— Ну что, Жора? Видишь его? Видишь? А ведь это он, он пришил твоего брата!
Ф-фу-у… Точно гора с плеч. Эта туша не была тем, с дыркой, она была его братом-близнецом. Ну, слава всевышнему!.. Нет, все равно хреново, конечно, однако то, что передо мной не зомби, все-таки капельку утешало. Но только капельку, потому что, по-бычьи наклонив голову и грациозно размахивая пудовыми кулачищами, эта ряха решительно двинулась ко мне.
Я дёрнулся на стуле, но Зверёк направил револьвер мне в лоб:
— Сидеть, сука!
Разумеется, я остался сидеть.
Жора же, похоже, имея все-таки в отношении меня некие инструкции, затормозил в метре от стула и, бешено вращая налитыми кровью глазами и обильно поливая меня слюной, принялся извергать из своих бездонных недр потоки такого отборного и высокорафинированного мата, что ни одно из этих выражений, при всем желании и любви к документальной достоверности, привести я не осмелюсь. Каноническими были лишь предлоги и союзы — имена же существительные и прилагательные, а также глаголы этот "лингвист" выдавал в виде, абсолютно не приемлемом для перенесения их на бумагу. По-моему, он даже ухитрился аранжировать пару числительных! Однако рукам, к счастью, воли покуда не давал.
(В тот момент я почему-то вспомнил, что в сказках про братьев один всегда дурак. В данном случае умный, похоже, остался в том доме. Хорошо ли это? Поживем — увидим.)
Наконец я не выдержал и пафосно вклинился в редкую паузу:
— Слушайте, корнет, здесь дамы!
От неожиданности он захлебнулся собственным красноречием и — о чудо! — заткнулся, уставившись на меня обалделым взором.
Зверёк хихикнул:
— Ладно, Жора, пока, правда, хватит, а? — И — уже мне: — Ну что, наложил в штаны, падла? Погоди-погоди, то ли еще будет!
Я сделал убитое лицо и тихо попросил:
— Отпустите девушку.
— Чево?! — квакнул Зверёк.
— Ничего. — Я упрямо насупился. — Отпустите, ребята, девушку. Вы же знаете, она тут ни при чем.
Мозгляк покачал головой:
— При чем — ни при чем, плевать, верно, Жора? Она останется.
Бледное лицо Аллы исказила гримаса отчаяния, а у меня в горле вдруг образовался огромный сухой комок, который я с трудом проглотил.
— Послушай, мальчик, — хрипло проговорил я. — Ну за каким вам вешать на себя еще и это? Она оказалась в доме случайно и не имеет к нашим делам отношения. — Помолчал и, облизнув пересохшие губы, добавил: — Очень прошу тебя, Гена: пожалуйста, разреши девушке уйти.
Однако Гена только повернулся к гиганту и шутовски развел руками:
— Слыхал, Жор? Убийца твоего брата просит нас быть милосердными…
— Да не убивал я никого! — перебил я. — И вообще, не пойму, о чем речь!
Гена продолжал улыбаться:
— Видал? Он, оказывается, все еще не понимает!
Громила яростно скрипнул зубами и рыкнул что-то нечленораздельное.
— Правильно, Жора, — кивнул напарник. — Дойдет очередь до него — поймет. А давай-ка мы с тобой для начала позабавимся на его глазах с этой малышкой. Ты не против?
— Не против, — буркнул Жора. Я же едва не задохнулся от злобы.
Зверёк положил свободную руку на плечо Алле, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Ну и ладушки! А между прочим, Жора, в этом доме имеется и еще кое-кто. Сами Маргарита Владимировна сладко почивают в своей спальне, так что дойдем и до нее. Не всё же этому гаду. (То есть, мне?)
— Но его-то пришьем? — настырно уточнил мордоворот.
— О-бя-за-тель-но… — сладко промурлыкал Гена и вдруг куснул дрожащую Аллу за мочку уха: — А ведь и тебя, мурзилка, тоже придется потом пристрелить, уж не обижайся, ладно? — Немного помолчал и добавил: — Хотя знаешь, после тех фокусов, которые мы тут с тобой понавытворяем, и самой вряд ли жить захочется. Не, ну ежели ты действительно порядочная девушка.
Я дёрнулся, но дуло револьвера опять глянуло мне в лоб:
— Остынь, кореш, не колотись! А вообще-то, Жора, может, и правда сперва пришибить его? Чтоб не мешал? Да и спокойнее — потихоньку, безо всякой спешки…
Ноги Аллы подкосились. Она вскрикнула и рухнула на пол.
Я до боли сжал кулаки и, понимая, что это уже последняя попытка выиграть хоть сколько-нибудь времени, процедил:
— Слушай, друг… Ни я, ни тем более девушка тут не при делах. И вообще — не врублюсь, с какой это стати вы именно сейчас на меня набросились?
Генка пожал плечами:
— А чего здесь врубаться? Просто твой покойный дружок говорил, что ты тоже алкаш.
Я обомлел:
— Что?! В каком смысле?
Он усмехнулся:
— Да в самом прямом. Потому и не все поначалу приняли тебя всерьез. Решили: покрутится, мол, туда-сюда — и назад домой. А ты, вишь, каким оказался!
Вот оно что…
Да, действительно, я уже говорил, что был и в моей жизни непростой период, о чем Серый прекрасно знал. Ну да, они ждали запойного дуролома наподобие муженька Маргариты и наконец поняли, что ошиблись…
— Ладно, Зверёк, — услышал я сердитый бас и новую порцию матерщины из уст Жоры. — Хорэ трепаться, давай его кончать…
Копец, невесело подумал я. Похоже, и правда финита ля комедиа. Но я-то, чёрт, хоть знал, в какие игры играю, а Алла? Что эти сволочи сделают с ней? А Маргарита?..
При мысли о спящей наверху и ни о чем не подозревающей Рите я едва не взвыл волком. Твою мать, и пока ни единого шанса — близко они не подходят, а чтобы добраться до…
И тут меня понесло. Знаете, бывает иной раз в жизни, когда начинаешь пороть такое…
— Эй! — отчаянно заорал я верзиле. — Погоди! Я обязательно должен сказать тебе две вещи. Первая — если сейчас же не угомонишься, предупреждаю: I will speak daggers1.
Жора выпучил глаза:
— Чево?!
— Ничево! И второе: если ты уверен, что я имею отношение к смерти твоего брата…Эх-х, да я б за брата — голыми руками! Мужик ты или не мужик?!
С р а б о т а л о…
Едрёна вошь — сработало! Невзирая на предостерегающий возглас Зверька, Жора бросился на меня как боевой слон, и его кулак пушечным ядром врезался в мой череп.
В принципе, я мог увернуться, но тогда мизансцена потеряла бы ореол достоверности. А так все получилось прекрасно: я с грохотом полетел со стула, свернулся клубочком как малое беззащитное дитя, а когда "развернулся" — все было о" кей и в каждой руке по ножу, первый из которых уже через секунду претенциозно торчал из правого бока Жоры.
Но я не стал дожидаться, пока Жора всей тушей завалится на меня, и, поднырнув под его локоть, заметался из стороны в сторону: мне ведь надо было еще что-то делать и со своим другим "кинжалом".
Рука Зверька с револьвером бестолково замельтешила в воздухе — и бессильно обвисла: рукоятка второго, острого как бритва ножа торчала из его правого плеча. Потом раздался тихий стук: это упал на ковер револьвер. Рожа подонка перекосилась от боли, однако реакция у него оказалась неплохая: схватив здоровой рукой сидящую на полу белую как мел Аллу, он рывком приподнял ее и толкнул мне под ноги, а сам выскочил в коридор. Я невольно задержался, а когда, уложив девушку на диван, выбежал наконец на крыльцо, Гены и след простыл. Слинял, чучело, с моим ножом…
Гнаться за ним я не стал. Сидел на ступеньках, курил и размышлял о разных вещах. К примеру, о том, как плохо порой не знать иностранных языков, хотя бы одного, Жора — свидетель, а также гадал, что все-таки означает столь неожиданный тандем: Зверёк — человек Паука, а Жора — не знаю конкретно, чей, но с этой братией на сегодняшний день у меня сложились наиболее плотные взаимоотношения. Так почему же они были вдвоем? Главари договорились о совместных действиях или проклятый вьюн Генка решил пойти по скользкому пути "лысого" и Валентина? А может, он осмелился на собственную партию?
Ежели так — то зря. Ребята столь мелкого калибра в ходе подобных мероприятий, как правило, не выживают. Даже такие хитровыделанные, как Зверёк.
