173. «Тихо светит месяц серебристый…» Тихо светит месяц серебристый. Комсомольцу снятся декабристы. По России, солнцем обожженной, Тащатся измученные жены, Молча по дороге столбовой Одичавший тянется конвой. Юноша из-за столетий мглы Слышит, как бряцают кандалы. Спят давно и старики и дети, Медленная полночь над селом… Комсомолец видит сквозь столетье Пушкина за письменным столом. Поздний час. Отяжелели веки. И перо не легче, чем свинец… Где его товарищ Кюхельбекер, Фантазер, нестроевой боец? С каждым днем разлука тяжелее, Между ними сотни верст лежат. Муравьев-Апостол и Рылеев Входят в петербургский каземат. Комсомольцу кажется сквозь сон, Что стоит у Черной речки он. Он бежал сквозь зимнее ненастье… Разве можно было не спешить, Чтоб непоправимое несчастье Как угодно, но предотвратить! Поздно, поздно!.. Раненый поэт Уронил тяжелый пистолет… Гаснут звезды в сумраке ночном, Скоро утро встанет над селом, И скрипят тихонько половицы, Будто Пушкин ходит по избе… Как узнать мне, что еще приснится, Юный друг мой, в эту ночь тебе? <1949> 174. БЕСЕДА Песня Давай побеседуем вновь Про радости и про страдания. Влюбленность еще не любовь, А встреча еще не свидание. Скажи мне, что всё это зря, Что чувства ко мне ты не чувствуешь; Заря для меня не заря, Когда ты при ней не присутствуешь. Закат для меня не закат, А просто одно наблюдение. Спроси у соседних ребят, Они не введут в заблуждение. Останусь навеки тут жить, Теперь никуда не уеду я, Чтоб время с тобой проводить Хотя б за простою беседою. Давай побеседуем вновь Про радости и про страдания. Влюбленность еще не любовь, А встреча еще не свидание. 1949 175. СОЛДАТСКИЙ СОН Опрокинут забор дощатый, Песни, крики со всех сторон — Из-под Фастова все девчата Устремились в солдатский сон. Спят бойцы… Посреди землянки, В неподвижном кругу солдат, Встали пышные киевлянки И с любовью на них глядят. Хоть и снятся, а впрямь живые. И в предутренней тишине Слышат сосны и часовые, Как солдат говорит во сне: — Дай мне руку свою, виденье, Наклонись к моему плечу, Не желаю я пробужденья, Я с тобою побыть хочу. Помнишь тополь у старой хаты, Что стоит на краю села? Не меня ты ждала, а брата! Не ко мне, ты к нему пришла! Знаешь, сердце как удивилось В этой временной тишине: Что же ты не ему приснилась? Почему ты явилась мне? Он ведь ранен еще на марше, Он навек оставляет нас. Твой любимый Карпенко-старший Доживает последний час. Он лежит в блиндаже комроты, И, хоть это недалеко, Не пройдешь ты через болото, — Через сон перейти легко. Ты простись со своим желанным, Слезы девичьи урони… На обратном пути, Оксана, В сон солдатский мой загляни. Мне бы в сырости этой жуткой Ощутить бы твое тепло!.. Снам — конец. Наступает утро. Над болотами рассвело. 1950 176. КОРЕЯ, В КОТОРОЙ Я НЕ БЫЛ
1 Всегда равнодушный мудрец, Всегда хладнокровный философ Всё смогут узнать у сердец Путем перекрестных допросов. Но чувством, но песней, но лирой Попробуй поди сформулируй, У сердца ответа потребуй: Чудесною силой какой Кореи далекое небо Развернуто надо мной? 2 Нам уж давно, кореец, Поговорить пора, Зимнего ночью греясь Рядышком у костра. Сразу и не поймется — Годы ль давно прошли? Первые комсомольцы В дедушки перешли. Двадцатого года карту Я вижу издалека… Врангель или Макартур — Разница невелика. С полным авторитетом Молодость наша шла, Вмешиваясь в планеты Внутренние дела. Чем она знаменита, Русская молодежь? В лица друзей взгляни ты — Сразу ответ найдешь: Славой больших походов, Болью тяжелых ран — И за свою свободу, И за твою, Пхеньян. |
