Мельник Перевод Ю. Александрова Столетний мельник с ветхой, черной Забытой мельницы, — он был Схоронен глухо, как и жил, Среди растительности сорной В кругу покинутых могил. А почва, что горбатой грудой Над ямой свежею ждала, Казалась пеплом и цикутой; Метался ветер, стыла мгла, И тощий пес бродил, хромая, Меж покосившихся оград, Уныло морду поднимая На догорающий закат. Звеня, терзала грунт лопата, — Блестящий зуб кромсал и грыз, И комья прыгали куда-то В ночную бездну, вниз… И солнце падало покорно, Кровавя небосвод… Могильщик действовал проворно, Как всполошённый крот. Лопата бешено скакала В его руках. Но яма все-таки зияла И ширилась впотьмах, И жуть из мрака наплывала, Впивался в душу страх. Ведь на селе никто Не дал гвоздей, чтоб сбить убогий гроб. Не провожал никто, Когда усопшего несли. Не подошел никто, Чтоб осенить крестом огромный лоб. Не захотел никто В могилу кинуть горсть земли. Пред этим мертвецом в рогоже, Чья жизнь была селянам ненужна, Которого всегда, похоже, Сопровождала ненависть одна, Могильщик сам в какой-то миг Все одиночество свое постиг. Там, на холме вечеровом, Безвестно жил старик угрюмый Наедине с пытливой думой; Дышал в просторе ветровом В согласии с полетом бурь, С дыханьем Севера суровым, Гонящим облачную хмурь К закатам серным и багровым… Он чутким сердцем слушал тьму И золото ночей бескрайных, Шептавших запросто ему О звездах, о великих тайнах, Не приоткрытых никому. Старейшие не помнили, когда Он поселился на отшибе, На исполинской серой глыбе Холма, И жил, вперяя в никуда Свой взор, следящий знаки молний, Каким-то исступленьем полный Безбожного ума. Никто бы не узнал о том, Что смерть пришла в крылатый дом И повлекла жильца к могиле, — Когда бы крылья, что с трудом Взносились в утренней мольбе, Вдруг не застыли, став крестом На завершившейся судьбе. Могильщик видел зыбь растущей тени, Безликой, как толпа, И что деревня тает в отдаленье, Как на ладони снежная крупа. Враждебная неясность этой дали Холодными касаньями плела Сеть ужаса и яростной печали, До той секунды, как могильщик вдруг Почуял рядом чащу цепких рук, Швырнул невесть куда лопату, Рванулся опрометью прочь, Перемахнул через ограду И канул в ночь. Заполненная тишиной, Казалась яма необъятной, Бездонной трещиной земной, Казалась пастью почвы жадной, Глотавшей прах и перегной. Лишь ненасытная равнина Дохоронила мертвеца, Чья жизнь была с ней так едина До самого конца. И лишь равнина, лишь она сама, Своею тайной Дала ему восторг бескрайный, Жизнь безграничную, перед которой Бессилен Север с дикой сворой Ветров. И так бессильна Тьма. Тишина
Перевод Ю. Александрова Последний гром отгрохотал устало, И вслед за ним настала тишина, И вересковых зарослей она С тех пор уже не покидала. Болтаются порой колокола, То звонкогласны, то басисто тяжки… Три этажа нагруженной упряжки Вползают в ельник с улицы села, И колесо в натуге постоянства Скрипит, скрипит, как старая кровать… Но мертвой напряженности пространства Уже ничто не может разорвать. Угомонились летние раскаты, А тишины запасы непочаты, И вереск, поглотивший вечера, И голая песчаная гора, И перелески, сникшие в печалях, Себя продлили в беспредельных далях. Когда ушла последняя гроза, Невозмутимой тишины глаза Открылись медленно в лесных озерах, И дремлет в этих отвлеченных взорах Лишь бледная дневная бирюза. Ничто не дрогнет в стынущих просторах, И лиственниц осенних желтизна В безветрии светла и холодна. И редко-редко пролетает птица, Чтоб где-то в чаще молча опуститься… Кругом слышна сплошная тишина. Стерпев железный грохот кузни летней, Ужаленная искрою последней, В осенней мгле расширилась она, И ею чаща вереска полна, И с четырех концов ее владенья Одеты пеленой немого бденья. Под нею, сидя меж кустов ольхи, Столетние согнулись пастухи, Разобщены и вместе с тем едины. Собаки воют, глядя на нее, В лохмотьях шерсти существо свое Сокрыть пытаясь посреди равнины. А деревушка неподалеку В солому крыш упрятала тоску И ждет луну, дрожа и негодуя, С самою очевидностью враждуя. Но в тишину она вплетает страх, Боясь увидеть сквозь разрыв тумана, Сквозь пелену самообмана, Разгадку тайны в блещущих мирах. |
