278. «Столкновения всё чаще, чаще…» Столкновения всё чаще, чаще… Не уходит драки перегар. Прошлое воюет с настоящим, Спорят десятина и гектар. Где ты, где ты, к старшему почтенье? Презирает лампочка звезду. И весовщики в большом смятенье — Центнеры с пудами не в ладу. Кепки на затылок отодвинув, Дорогие сверстники мои Наблюдали метров и аршинов Страшные кулачные бои. И казалось бы, убыток не велик-то, Связаны мы крепкою судьбой, Ну поди-ка разреши конфликты Трудные — меж мною и тобой. Как люблю тебя я, молодую, — Мне всегда доказывать не лень, Что закат с зарею не враждуют, Что у них один и тот же день. 19 апреля 1964 года 279. КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ Будь это гром, будь это тихий танец, Нас уголочки всей земли зовут, И на плечах всегда походный ранец, И соловьи за пазухой живут. Постой, постой, ты комсомолец? Да! Давай не расставаться никогда! На белом свете парня лучше нет, Чем комсомол шестидесятых лет. Мы и бригадой, и семьею тесной Встречаем вместе радость и беду, Чтоб не одну о нас сложили песню В каком-нибудь двухтысячном году. Постой, постой, ты комсомолец? Да! Давай не расставаться никогда! На белом свете парня лучше нет, Чем комсомол шестидесятых лет. И глубь земли, и ширь небесных странствий Ты на высокой скорости пройдешь, И скажет космос: «Кончилось пространство, Куда еще ты, комсомолец, прешь?» Постой, постой, ты комсомолец? Да! Давай не расставаться никогда! На белом свете парня лучше нет, Чем комсомол шестидесятых лет. Готова наша юность к наступленью, Быть впереди и я и ты привык. Не комсомольцем к новым поколеньям, Ты к ним придешь как старый большевик! Постой, постой, ты комсомолец? Да! Давай не расставаться никогда! На белом свете лучше парня нет, Чем комсомол шестидесятых лет. 21 апреля 1964 года 280. «Какой это ужас, товарищи…» Какой это ужас, товарищи, Какая разлука с душой, Когда ты, как маленький, свалишься, А ты уже очень большой. Неужто всё переиначивать, Когда, беспощадно мила, Тебя, по-охотничьи зрячего, Слепая любовь повела? Тебя уже нет — индивидуума, Все чувства твои говорят, Что он существует, не выдуман, Бумажных цветов аромат. Мой милый, дошел ты до ручки! Верблюдам поди докажи, Что безвитаминны колючки, Что надо сжирать миражи. И, сыт не от пищи терновой, А от фантастических блюд, В пустыне появится новый, Трехгорбый счастливый верблюд. Как праведник, названный вором, Теперь ты на свете живешь, Бессильны мои уговоры — Упрямы влюбленные в ложь. Сквозь всю эту неразбериху В мерцанье печального дня Нашел я единственный выход — Считай своим другом меня! 4 мая 1964 года 281. ПОИСКИ ГЕРОЯ Казалось, в этой нищенской семье Мечтать бы о каком-нибудь пирожном, А у меня — другое на уме, А я мечтал о чем-то невозможном. И мне всегда казалось — Гулливер Снял комнату плохую у соседки, А Лизу бедную я провожаю в сквер И с нею полночь провожу в беседке. Казалось, я владетель всех высот, Казалось, дети, как пророки, зорки, — Не мог я знать, что мой герой придет В простой, обыкновенной гимнастерке. Доверчивый ребенок не поймет, Романтика подводит нас порою. Не сабля и не меч, а пулемет — Вот верный спутник моего героя. И пусть уже прошло немало лет, Но, понемногу, как и все, старея, Его прекрасный воинский билет Я вижу в Третьяковской галерее. Не Суриков его нарисовал (Что, может, тоже было бы неплохо). Его нарисовал девятый вал, Меня поднявший в уровень с эпохой. Далекий мир за гранью облаков Становится всё менее огромным. Мой пулеметчик Федя Чистяков, Мой мальчик дорогой, тебя я помню, помню! Я до сих пор живу не как-нибудь, И я не стану жертвою забвенья. Я голову кладу тебе на грудь, Мне слышится твое сердцебиенье. Сентябрь 1964 282. ГЕРОЙ НАЙДЕН Мы научились точно козырять, Ты на войне солдат, а не посредник, А вот сейчас усердия не трать — Я не майор, я просто собеседник. Зима. Скрипит береза на ветру, Мы веточку любую помнить будем. Нет, ты не умер! Я скорей умру. Мы оба не умрем! Так нужно людям! Нет, мы не мертвые! На кой нам черт покой. Наш путь не достижений, а исканий. И пусть моей дрожащею рукой Твой светлый профиль будет отчеканен. Забыть я не хочу и не могу, С тобой брожу по северным болотам, И вижу снова я, как по врагу Мальчишка русский водит пулеметом. Внимание! Враг в тридцати шагах, Не очень уж большое расстоянье. Всё воскресает, и в моих ушах, Как выстрелы, трещат воспоминанья. Как хочется немного помолчать, Не говорить о прошлом и о смерти, Но времени тяжелую печать Увидел я на траурном конверте. Не исчезает прошлое из глаз. Пусть я не верю в вечную разлуку, Я всё же помню, как в последний раз Пожал твою слабеющую руку… Двадцатилетие… ты очень далеко, Но всё ж светиться ты не перестало! Пойми: стихотворенью нелегко, И потому оно коротким стало. Сентябрь 1964 |
