169. ВЕСНА («Над первыми цветами прогудела…») Над первыми цветами прогудела Налаженным моториком пчела… Садовнику сегодня много дела, Ждут пахаря великие дела. С лица земли сметен последний снег, И грач в таком веселом настроенье, Как будто он не грач, а человек И сочинил сейчас стихотворенье. Запасом убедительных речей Богат словоохотливый ручей, И жаворонок стынет в ожиданье, Готов к полету мирного заданья. Вздымает реки буйная земля, И травы — в наступлении зеленом… И тракторист выходит на поля, Где он держал когда-то оборону. Послушен руль, уверенна рука… И песня проплывает над полями, Где, занимая полматерика, Лежит земля, запаханная нами. 1948 170. АРТИСТ Четырем лошадям На фронтоне Большого театра — Он задаст им овса, Он им крикнет веселое «тпру!». Мы догнали ту женщину! Как тебя звать? Клеопатра? Приходи, дорогая, Я калитку тебе отопру. Покажу я тебе и колодец, И ясень любимый, Познакомлю с друзьями, К родителям в гости сведу. Посмотри на меня — Никакого на мне псевдонима, Весь я тут — У своих земляков на виду. В самом дальнем краю Никогда я их не позабуду, Пусть в моих сновиденьях Оно повторится стократ — Это мирное поле, Где трудятся близкие люди И журавль лениво бредет, Как скучающий аристократ. Я тебе расскажу Все свои сокровенные чувства, Что люблю, что читаю, Что мечтаю в дороге найти. Я хочу подышать Возле теплого тела искусства, Я в квартиру таланта Хочу как хозяин войти. Мне б запеть под оркестр Только что сочиненную песню, Удивительно скромную девушку Вдруг полюбить, Погибать, как бессмертный солдат В героической пьесе, И мучительно думать в трагедии: «Быть иль не быть?» Быть красивому дому И дворику на пепелище! Быть ребенку счастливым, И матери радостной быть! На измученной нашей планете, Отроду нищей, Никому оскорбленным И униженным больше не быть! И не бог поручил, И не сам я надумал такое, Это старого старше, Это так повелось искони, Чтобы прошлое наше Не оставалось в покое, Чтоб артист и художник Вторгались в грядущие дни. Я — как поле ржаное, Которое вот-вот поспеет, Я — как скорая помощь, Которая вот-вот успеет, — Беспокойство большое Одолевает меня, Тянет к людям Коммуны И к людям вчерашнего дня. По кавказским долинам Идет голодающий Горький, Пушкин ранен смертельно, Ломоносову нужно помочь!.. Вот зачем я тебя Догоняю на славной четверке, Что мерещится мне В деревенскую долгую ночь! 1948 171. НАД СТРАНИЦАМИ КОММУНИСТИЧЕСКОГО МАНИФЕСТА
Столетие страницы шевелит — Сто долгих лет борьбы, труда и славы! Не призрак бродит, а солдат стоит У стен коммунистической державы. Рассветный сумрак начал розоветь, И часовой в упор глядит на Запад, Где лев британский, как простой медведь, Сосет — голодный — собственную лапу. Столетия терзая материк, Несутся атлантические воды И бьются в берег, где Нью-Йорк воздвиг Большую статую для маленькой свободы. И часовому видно, как вдали Просторами сменяются просторы, — Не призрак бродит: плоть и кровь земли Бушует, разворачивая горы. Ветра истории страницы шевелят, И нет правдивей, нет вернее этой, Написанной сто лет тому назад Грядущей биографии планеты! 1948 172. СТУДЕНЧЕСКАЯ ПЕСНЯ Пусть людям состариться всем суждено, С научной точки зрения, — Но мы ведь студенты, и мы всё равно Бессмертное поколение. И мы убеждаемся вновь и вновь, Что сердце вечно пламенно, На дружбу великую и на любовь Сдадим мы, друзья, экзамены. Мы взяли у родины столько тепла, Клянемся всегда любить ее. Грядущее близко — заря светла В студенческом общежитии. Клянемся, товарищи, ни на момент Не знать в труде усталости. И с нежностью скажем мы слово «студент» В самой глубокой старости. 1948 |
