— Что — с о р о к с е м ь?.. — еле слышно прошептал Профессор.

Я "удивился" его непонятливости.

— Как — что?! Еще сорок семь этих долбаных насекомых, что же еще!

В далекой столице воцарилась гробовая тишина, и я даже забеспокоился:

— Алё! Ты жив?

— Жив, — отозвался наконец он. — А не врёшь? (Вообще-то он выразился иначе.)

— Не вру. (Вообще-то я тоже выразился иначе.)

— Ну и что тебе от меня нужно? — Голос почти больной. — Чтобы я прочел, где…

— Эхма! — шумно выдохнул я. — Так ведь чтобы прочесть, нужно иметь все три предмета. У меня же только перстень и второй камень без пряжки. А кинжала нет и в помине, его еще найти надо. Кстати, вместе с ножнами, наверняка и на них чего-нибудь начертано.

— На каком языке? — перебил Профессор.

— На каком? — подёргал я себя за нос. — Серый не пишет. Может, на арабском, или персидском, или пушту.

В его голосе вновь зазвучали стальные нотки:

— Короче, Чёрный, что ты от меня хочешь?

Я удивился:

— А разве не ясно? Чтобы приехал.

Он усмехнулся:

— Во-первых, я уже говорил, что вовсе не жажду лезть в это дерьмо. А во-вторых — по-твоему, бросить всё и нестись куда-то сломя голову это так просто? У меня, между прочим, не только семья, но и работа.

Я тоже усмехнулся:

— По-моему, это не так просто, но ты же, между прочим, профессор, а не хрен собачий, уж извини.

Он фыркнул:

— Да уж! Однако послушай, зачем конкретно, кроме моего знания восточных языков, которое то ли понадобится, то ли нет, я тебе нужен?

Я горестно вздохнул:

— Мне нужен и ты, и Кот, и Кузнец…

Пауза.

— Кот, кажется, сидит.

— Опять?! — изумился я и вроде как простодушно вздохнул: — Но ведь по законам жанра мушкетеров должно быть четверо… Сидит, значит?..

— Был слушок. Ну и для чего же мы все тебе нужны?

Я вздохнул еще горестнее, чуть и в самом деле не заплакал — страшная вещь система Станиславского: влезешь в образ — потом фиг вылезешь!

— Да понимаешь, я тут уже на острие ножа. Или лезвии бритвы. Одному не потянуть, а уехать, как ты советовал, тоже не могу. Или больше не советуешь?

— Засохни! — рыкнул Профессор. — Адрес? И домашний телефон — на всякий пожарный.

Я сказал адрес и телефон Маргариты, маленько помялся и попросил:

— Слышь, а Кузнецу сам не звякнешь? Больно мне такие разговоры вести не с руки. — Для вящей убедительности соврал: — Ну вот, вода бежать перестала!

— Сейчас вдова появится?

— Вполне вероятно. В общем, сам обскажи ему что откуда растет. Можно и не в деталях, лады? Пусть оставит на время свой дорожный бизнес и во все лопатки сюда. Ты тоже во все. Жду завтра по этому адресу, а вдруг меня не будет, Рита… то есть, Маргарита Владимировна встретит, с приятелем.

— Чьим приятелем? — опешил Профессор.

— Моим, — пояснил я. — Мы приехали вместе.

Тон Профессора сделался не слишком-то довольным.

— Ну-ка, ну-ка, я его знаю?

— Не знаешь, он из молодых. Всё! Хозяйка идет! Да, кстати, спасибо за музыкальный совет.

— Помогло?

— На триста процентов, — польстил я. — Подробности завтра. Пока!

— Подожди-подожди, Кузнецу, значит, всё рассказать? И про камни, и про остальное?

— Конечно, — подтвердил я. — Что ж мы его, за манекен держать будем? Только, пожалуй, про эти сорок семь, которые пока вилами на воде, не надо, а то еще у нашего Робин Гуда крыша поедет. А так говори что знаешь, но не очень фантазируй, ладно?

— Когда это я фантазировал? — обиделся высокоученый муж и, все еще с недовольством в голосе, спросил: — Думаешь, Кузнец согласится?

— Согласится, — заверил я. — Он же фактически наш дружбан. Но вы там не кучкуйтесь особо — время поджимает, дуйте порознь. — И прошептал: — Всё, говорить больше не могу, идет!

— Ну-ну…

И это было последнее, что я услышал перед тем как бросить на железные рычаги "сталинистскую" трубку. Ох и ловкий же я парень! Опять позвонил на халяву.

А между прочим, Профессору я вовсе не врал — через несколько секунд, шлепая по полу мягкими пушистыми тапочками и расчесывая на ходу волосы, в гостиную вплыла Маргарита. Вплыла и пожаловалась:

— Твой барбос меня чуть не обесчестил. Ты его специально дрессируешь, чтоб приставал к порядочным женщинам? — И сердито одёрнула микроскопический белый махровый халат.

Я запротестовал:

— И совсем нет! Специально я его дрессирую, чтоб приставал к непорядочным мужчинам, да и то по команде. Просто он расстался с любимой.

— Ясно. Да, кстати, о любви…

— Да-да, о любви, кстати, — перебил я. — Тут, понимаешь, такое дело. Скажи… Нет-нет, я знаю, что это, наверное, неприятно слушать, но всё же. У тебя с Мошкиным… серьезно?

Маргарита наградила меня взглядом, близким к презрительному.

— Вообще-то благовоспитанные мужчины подобных вопросов не задают!

Я мгновенно парировал:

— Вообще-то благовоспитанные женщины до подобных вопросов и не доводят. И спрашиваю я не для собственного удовольствия! Мне нужно знать, была ли ваша, прости, связь обыкновенным деловым предприятием — если хочешь, СП по добыче алмазов, или же за этим кроется нечто большее, а СП, уж извини, у тебя теперь, возможно, на время, снова со мной. Я же на данный момент куда более перспективен, правда? Имею на руках один бриллиант, в курсе, где второй. Разве нет?

Маргарита прошептала:

— Какая же ты дрянь!

— И вовсе не дрянь, — пожал я плечами. — Не дрянь, а просто реалистично обрисовал ситуацию и назвал вещи своими именами. Да если хочешь знать, мне эти слова самому как серпом по пальцам, однако я ведь помню доктора Павлова и вижу, что ты так и не угомонилась. Невзирая на все мои прошлогодние предупреждения и просьбы.

— А ты ангел, да?

— В смысле?

— В смысле бриллиантов и баб! — зло отчеканила Маргарита.

Я укоризненно покачал головой:

— Не путай, пожалуйста, божий дар с омлетом. Я же не по постелям тебе скакать запрещал, а советовал не заводить сомнительных компаньонов по поиску алмаза. Насчет же баб — да, были, есть и, разумеется, будут… Между прочим, ее зовут Наталья.

Маргарита сузила глаза:

— Кого?!

— Девушку, которая, гм… кажется, любит меня и которую…

— Гм, кажется, любишь ты?

Я вздохнул:

— Вообще-то я лишь собирался сказать "и которую мне пришлось покинуть, когда пришла подписанная якобы тобой телеграмма". — Помолчал. — Ну ладно, спрошу по-другому: если с подполковником Мошкиным случится какая-либо… неприятность, это будет для тебя ударом?

Она отшатнулась от меня точно от вонючего бомжа.

— Хочешь его убить?

Я хмыкнул:

— Сплю и во сне вижу! Вовсе нет. В смысле — не хочу, но я же не знаю, как всё повернется. Короче, к тебе просьба: скоро я уйду, чтобы постараться встретиться с ним, но ты не звони и не предупреждай его об этом. Очень прошу. Пожалуйста.

Маргарита возмутилась:

— Ничего себе просьба! Слушай, милый, люблю я там его или не люблю, но спокойно сидеть, зная, что человеку грозит смертельная опасность…

Я чуток приобнял ее за низ талии. Шепнул в самое ушко:

— А сказать, кто отправил мне эту чёртову телеграмму?

Маргарита судорожно уперлась локтями мне в грудь. Довольно больно уперлась.

— Ну и кто же?

— Он.

— Что?

— О н! — торжественно повторил я. — Надеюсь, понимаешь, что сие означает? А впрочем, могу и разжевать. Воспользовавшись тобой как живцом, этот борец с организованной преступностью снова вытащил меня в ваш замечательный, но насквозь гнилой город. А ты об этом его хитроумном плане знала?

— Нет… — потерянно прошептала она.

— Слава богу! — Поинтересовался: — Еще комментарии нужны?

Маргарита отвела глаза.

— Нет…

— Ура! — Я оставил низ ее талии в покое. — Будешь звонить Мошкину?

Словно скорбное дуновение легкого зефира:

— Не буду…