84. ПОХОРОНЫ РУСАЛКИ И хотела она доплеснуть до луны Серебристую пену волны. Лермонтов Рыбы собирались В печальный кортеж, Траурный Шопен Громыхал у заката… О светлой покойнице, Об ушедшей мечте, Плавники воздев, Заговорил оратор. Грузный дельфин И стройная скумбрия Плакали у гроба Горючими слезами. Оратор распинался, В грудь бия, Шопен зарыдал, Застонал И замер. Покойница лежала Бледная и строгая. Солнце разливалось Над серебряным хвостом. Ораторы сменяли Друг друга. И потом Двинулась процессия Траурной дорогою. Небо неподвижно. И море не шумит… И, вынув медальон, Где локон белокурый, В ледовитом хуторе Растроганный кит Седьмую папиросу, Волнуясь, Закуривал… Покойницу в могилу, Головою — на запад, Хвостом — на восток. И вознеслись в вышину Одиннадцать салютов — Одиннадцать залпов — Одиннадцать бурь Ударяли по дну… Над морем, Под облаком Тишина, За облаком — Звезды Рассыпанной горсткой… Я с берега видел: Седая волна С печальным известьем Неслась к Пятигорску. Подводных глубин Размеренный ход, Качающийся гроб — Романтика в забвенье. А рядом Величавая Рыба-счетовод Высчитывает сальдо — Расход на погребенье. Рыба-счетовод Не проливала слез, Она не грустила О тяжелой потере. Светлую русалку Катафалк увез, — Вымирают индейцы Подводной прерии… По небу полуночному Проходит луна, Сказка снаряжается К ночному полету. Рыба-счетовод Сидит одна, Щелкая костяшками На старых счетах. Девушка приснилась Прыщавому лещу, Юноша во сне По любимой томится. Рыба-счетовод Погасила свечу, Рыбе-счетоводу Ничего не приснится… Я с берега кидался, Я глубоко нырял, Я взволновал кругом, Я растревожил воду, Я рисковал как черт, Но не достал, Не донырнул До рыбы-счетовода. Я выполз на берег, Измученный, Без сил, И снова бросился, Переведя дыханье… Я заповедь твою Запомнил, Михаил, — Исполню, Лермонтов, Последнее желанье! Я буду плыть Сквозь эту гущу вод, Меж трупов моряков, Сквозь темноту, Чтоб только выловить, Чтоб рыба-счетовод Плыла вокруг русалки С карандашом во рту… Море шевелит Погибшим кораблем, Летучий Голландец Свернул паруса. Солнце поднимается Над Кавказским хребтом, На сочинских горах Зеленеют леса. Светлая русалка Давно погребена, По морю дельфин Блуждает сиротливо… И море бушует, И хочет волна Доплеснуть До прибрежного Кооператива. 1928 85. ИГРА
Сколько милых значков На трамвайном билете! Как смешна эта круглая Толстая дама!.. Пассажиры сидят, Как послушные дети, И трамвай — Как спешащая за покупками мама. Инфантильный кондуктор Не по-детски серьезен, И вагоновожатый Сидит за машинкой… А трамвайные окна Цветут на морозе, Пробегая пространства Смоленского рынка. Молодая головка Опущена низко… Что, соседка, Печально живется на свете?.. Я играю в поэта, А ты — в машинистку; Мы всегда недовольны — Капризные дети. Ну, а ты, мой сосед, Мой приятель безногий, Неудачный участник Военной забавы, Переплывший озера, Пересекший дороги, Зажигавший костры У зеленой Полтавы… Мы играли снарядами И динамитом, Мы дразнили коней. Мы шутили с огнями, И махновцы стонали Под конским копытом,— Перебитые куклы Хрустели под нами. Мы играли железом, Мы кровью играли, Блуждали в болоте, Как в жмурки играли… Подобные шутки Еще не бывали, Похожие игры Еще не случались. Оттого, что печаль Наплывает порою, Для того, чтоб забыть О тяжелой потере, Я кровавые дни Называю игрою, Уверяю себя И других… И не верю. Я не верю. Чтоб люди нарочно страдали, Чтобы в шутку Полки поднимали знамена… Приближаются вновь Беспокойные дали, Вспышки выросших молний И гром отдаленный. Как спокойно идут Эти мирные годы — Чад бесчисленных кухонь И немытых пеленок!.. Чтобы встретить достойно Перемену погоды, Я играю, как лирик — Как серьезный ребенок… Мой безногий сосед — Спутник радостных странствий! Посмотри: Я опять разжигаю костры, И запляшут огни, И зажгутся пространства От моей небывалой игры. 1928 |
