204. БАСНЯ Было так — легенды говорят — Миллиарды лет тому назад: Гром был мальчиком такого-то села, Молния девчонкою была. Кто мог знать — когда и почему Ей сверкать и грохотать ему? Честь науке — ей дано уменье Выводить нас из недоуменья. Гром и Молния назначили свиданье (Дата встречи — тайна мирозданья). Мир любви пред ним и перед ней, Только всё значительно крупней. Грандиозная сияла высь, У крылечка мамонты паслись, Рыбаков артель себе на завтрак Дружно потрошит ихтиозавра. Грандиозная течет вода, Грандиозно всё, да вот беда: Соловьи не пели за рекой (Не было же мелочи такой). Над влюбленными идут века. Рановато их женить пока… Сквозь круговорот времен домчась, Наступил желанный свадьбы час. Пили кто знаком и незнаком, Гости были явно под хмельком. Даже тихая обычно Зорька Всех шумней кричит фальцетом: — Горько! Гром сидит задумчиво: как быть? Может, надо тише говорить? Молния стесняется — она, Может, недостаточно скромна? — Пьем за новобрачных! За и за! — Так возникла первая гроза. Молния блестит, грохочет Гром. Миллиарды лет они вдвоем… Пусть любовь в космическом пространстве О земном напомнит постоянстве! Дорогая женщина и мать, Ты сверкай, я буду грохотать! 1958 205. ЛЮБОВЬ Быть может, в разговорах откровенных, Шагая с молодежью по нови, Увижу я средь лиц обыкновенных Встревоженную мордочку любви… Поверь мне, ты ничуть не постарела, Что для тебя земная дань годам! Бегут двадцатилетние пострелы По светлой стежке — по твоим следам. До старости, до смерти сохранится Твой образ, появившийся вдали,— В простом платке, а над тобой зарницы Грузинским садом пышно расцвели. Сама заря стоит у изголовья, Ночь для тебя сменяет караул… Я с твоего плеча с такой любовью Бестактного комарика стряхнул! И этих чувств волшебных излученье Сейчас меня на подвиг позовет, Отчаянное кровообращенье Сейчас мне стенки сердца разорвет!.. Рассвет, как долгожданное известье, Явился к нам. Мир полон ворожбы. Возьмем лукошки, милая, и вместе Пойдем по чудеса, как по грибы. И приютит нас древняя дубрава, И старые дубы прошелестят: «Такой любви мы не видали, право, Чтоб не солгать, лет этак пятьдесят!» 1958 206. ПОЧТАЛЬОНША
О счастье! Тропка дней всё тоньше, Но наяву, а не во сне, Как молодая почтальонша, Однажды ты зайдешь ко мне. Я распишусь. Ясна повестка, Но тут же сразу я пойму, Что счастье — это ведь невестка Стихотворенью моему. О счастье! Не забудь о долге! Ты — связь моей родной Руси, Ты не задерживайся долго, Ты дальше письма разноси. И в каждом сереньком конверте Пусть все соседи там и тут Не сообщение о смерти, А о рождении найдут… Кричит отец в родильном доме: — Скорей, сиделка, позови!.. — Весна. За окнами в истоме Воркуют голуби любви. Дневное выполнив заданье, Уходит девушка домой, Но к почтальонше на свиданье Явился слесарь молодой. Они идут. Звенят трамваи, Мелькают города огни… Идут под ручечку, не зная, Что очень счастливы они. Они не ведают, впервые Поцеловавшись у ворот, Что их, как письма заказные, Как телеграммы, счастье ждет… Я умудрился, мой читатель, На долгом жизненном пути Той почтальонше — получатель — Повестку счастья принести. 1958 207. ТРИБУНАЛ Пусть никто не плачет, не рыдает, Слабостям в любви пощады нет — Чувств моих сегодня заседает Революционный комитет. Заседатель-память, обвиняй: Можно ли в дешевое влюбляться? Здесь не равнодушный нагоняй, Здесь — расстрел без всяких апелляций. Заседатель-детство! Скажешь всем, Кто обидел сказку? Кто предатель? Всхлипывает громко не совсем Совершеннолетний заседатель. Заседатель-старость! Объяви — До секрета счастья мы дознались? Панораму разверни любви, А не поликлиники анализ… Я еще в годах двадцатых знал, Бегая по юности просторам, Что наступит этот трибунал С точным, беспощадным приговором. Скоро ль будет счастлива земля? Не в торжественном, священном гимне, А со мной все горести деля, Партия моя, скажи мне! Как ты вычерпаешь, комсомол, Бездну человеческого горя? Суд на совещание ушел, Мы сидим и мерзнем в коридоре. 1958 |
