняк.

— Ты хочешь понасажать еще растений? Побойся Бога, Талли, их и так вполне достаточно.

Она рассмеялась, но Робин оставался серьезным.

— О, Робин, — сказала Талли, начиная раздражаться. — Ведь у нас может быть еще один малыш.

Мрачно глядя на нее, он сказал:

— Еще один ребенок? Ты сошла с ума?

В начале декабря Талли размышляла, не позвонить ли матери Джека. Так и не решившись на это, она стала заходить в церковь и по субботам, и по воскресеньям.

На работе все шло, как обычно. Даже самые неблагополучные семьи старались забрать детей домой на Рождество. Талли накупила целую кучу игрушек, книжек, одежды для своих подопечных, которым предстояло встретить Рождество без родителей. Она даже уговорила Робина купить для них елку, и они все вместе наряжали ее.

На утренней Рождественской мессе отец Маджет произнес проповедь о воскрешении Лазаря. Но Талли, оглядывая церковь в поисках Джека, плохо его слушала. Робин не пошел с ними, — она была с Бумерангом.

«Неужели это Джулия сидит там впереди, рядом с Анджелой? Джулия в церкви? Не может быть. А где же Лаура? Столько народу. — Талли снова огляделась вокруг. — Где же Джек?»

После мессы Талли остановилась в церковном дворике, чуть-чуть в стороне. Она боялась, что кто-то может подумать, что она ждет Джека, и сразу поймет, что к чему. «А ведь на самом деле я жду Джулию, — думала Талли. — Где же она? Почему никак не выйдет из этой проклятой церкви?»

Наконец показались Джулия и Анджела. Они сразу направились к Талли и Бумерангу.

Талли кивнула Джулии, заметив про себя, что ее подруга похудела и выглядит немного печальной.

— Джул, а где Лаура? — спросила Талли.

— А-а, она… — Джулия неопределенно махнула рукой. — Она поехала навестить свою мачеху в Огайо.

— Мне казалось, что вы всюду ездите вместе, — заметила Талли.

— Ш-ш-ш, — громко сказала Анджела. — Прикуси язычок. В кои-то веки моя дочь приехала домой на Рождество.

Талли и Джулия улыбнулись друг другу.

— Привет, Талли, — раздался голос позади нее.

Лицо Талли было абсолютно спокойным, когда она обернулась и встретила взгляд Джека.

— Привет, — ответила Талли, стараясь скрыть радость, прорывавшуюся в ее голосе.

— Дядя Оз! — воскликнул Бумеранг, путаясь в ногах Джека. — Дядя Оз!

Дядя Оз? Джулия удивленно взглянула на Талли, потом повернулась к Джеку и спросила:

— Как дела, Джек? Что ты здесь делаешь?

— Привет, Джулия, — ответил он, слегка кланяясь Анджеле. — То же, что и ты. Приехал домой. — Потом повернулся к Талли и спросил, слегка улыбаясь и все еще держа за руку Буми:

— Ну а как ты?

— Нормально, даже хорошо.

— Как твоя мама, Талли? — поинтересовалась Анджела. — Я слышала, ей опять хуже.

— Сейчас все в порядке, — ответила Талли, неохотно, оборачиваясь к Анджеле. — Она уже ест твердую пищу и выговаривает все гласные.

Анджела не улыбнулась.

— Все нормально, Анджела, правда, — снова сказала Талли, испытывая страстное желание повернуться к Джеку.

— Талли, — сказала Джулия, когда они остались вдвоем, — я чувствую, ты что-то от меня скрываешь. Кто такой дядя Оз?

— Джек, кто же еще? — ответила Талли, радуясь возможности произнести его имя вслух.

— «Джек, кто же еще», — передразнила ее Джулия. — Так расскажи же, Талли.

— Рассказать что?

— Что-нибудь. Но лучше расскажи мне все, — требовала Джулия.

Талли подумала, затем сказала:

— Бумеранг хочет маленькую сестренку.

— Талли! — вскрикнула Джулия.

Талли рассмеялась.

— Тебя давно не было в Топике.

— Прости. Мы с Лаурой вечно так заняты… Как твоя мама?

— Кое в чем с ней легче, чем с твоей. Моя мать не задает вопросов.

Джулия согласно кивнула.

— Но расскажи же мне, как Робин? — попросила она.

— Хорошо. Много работает.

— А почему он не пришел с тобой в церковь? — спросила Джулия.

— Готовит обед. Сейчас я пойду есть его стряпню. А почему Лаура не приехала с тобой? — в свою очередь задала вопрос Талли.

— Мы съедемся вместе через две недели. Мы решили… — Джулия колебалась. — Лаура решила, — поправилась она, — что будет неплохо, если мы какое-то время поживем отдельно. Возможно, она права. Я-то думала, что мы всегда будем вместе.

Джулия выглядела такой расстроенной, что Талли не знала что сказать и спросила:

— А где ее мама?

— Умерла, я думаю.

— Ладно, мне пора. Я так рада, что ты приехала. Наконец-то мы поговорим.

Джулия старалась казаться жизнерадостной.

— Ты хочешь о чем-то со мной поговорить? — спросила она.

Это было правдой. Временами Талли очень хотелось кое о чем поговорить с кем-нибудь. Но сейчас ей надо было поторопиться домой. Робин ждал ее к обеду, зажарив огромную роскошную индейку.

— Ни о чем конкретном, — ответила Талли. — Я должна идти, Джул. Робин просто убьет меня, если я не приду вовремя. Он в первый раз жарит индейку.

— Если тебе нечего рассказать, то хотя бы объясни, почему ты была так счастлива видеть Джека.

— Я была счастлива? Я ведь не говорила, что рассказать нечего? Я только сказала: ничего конкретного.

Джулия мягко погладила руку Талли.

— Талли, бедная. Ты, должно быть, так одинока.

Талли убрала руку, но чувство счастья так и не покинуло ее.

— Я не одинока, — возразила она. — У меня есть муж, ребенок, работа и мать, которой я — спасибо Господи — уже по второму разу перечитываю вслух Агату Кристи.

— И Джек, — добавила Джулия.

Талли покачала головой.

— Ему я не читаю Агату Кристи.

— Талли!

— Нет, правда. Ни разу не читала, — сказала Талли.

— Талли!

Талли внимательно посмотрела на подругу.

— Он мой друг. Понимаешь? Мой друг. И все.

Джули бросила на Талли быстрый взгляд из-под прищуренных век и покачала головой.

— Ох, Талли, Талли. Ты не первая, кто за последние семь лет отправляется по следам Дженнифер. Но ты только в начале пути. Помоги тебе Бог. И да поможет он Робину тоже.

Талли поднялась.

— Не понимаю, о чем ты. Да, миссис Мандолини сделала все возможное, чтобы смириться с потерей Дженнифер. И я в порядке, поверь мне. Все будет хорошо.

— Надеюсь, что так, — вздохнула Джулия.

Она проводила Талли до дверей.

— Ты похудела, Джул. Не очень, но похудела. Отпустила волосы. Ты теперь настоящая хиппи.

— Хиппи, сборщик зерна, цыганка, — печально откликнулась Джулия. — Это все про меня.

Талли обняла подругу.

— Да, вы с миссис Мандолини сделали все, чтобы смириться со смертью Дженнифер. Это так, — сказала Талли.