— Эй-эй! — Я почесал свободной рукой затылок. Поморщился: — Что ты несешь, олух! Какая музыка?!
— Господи, — презрительно процедил он. — Да любая, тупица. Лю-ба-я! Лишь бы погромче. Всё, осёл, не взыщи, удаляюсь.
И удалился.
Глава девятнадцатая
Внемля мудрому совету Профессора, я облазил вдоль и поперек все свои временные владения. Поскольку в целях конспирации ни свет во дворе не включил, ни фонарика не взял, то чуть не свернул себе шею, едва не рухнув в новую яму за гаражом, и только чудом не поцарапал рожу в колючих кустах.
Но нет, пока вроде никого и ничего. Ни живых, ни мертвых. Похоже, действительно, ежели что и произойдет, то попозже, часика в два, в три, а сейчас еще и одиннадцати не набежало, детское время.
Тем не менее, вернувшись в дом, я выключил везде свет и уселся как красна девица возле полураспахнутого в ночь окна гостиной. Положил на подоконник трофейный "ТТ" и, подперев щеку, принялся в который раз прибрасывать в уме, что же все же у нас же теперь вырисовывается.
Повторяться не буду, замечу лишь, что сейчас меня сильно заинтриговали две вещи: "новости от Профессора" и поспешный отъезд из своей паутины Паука. Кто ему звонил? О чем шла речь? Куда его понесло?
В принципе, если верить словам Татьяны (заочно можно без Николаевны), вздёрнуть старика до такой степени могло лишь одно: какое-либо сообщение от Маргариты или о Маргарите. Эх, жалко, что я не знаю номера его сотового телефона, только домашний! И ведь наверняка же носится сейчас где-нибудь, чёртов хрыч, воображая, что делает доброе дело, спасает дочь, а сам, как пить дать, наломает сдуру дров да в придачу…
Но стоп, погодите, а чего это я рассвистелся? Я ведь не знаю того, что, возможно, известно теперь ему. Но почему он не стал искать меня? Или считает делом чести спасти дочь самому, без помощи "заезжего франта"? Массаракш!..
Однако, между прочим, и сам я пребывал сейчас в состоянии не менее вздрюченном. И вздрючили меня, конечно же, слова Профессора о том, что "Чёрных Скорпионов" было три. Чего-чего, но подобного поворота я совершенно не ожидал… И что, все были у Серого до самой его смерти? А почему тогда он вшил под кожу только один камень? Алмазы относительно небольшие, вполне мог бы с помощью покойного Виктора Ивановича засадить куда-нибудь себе в задницу и все три.
Три…
Но бляха-муха, откуда — т р и?..
Мысли скакнули к книге, которую давала мне Маргарита год назад. Что там было? Дай бог памяти… Индия — Мохенджо-Даро… Египет… Птолемей и Селевк… Крестоносцы… Снова Индия — маратхские войны… Афганистан…
И я помню, отлично помню, что по крайней мере с Птолемея речь шла об о д н о м камне… Да-да, одном, но вот единственном ли? Одном ли и том же?
Я слегка покрылся мурашками. В книге был описан только тот камень, который попался на глаза британскому консулу в Кабуле, — "двойная роза", вытянутая под "бриолетту", пятьдесят — пятьдесят пять каратов, ну и чего-то там еще. Это камень из перстня, оправу которого я нашел в гитаре и оставил на память Маргарите, тут никакого сомнения. Как выглядят другие два? Понятия не имею. За истекшие века они могли побывать в руках любого восточного либо европейского ювелира и приобрести какую угодно форму. Но, впрочем, европейского навряд ли. Тогда алмазы скорее всего так бы и осели в Европе, а не оказались в Афганистане. Хотя кто знает… Вспомните "Лунный камень" Коллинза. История пусть и достаточно романтическая и маловероятная, но чего только на свете не случается. Может, и эти "Скорпионы" здорово попутешествовали за минувшие тысячелетия…
Чёрт, но неужели же все три были у Серого?
И ни одного — у Бригадира?
Странно…
Хотя не исключено, что и не так уж это странно. Если их нашел (в смысле — добыл; как именно — не знаю и знать не желаю) Серый, то, похоже, делиться он ни с кем не собирался. Но про бриллианты пронюхал Бригадир, и…
И год назад произошло то, что произошло. Слушайте, а как долго Бригадир ждал! Вообще-то долготерпение не числилось в арсенале добродетелей нашего бывшего… художественного руководителя, однако все же он ждал. Много лет…
А почему?
Серый водил его за нос? Обещал взять в долю, но тянул, тянул и… И тогда терпение Бригадира наконец лопнуло?
Я вздохнул. Теперь об этих деталях оставалось только гадать. На кофейной гуще. Или на моче любимой девушки. Тьфу, пардон!.. Но с другой стороны — оно мне надо? Не надо. А что надо? Думать, как вытащить Маргариту, потом придумать, потом — вытащить, а потом — бечь отсюда со всей только возможной и невозможной скоростью.
Отойдя в глубь комнаты, я нащупал на журнальном столике сигареты и зажигалку. Сунул сигарету в рот, прикурил, и тут…
Нет, положительно нынешний вечер (вернее, уже ночь) проходил под знаком полного телефонного права. Гадский аппарат зазвонил вновь.
Я опустился на стул и взял трубку:
— Да?
— Это я, здравствуй, — приглушенно сообщила трубка.
Я якобы удивился:
— Здравствуй… А кто — "я"? — хотя, разумеется, сразу узнал этот голос. Кажется, я сравнивал уже его с шелестом степной травы на ветру? Ага, кажется, сравнивал.
Похоже, она была озадачена.
— Ты… ты меня не узнал?!
И, похоже, оскорблена, а посему я моментально сменил тактику, а заодно и тон, и ласково рассмеялся:
— Конечно, узнал! Просто решил пошутить. Кукую тут, понимаешь, в одиночестве, вдруг звонок — ну и дай, думаю, пошучу…
— Не шути больше так, — негромко, но напряженно попросила Лариса. — Я таких шуток не люблю.
— Больше не буду, — торжественно поклялся я. — Но что стряслось, милая? Ты вроде чем-то взволнована. Надеюсь, всё в порядке?
Она усмехнулась:
— Лично у меня — да. А вот… Послушай, ты можешь приехать?
— Да без проблем, — кивнул я. — Утром заскочу.
Лариса отрезала:
— До утра слишком долго. Приезжай прямо сейчас.
Я покачал головой:
— Прости мерзавца, но сейчас никак не могу. — И бессовестно соврал: — В связи с некоторыми обстоятельствами мне нужно быть здесь в течение всей ночи. А не скажешь, что произошло-то?
— Нет. — Голос ее стал ледяным-ледяным. — Только не по телефону.
(Твою мать, неужто действительно случилось нечто из ряда вон выходящее? Такая баба, как Лариса, навряд ли бросится звонить просто так, из блажи, или, как выражается один мой знакомый, "на момент припору". Простите.)
— Слушай, — сделал последнюю попытку я. — Ну давай все же подождем до завтра.
Но она отрубила как топором:
— Не подождем! — Помолчала. — Хорошо, если ты не можешь, сама приеду. Согласен?
Я ненадолго задумался. Что Лариса возбуждена и не в своей тарелке — факт. Значит, и впрямь приключилось что-то неординарное и мне лучше поскорее узнать, что именно. Но с другой стороны…
С другой стороны — приглашать ночью в дом одной женщины, с которой ты вдобавок когда-то спал, женщину вторую, с которой ты, собака, спал совсем недавно, да еще и подругу первой…
Гм, скользкая, очень скользкая ситуация… А ну как возьмет да нагрянет вдруг Маргарита, а мы тут с ее подружкой огонь, извиняюсь, трением добываем! Ведь удержаться, как, хотя и по несколько иному поводу, утверждает реклама, невозможно. Или — почти невозможно.
Да к тому же следовало еще постоянно держать ушки на макушке. Ежели Профессор прав (а прав он обычно в девяноста девяти случаях из ста), то мне скоро предстоит встречать непрошеных гостей, и присутствие посторонего, тем более посторонней…
— Ты уснул? — Суровый голос Ларисы прервал мои размышления.
— Нет-нет! — пробормотал я. — Ну ладно, если настаиваешь…
— Запомни, я ни на чем не настаиваю, — холодно процедила она (вылитая Снежная Королева!). — И нужно это тебе, а не мне. Не знаю, какую кашу ты уже заварил, но оказалось, что теперь и меня…
— Всё! — перебил я ее. — Всё, ни слова больше! Вызывай такси, только не надо подруливать к самому дому, я встречу на дороге, ясно?
