И дала чётко ограниченный срок на ответ, за который я должен был успеть добраться до Старого Ключа, переговорить с вами, и, не мешкая вернуться обратно. Всё рассчитано тютелька в тютельку, день в день. Поэтому у меня нет лишнего времени ждать пока вы будете долго думать. Решайте сразу. Здесь и сейчас. Да-да, нет-нет. Мне ещё обратно возвращаться, а дорога не близкая.

Ваш выбор.

На долгое время в комнате установилось тяжёлое, гнетущее молчание.

— Я сразу понял, что добром это не кончится, — тихо проговорил Димон, глядя в потолок. — Ещё тогда, когда этот дурак надувал щёки и рассказывал бредовою сказочку, как он весело, при всеобщем энтузиазме лихо подымет восстание рабов и отомстит за свою поруганную честь. Спартак — идиот. Надо было не слушать его бредни, а сразу бить по голове чем-нибудь тяжёлым, вязать, чтоб не сбежал обратно, и тащить с собой. А потом можно было бы и парней наших там поискать и потихоньку всех оттуда вытащить. Пусть не сразу, пусть за большие деньги, но всех вытащили бы. Тюремщики они все продажные.

А теперь нам не оставляют выбора. Деньги — против живых душ.

Что мы хоть должны были получить за эти изумруды? — поднял он на Ведуна тяжёлый взгляд. — Четыре лимона? Это как, мало, много?

— Уже неважно, — тихо отозвался Ведун. — Как слух прошёл, что княжна Лидия Подгорная положила глаз на ваши изумруды для своей новой короны, так сразу все предложения по покупке отпали. Причины разные, суть одна. Никто не желает с ней связываться и соответственно со мной дело иметь. Слишком уж хорошо она себя зарекомендовала жестокими расправами над теми, кто вставал у неё на пути. Теперь ни продать, ни купить, пока с ней не разберёмся, невозможно. Теперь и втайне ото всех продать такие камни — невозможно, засветились.

Да и потом, думаю, с продажей будут проблемы. Даже если получит от вас эти камни, цену через своих агентов постарается сбить как можно ниже.

Ей не выгодно чтобы у де Вехторов на руках оказались большие деньги. И она приложит все силы, чтоб сбить цену на камни. Этот момент тоже надо учитывать. Так что девятнадцать с половиной миллионов — первоначальная цена камней, думаю, будет уже недостижима. Рассчитывайте, в лучшем случае на половину.

Так что, поздравляю вас, господа. Если вы согласитесь, корона Императрицы Срединной Империи украсится вашими изумрудами.

— Дашь ноготок, всю руку оттяпает, — едва слышно проговорил Димон.

— На сей счёт, дано было специальное разъяснение. Четырёх — ей довольно. На корону ей хватит, а остальное её не интересует.

— Зарекалась ворона говна не клевать, а потом думает: "Дай клюну, тёпленького", — мрачно изрёк Сидор.

— А потом? — повернул к Ведуну голову Димон. — Что потом. Ещё партию на реализацию попросишь.

— Ваши камни, вам и решать, — тихо ответил Ведун. — Как сочтёте правильным, так и будет. Но уже сейчас практически все заинтересованные лица знают, что у баронов де Вехтор есть прекрасного ювелирного качества изумруды на продажу. И что барон их по какой-то причине продаёт. Охота за вами или за вашими камнями уже началась. Княжна — лишь первая ласточка. Ждите других. И на вашем месте я бы продал всё что можно, как можно скорее, пока цена высокой стоит. А то потом неизвестно чего ещё ожидать.

Так что, если нужны деньги, быстро продавайте камни. Предложений по покупке — масса. Пока. Как будет дальше — неизвестно.

— Всё так. Но едва на горизонте нарисовалась одна акула в лице княжны Подгорной, вся стая шавок тут же разбежалась, — мрачно констатировал Димон. — Завтра нарисуется другая и всё повторится. Нет, с этим надо что-то делать. И решать сейчас, чтобы потом локти не кусать что могли, знали, а ничего не сделали.

И, по-моему, лучше всего будет, если нас будут бояться больше, чем всяких княжон, типа Лидки. Так, по-моему, оно верней будет.

Не знаю, как Сидор, а лично у меня вдруг возникло горячее чувство посетить нашу подругу в каком-нибудь её мягком, драгоценном подбрюшье. Думаю, отказ от идеи с набегом на это её дурацкое Плато, была не самая мудрая идея.

Тем не менее, деньги действительно нужны. И раз пошла такая пьянка, то, что осталось после твоей акулы, продавай как можно скорей, пока цена стоит. Быстро получим деньги, быстро встречные подарки подготовим нашей дорогой подруге. Глядишь, чего ей и перепадёт, тёпленького.

Что-то у меня возникло горячее желание сделать ей "дорогой" подарок к свадебному торжеству. Не поспособствуешь?

— Ну, куда ж я денусь, — многообещающе мрачно проговорил Ведун. — Кое-что уже делается. Но пока дело встало из-за отсутствия денег. В нашем Совете нет специальных фондов на личную месть. Так что, если хотите отблагодарить столь милую девочку, придётся вложиться самим. А уж я помогу, чем смогу.

— Кажется, кто-то хотел отдохнуть на югах , — не глядя ни на кого, тихо проговорил Сидор. — В милом южном приморском городке. Кто бы это мог быть? Наверное, не я.

— Ну, так каков будет ответ.

— Очень хочется сказать: "Утро вечера мудренее", — так же едва слышно проговорил Сидор. — Да боюсь утром ничего не изменится и мудрее от того оно не станет. Твоё предложение из разряда тех, что подаются с уже готовым ответом. Так что, давай спать. А то что-то даже говорить не хочется.

И аппетит пропал, — бросил он равнодушный взгляд на поднос, уставленный котелками с так и не тронутой едой.

Утро, не принесло ничего нового.

Если не считать того, что на заре из ворот города выметнулась большая группа всадников, каждый с парой заводных лошадей, и в клубах пыли быстро скрылась в ближайшем распадке.

Сидор оказался прав. Заданный вопрос не требовал ответа. Впрочем, Иван Языков, который Ведун, и так знал, что его визит в Солёный Плёс был чистой формальностью. Его больше интересовало, как тут у Сидора с Димоном идут дела. Увиденное его разочаровало.

Все тайные надежды и расчёты на незамерзающую южную бухту, будущее место свободной зимовки торговых судов Левобережья, рухнули, с одного лишь взгляда на густо заросший высоким камышом морской залив.

Три коротких месяца конца зимы начала весны пролетели незаметно. Световой день даже в середине марта короток и как ты не спеши, много не сделаешь. А торопиться непонятно куда и работать при свете бензиновых фонарей, выкидывая фактически на ветер дорогущий бензин, особой нужды не было. Так что жизнь отряда барона де Вехтора в городе Солёный Плёс текла медленно и неспешно, чётко укладываясь в рамки биологически активных часов светового дня.

И поражала своим однообразием. Копка, копка, копка мокрого, за многие годы слежавшегося до плотности камня какого-то сгнившего, перемешанного между собой дерьма, больше похожего на рулет из песка, глины, строительного мусора и всякого прочего хлама, чем на нормальную землю. Хотя и чёрной плодородной земли там хватало сверху тонким слоем. Правда, непонятно было, откуда он здесь образовался.

Особенно много чернозёма было в тех местах, где местными бомжами разбиты были многочисленные лоскутные пятна небольших аккуратных огородов, теперь безжалостно уничтожаемых копателями.

— Ну?

Димон, облокотившись на воткнутую в сырую землю лопату, стоял на дне широкого длинного раскопа, тянущегося к морю вдоль бывшей когда-то здесь крепостной стены замка, и насмешливо глядел на отчего-то недовольного Сидора.

— Ну, что скажешь? — с гордым видом кивнул он на откопанную слева от него часть основания не до конца когда-то разобранной крепостной стены и на большие каменные плиты мостовой у себя под ногами.

— Археолог, блин, — недовольно буркнул Сидор, глядя вдаль, в сторону залива, куда от них тянулся длинный, двухметровой ширины глубокий шурф, прокопанный ими в отложениях мусора.

— Не понял, — мотнул Димон головой. — Археолог, не археолог, но ты мне ответь. Шо це таке?

Ловко перекинув лопату из руки в руку, Димон повернулся в сторону залива и небрежно ткнул в ту сторону рукой.