В воде, вальяжно облокотившись на невысокий бортик фонтана, лежала теперь уже не молодая расслабленная негой молодая девчонка, а смертельно опасный, опытный убийца, готовый убивать любым доступным ему способом, количество которых даже сейчас, без своего любимого арбалета под рукой, она знала великое множество.

Опять амазонки проводили проверку усвоенной Дарьей науки выживания в непростых приморских условиях. Как же они ей надоели. Но если сейчас она облажается, следующую неделю проведёт за чисткой местных сортиров и вывозом извлечённого оттуда субстрата куда-нибудь загород.

К чистоте на месте стоянки в отряде относились более чем серьёзно, только вот лично заниматься наведением той самой чистоты ни у кого не было ни малейшего желания. И Дарья в этом вопросе ничем не отличалась от всех прочих.

Впрочем, угрозы не чувствовалось, значит это была не проверка, а какая-то дружеская подначка. Становилось понятно, куда пропали девчонки. Точно, какую-то пакость готовят, после удачи которой, будут долго над ней смеяться. Ну, уж нет, сейчас она им все удовольствия обломит.

— Не возражаешь?

С другой стороны фонтана тихо плеснула вода.

— Ванечка, — открыла Дарья глаза, с ехидным любопытством разглядывая хорошо видимый в лунном свете силуэт знакомого парня из егерей, который давненько заинтересованно посматривал в её сторону.

Посматривал, да инициативы не проявлял. Теперь, видимо решил исправить прежние упущения. Становилось интересно.

— Тебе возражай не возражай, ты всё одно уже залез, — лениво протянула Дарья с неожиданно прорезавшимися в голосе кокетливыми нотками. — Долго ждал?

— Больше времени заняло договориться с твоими подругами, чтобы они оставили тебя здесь одну.

Ох, и чего мне это стоило!

Становилось понятно, куда пропали подруги. Выходит, что променяли они её на какую-то подачку со стороны парня. Ну, ладно, она им за это ещё отомстит.

— И чего? — раскинув руки по краям бортика, лениво поинтересовалась Даша.

— Банка варенья и ящик печенья.

Звонкий девичий смех вспугнул ночную тишину. Сразу стали слышны пропавшие ранее непонятно куда звуки: шаги в парки, движение, голоса.

— Надеюсь, ты в одежде? — ехидно прищурилась Дашка. — Иначе….

— Я что, больной на всю голову голышом в воду лезть? — деланно возмутился парень. — Узнают ваши амазонки, оторвут всё что свисает. А оно мне для дела ещё нужно.

— Для какого? — ехидно прищурилась Дашка.

— Жениться хочу.

— Жениться? — рассмеялась девчонка. — Кто ж та счастливица?

— Ты.

— Да иди ты!

— Ей Богу, честно. Дашка, выходи за меня замуж.

— Да я молодая ещё, куда мне замуж. Рано мне.

— Молодость такая штука, что быстро проходит, а может и не быть. А я тебя люблю и ждать непонятно чего не хочу. Ты мне сразу глянулась, как только я тебя увидел, с первого взгляда. Поэтому предлагаю, выходи за меня замуж, не пожалеешь.

— А у меня парень есть, Колька. Он сейчас дома, в Ключе. Мы с ним с детства вместе. Боюсь, когда он узнает, что ты ко мне клинья бьёшь, ему это очень не понравится. А он у меня знаешь, какой спец по смертоубийству. У-у-у-у! Мастер!

— А мне плевать, я сам такой, выходи за меня. А Колька утрётся. Здесь решаешь ты, а не Колька. Выходи за меня замуж.

— Иди отсюда, ты мне мешаешь купаться, — весело рассеялась Дарья. — Я подумаю, — весело крикнула она вслед уныло выбравшемуся из воды парню.

— И одежду свою высуши! А то какой из тебя жених, из мокрого!

С блаженством окунувшись с головой в тёплую до состояния парного молока воду, Даша мечтательно улыбнулась. Она солгала, Колька был далеко, и от него давно уже не было никаких вестей. Да если б и были, значения они уже не имели. Воспоминания о друге детства уже подёрнулись лёгкой дымкой забытья. Даша выросла, и ей действительно хотелось замуж, время пришло. И кандидатура Ванечки Котляра, только что прогнанного ею из фонтана, была отнюдь не самая худшая.

Признаться, она и сама порой посматривала заинтересовано в его сторону, когда никто не видел. Так что хоть в этом не стоило себя обманывать, Колька был ни при чём. Коленька остался далеко, там, в детстве.

Даша действительно стала взрослой. И ей действительно пора было уж подумать о выгодной партии для замужества. А Ванечка Котляр действительно был хорош.

Семья его была не самой богатой из старых семей города, но отнюдь и не бедной, так, ближе к крепким середнячкам, которые уже не считают каждую медную денежку.

В голове Даши неслышимо щёлкали невидимые счёты, показывая голый расчёт, в котором не было ни малейших чувств.

Да, она не нищенка. У неё есть приданое, хорошее приданое, как бы, не поболе всего имущества семьи Котляров. Так что никто в той семье не посмеет упрекнуть парня, что подобрал сироту бесприданницу. Чай денежек то у неё поболе будет, чем у многих в городе.

— "Что себя-то обманывать, — весело думала Дарья, лёжа в тёплой, нагретой за день воде фонтана. — Чувств нет, но, как говорят умные женщины, стерпится слюбится. Пусть другие живут чувствами, а настоящая женщина живёт головой. Взять ту же баронессу. Хоть и ненавижу я её за то, что она со мной сделала, за всю эту грязь вокруг, пот и кровь, но это пример человека, у которого голова выше каких-то чувств и какого-то сердца. Вот с кого пример надо брать. С той, что думает головой, а не какими-то непонятными чувствами".

Стоящая на пустом столе одинокая миска солёных огурцов привлекала самое пристальное внимание гостьи. И не столько своим одиноким видом, сколь одуряюще пряным ароматом солёных огурцов. До жути захотелось схватить один и сжевать.

— Хорош посол, — были первые слова барона Сидора, в одиночестве сидевшего за столом. — Солёные огурчики, просто прелесть.

Пройдя от двери к столу, Катарина из Шклова, только вчера по специальному вызову Сидора завернувшая со своим торговым обозом в Солёный Плёс, с невозмутимым видом устроилась на одиноком стульчике напротив. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, что вся эта мизансцена с одинокой миской огурцов была специально выстроена персонально для неё с какой-то определённой целью. И поскольку лично она давно вышла из возраста, когда можно было забеременеть и ей как бы ни с какого боку не требовались солёные огурцы, значит, хитрый барон опять на что-то намекал. Честно говоря, достал он её уже с подобными подколками. Но с другой стороны, так было даже интересней жить. Жизнь странным образом становилась намного интересней и богаче на всякие неожиданности и приключения, внося их простые обыденные дни определённую струю неопределённости и интереса, немного расцвечивая серые, беспросветные будни тупого заколачивания денег.

— Ну, и что всё это значит? — небрежно кивнула она на одинокую миску посреди пустого стола. — Если это намёк на повышенное выбытие моих девочек из списков отряда по причине беременности, то точно такую же миску можешь поставить и перед собой. Твои парни тоже неплохо постарались. Один такое нехитрое дело не сделаешь, тут двое требуются.

— А что, велики потери? — ехидно полюбопытствовал барон. — Признаться, я как-то сей момент упустил, понадеявшись на тебя. Думал, что ты сдержишь энтузиазм своего молодняка. Но судя по твоей мгновенной болезненной реакции, я ошибся, процесс вышел из-под контроля.

Итак, признавайся как на духу, сколько девиц за последний месяц перестали оными быть, и перешли в высшую лигу молодых мамаш?

— Два десятка безвозвратных потерь, — невесело улыбнулась Катарина немудрёной шутке. — Но клятые девки категорически не желают убывать домой, настаивая, чтоб их оставили здесь, на кухне. Скоро у меня на кухне будет больше народу работать, чем в строю.

— Ох, ни … себе, — не сдержался Сидор. — Да так скоро действительно некому будет работать, — рассердился он. — У вас там что, филиал брачной конторы открылся? Так скоро и ясли с детским садом придётся завести.

— А чего ты хотел? — рассердилась амазонка. — Лето, море, фонтаны! Романтика! Любовь! А с другой стороны — степь и смерть. Мои девки, да и твои парни торопятся жить. И правильно, между прочим, делают. Убьют завтра, так хоть какая живая душа после тебя останется. Нет, — махнула она рукой. — Пусть их. Пусть плодятся и размножаются.