Потом Нина беседовала с заведующей детским садом, и та сказала, что с местами очень трудно — нужно идти к заведующему городским отделом народного образования за разрешением. И сейчас Нина собиралась пойти туда.

Нина с Галочкой вышли на площадку, и в ту же минуту открылись двери в квартире напротив.

— Я опоздала? — спросила Оля. — Я всегда так, — попеняла она на себя и сразу же засмеялась: — Ох, как сегодня Игорь кашу варил!..

— Как? — полюбопытствовала Нина.

— Поднялся спозаранку, когда я еще спала, и задумал задобрить меня. Было у нас молоко, так он поставил его на огонь, а сам пошел гимнастикой заниматься. Ну, и махал гирями, пока все молоко не сбежало. Тогда он удрал. Даже не дождался, пока я проснусь…

— А что ж ему, бедному, делать, если у него жена такая соня! — смеялась Нина.

Потом Оля занялась Галочкой, которая важно шагала между ними.

Прежде чем попасть к заведующему городским отделом народного образования, Нине пришлось долго просидеть в приемной.

Здесь было много женщин, пришедших с детьми, как видно, по тому же делу. У дверей, за большим столом с двумя телефонами, сидела секретарша с ярко накрашенными ногтями. Она с пренебрежением посматривала на женщин и милой улыбкой встречала мужчин, то и дело проходивших в кабинет. Пока Нина сидела в очереди, она успела люто возненавидеть эту секретаршу.

Когда Нина вошла в кабинет, навстречу ей поднялся худощавый человек небольшого роста, с простым усталым лицом. Он был в военном кителе, на котором темнели следы снятых погон.

— Садитесь, пожалуйста. — Заведующий городским отделом народного образования указал рукой на кресло перед столом и внимательно посмотрел на Нину.

Она опустилась в мягкое кресло, поставив перед собой дочку так, чтобы ее видел заведующий: по своей материнской наивности она считала, что никто не сможет отказать ей, увидев Галочку.

— Я хочу устроить дочку в детский сад, — сказала Нина, подавая справки.

Заведующий просмотрел их.

— Вы не работаете?

— Я учусь в педагогическом институте.

— А где справка из института?

— Видите ли, я недавно оформилась на экстернат, — объясняла Нина. — Но мне все равно придется посещать лекции.

Заведующий пододвинул все справки к Нине.

— К сожалению, я не могу удовлетворить вашу просьбу.

— Почему?

— У нас еще слишком мало детских садов, — устало объяснял он. Видимо, не одной Нине он вынужден был это говорить. — В первую очередь мы принимаем детей одиноких матерей…

— Я тоже одинокая, — перебила его Нина. — Муж оставил нас…

— Работающих матерей, — уточнил заведующий. — Затем — детей тех родителей, которые оба работают и не имеют дома никого, кто бы присмотрел за детьми. Такое положение, конечно, временное, — словно оправдываясь перед Ниной, прибавил он. — Пройдет некоторое время, и мы сможем удовлетворить всех родителей, обращающихся к нам. А пока что… — и он беспомощно развел руками.

Нина сидела насупившись. Какое ей дело до того, что будет через некоторое время! Ей сейчас, сегодня, немедленно нужно устроить дочку.

До того как она начала собирать справки, особенно до той минуты, когда заведующий городским отделом народного образования отказал ей, Нина не очень-то хотела, чтобы Галочка посещала детский сад. Но теперь, когда потрачено столько времени и нервов, ее не могли удовлетворить никакие объяснения. Что ей до того, что в городе не хватает детских садов и что этим весьма озабочен заведующий? Она привела сюда Галочку, которой никто не имеет права отказать, и Нина сумеет добиться своего!

— Вот так, — сказал заведующий, подымаясь и давая понять, что разговор окончен.

Нина вспоминает о женщинах, ожидающих под дверью, и больше не задерживается здесь.

— Ма, мы уже в садик идем? — все время допытывается Галочка, еле поспевая за матерью.

— Мы пойдем туда завтра, Галя, — отвечает Нина, размышляя, к кому бы обратиться за помощью. К Ивану Дмитриевичу? Нет. Он столько сделал для нее, что уже просто неудобно лишний раз беспокоить его. В самом деле, будто нет у него других забот, как заниматься ее делами! К тому же неизвестно, сможет ли он помочь ей в этом вопросе.

«Пойду к Руденко, — решает Нина, вспомнив, как Николай Степанович говорил о том, что ей нужно работать. — Он говорил, пускай теперь помогает… И, может быть, узнаю у него что-нибудь о Якове».

Возле редакции она остановилась. Вспомнила, что Вера Ивановна приглашала ее к себе, и подумала, что будет лучше, если она зайдет к ним вечером, застанет Николая Степановича дома и там поговорит с ним, попросит его помощи. Вечером будет дома и Вера Ивановна, которая поддержит ее, — в этом Нина нисколько не сомневалась.

«Так будет лучше», — уверяла себя Нина.

До вечера Нина не выходила из дому. Взялась было за учебник, прочла несколько страничек, но увидела, что только зря теряет время — ничего из прочитанного она не запомнила. «Пусть уже завтра», — отложила она книгу, хоть и знала, что Оля снова будет упрекать ее. Утешала себя лишь мыслью о том, что и Оля на ее месте тоже не очень-то многое вычитала бы, ожидая возможной встречи с мужем.

Она еле дождалась, пока начало смеркаться, и, взяв с собой обеих дочек, быстро, чтобы не встретиться с Олей, вышла на улицу.

У Руденко все были дома. Вера Ивановна проверяла ученические тетради, а Николай Степанович, в стареньком костюме с заплатками на локтях, распиливал пилой-ножовкой длинную доску. Ему помогал младший сын, мальчик лет десяти, вылитый отец.

— Наконец-то вы собрались к нам, — дружески улыбаясь, встретила Нину Вера Ивановна. — Даже дочек привели…

— Я ненадолго, — ответила Нина, невольно оглядываясь.

— Э, нет, мы вас скоро не отпустим! — запротестовала Вера Ивановна. — Попьем с вами чайку…

— Я сейчас поставлю чайник, Веруся, — сказал Николай Степанович, торопливо собирая инструменты. — Вот взялись с сыном стеллажи мастерить, — объяснил он. — Книг завелось до черта, а ставить некуда…

«Его здесь нет», — подумала Нина. Она почувствовала некоторое облегчение, так как все время слишком напряженно готовилась к встрече с Яковом, и в то же время была разочарована. «Неужели он уехал? И куда?»

— Садитесь, пожалуйста, чего вы стоите! — приглашала Вера Ивановна, пододвигая стул к большому квадратному столу.

Нина села. Дочки, как приклеенные, стали по обе стороны стула. Оля не спускала глаз со своей учительницы, а Галочка, засунув палец в рот, внимательно следила за стенными часами, на циферблате которых был нарисован серый кот, водивший глазами направо и налево.

Все еще улыбаясь, Вера Ивановна села рядом с Ниной. Милое, приветливое лицо ее сейчас особенно нравилось Нине, и она пожалела, что прежде не приходила к Руденко.

— Вы простите, что я так… — начала было Нина, но Вера Ивановна перебила ее:

— Мы давно должны были бывать друг у друга. Я очень рада, что вы наконец надумали сегодня прийти к нам!

— Я поступила на экстернат, — говорит Нина, и ей кажется, что это слово никогда не потеряет для нее особого значения. — И вот… я решила устроить Галю в детский сад, чтобы иметь возможность учиться, — продолжает она.

— И очень хорошо сделаете, Нина Федоровна.

— Но ее не принимают! — с неожиданными слезами на глазах добавила она.

— Как не принимают?

— Говорят, что я не работаю, а потому не имею права отдавать туда Галочку…

Нине уже кажется, что заведующий городским отделом народного образования отнесся к ней несправедливо, обидел ее.

— Ну, это глупости! — энергично возразила Вера Ивановна. — Галочку нужно отдать в детский сад уже хотя бы потому, что там ей будет лучше… Да… здесь нужно что-нибудь придумать… Николай Степанович! — позвала она мужа.

— Готово! — донесся до них радостный возглас Руденко, и тут же послышалось шипение примуса.

Николай Степанович вышел к ним, очень довольный своими хозяйственными успехами, и Нина должна была повторить при нем все, что рассказала Вере Ивановне.