Серый предрассветный сумрак едва проникал в комнату, а задумчивый Сидор так всю ночь и просидел возле не топленной по случаю давно наступившего лета небольшой чугунной печурки. С растерянным выражением на лице он задумчиво крутил в руках недавно полученное из дома письмо. Было странное желание бросить бумагу в топку и сжечь, да огня не было.

Судя по дате отправки, письмо изрядно задержалось где-то в пути, хотя совершенно непонятно было где, вроде как почта работала исправно, но попало оно ему в руки лишь спустя несколько месяцев после написания, сразу после возвращения его из похода к истокам реки Мутной. Это-то он хорошо помнил. Но и здесь каким-то мистическим образом, несколько дней не попадалось ему на глаза, лёжа прямо на столе в ворохе бумаг, словно пряталось. Так что, судя по прошедшему со дня написания сроку, актуальность свою давно уже потеряло.

Мистика какая-то, не иначе. Вроде бы на письме написано что срочное и даже в руки отдали, и даже он хорошо помнил, что собирался его вскрыть, да видать что-то отвлекло и за каждодневной суетой как-то оно затерялось.

Белла узнает, что у него до её писем за делами руки не доходят, точно прибьёт. А не прибьёт, так поколотит. Или-или. Но добром для него подобная небрежность точно не кончится.

Хотя уже понятно, что описанная в письме проблема ко времени доставки адресату наверняка и без него решена. И чего тогда спешить? Зная деловой характер собственной жёнушки можно было ничуть не сомневаться, что описанная в письме проблема носит чисто уведомительный характер. Только вот проблема была не шуточной.

Глядя же со стороны на растерянную гримасу на лице у Сидора, любому бы сразу стало ясно, что в этот момент Сидор решал явно вселенскую дилемму. Быть или не быть? Сразу бросить письмо в топку, или повременить? Или всё ж ещё раз перечитать, подумать над проблемой и написать достойный ответ. Желательно не матерный, а то собственная жена такой пистон вставит, мало не покажется.

Донёсшееся со стороны койки Димона тихое посапывание, наконец-то подвигло Сидора на действие. Жалко было будить, да надо. Только прошлым вечером Димон завалился в замок пыльный и усталый как собака, облазив чуть ли не всё побережье в сторону запада на расстоянии нескольких дней пути, и вернулся обратно. Так ничего интересного там и не найдя, теперь он собирался денёк отдохнуть и продолжить поиски чего любопытного уже в восточной части залива по побережью и дальше.

Признаться, Сидор настаивал, чтоб тот сразу взялся за исследования этой части побережья, да Димон упёрся, в свою очередь, настаивая первым делом осмотреть наименее перспективную часть побережья. Типа, глянул разок да чуток, быстро пробежался как можно дальше и тут же обратно. Успокоился и забыл. Чтоб потом уж не возвращаться туда.

В этом была своя логика, а Сидору, признаться было всё равно, куда в первую очередь поедет Димон, у него своих дел в городе хватало. Одни разборки с местными портовиками каких нервов стоили. Ну не желали местные под голословное обещание будущей оплаты выделять ему свою землечерпалку на его работы, хоть та и простаивала.

Денег свободных пока не было, а те, что были — это были не деньги, слёзы. Так что приходилось тратить собственные нервы, а не золото, в тщетной попытке уломать суровых портовиков поработать на барона, то бишь на них, пока что на халяву.

Встав, Сидор подошёл к спящему Димону, и тихонько потолкал того в плечо.

— Слышь, Димон, — ещё раз потеребил он друга.

— А, что?

— Тебе когда-нибудь предлагали потрахаться за двести тысяч золотых?

— Сдурел? Платить? За любовь?! У тя чё, Сидор, крыша поехала?

— Читай.

Полусонный, ничего не понимающий Димон выхватил из рук Сидора письмо, и периодически потряхивая головой, словно прогоняя остатки сна, старательно уставился на убористо написанный текст.

— Ничего не понимаю, — устало мотнул он сонной головой. — Или у меня с глазами чего-то не то или я в этой жизни уже чего-то не понимаю. Тут ногтём подчёркнуто, твоя работа?

— Ну.

Не верящими глазами Димон снова вчитался в подчёркнутые ногтём строчки и неожиданно с хохотом упал с койки на пол.

— Ой, не могу, — закатился он от веселья. — Трахнуть собственную жену за двести тысяч, необходимых той не на брюлики, а на постройку какого-то дирижабля. Такое не всякому предложат. Соглашайся, войдёшь в историю.

— Двести тысяч! Золотых! На пое…ся. С собственной женой! Ой, не могу, счас умру!

— Напрасно ржёшь.

— Потрахаться за пару сотен тыщ — это всё что ты понял из письма? Не густо. С такими умственными способностями ты далеко не уйдёшь.

— Да ладно тебе обижаться, — вытер выступившие на глазах слёзы Димон. — Согласись, смешно.

— В её предложении есть смысл, — поморщился Сидор, понимая, что тот в чём-то прав. — Думаю, ты б и сам был не прочь слетать домой на побывку, деньков на пять, кабы была такая возможность. Тем более что дорога туда и обратно занимать будет от силы неделю, если не вообще пару дней, день туда, день обратно. А не как сейчас, несколько месяцев.

— Чего замолчал? Что же ты больше не ржёшь? Задумался? Так вот сначала думать надо, а потом ржать, дубина.

— Ну, — замялся смущённый Димон. — Если глянуть с такого ракурса, то почему бы и нет. Думаю, не только ты или я, но и все наши с удовольствием согласятся на недельку домой смотаться.

Только представь себе, — полез он чесать затылок, — каков будет стимул для наших парней. Хорошо ведёшь себя, дадут домой на побывку слетать. Плохо — будешь тянуть лямку весь срок, без побывки. Да они у нас шёлковыми станут.

— Вот то-то и оно, — удовлетворённо кивнул Сидор. — Деньги у нас считай, что уже есть, так почему бы и не дать любимой жене малую толику на развлечение, когда они реально появятся. Тем более что всего-то двести тысяч и не на пустое дело, не на брюлики, а на развёртывание работ по строительству дирижабля.

— А ты уверен, что хватит? Двести — это же только на начало.

— Так же как и ты — не уверен, — флегматично отозвался Сидор. — Зная наши технические возможности, на сто процентов уверен, что практически все комплектующие, половину материалов и половину каких-нибудь хитрых механизмов придётся заказывать на стороне. И хорошо если всего лишь половину, а не две трети или даже три четверти. А это в такие деньги выльется, что мама не горюй. Вот увидишь, наши городские кузнецы не упустят момент и разденут нас до нитки.

Так что этот дирижабль Беллы, — Сидор с задумчивым видом машинально помахал письмом перед своим лицом, — это не двести тысяч, это как бы, не миллион.

— Бери два, не ошибёшься, — душераздирающе зевнул Димон. — А где два, там и все три. А где три, там и четыре. Жуть! Стоит ли возможность на пару деньков слетать домой, потискать молодую жену таких денег? Не уверен. Есть куча других, более дешёвых способов.

Встав с койки, Димон подошёл к окну, выходящему в парк. Оттуда доносился звонкий девичий смех, перемежаемый иногда негромкими всплесками воды.

— Девки наглые опять средь бела дня голыми в фонтане купается. Дежурная смена отдыхает, — флегматично уточнил он. — А вон и парни из кустов подглядывают, а те делают вид, что не замечают. Эх! Что есть, то есть.

— Есть, да не про нашу честь, — недовольно покосился на него Сидор. — Не зыркай, не твои девки. Вернёмся лучше к нашему разговору.

Способов удовлетворения собственной плоти полно, а вот чтобы при том ты ещё мог быстро переправить с собой домой несколько тонн груза — таких нет. Так что, думаю, можно дать добро на продвижение нового проекта. Это же не только быстрый гонец туда-сюда, это же, если мне не изменяет память, ещё и дешёвая доставка на дальние расстояния больших и тяжёлых партий груза. А нам с нашим здешним портом это как раз в жилу будет.

Да и почта сразу лучше работать станет, — задумчиво глянул он на письмо, которое так и продолжал держать в руке.

Представляешь, хватает такой дирижабль там дома десять или двадцать тонн спирта и тащит его сюда. И уже отсюда мы отправляем спирт по адресатам, на колёсах. А не тащим их две тыщи вёрст медленным дорогим обозом. Это же какая экономия на доставке! Да и цену на некоторые ходовые товары сразу сбросить можно. На то же пиво.