233. ДРУЗЬЯМ («Мне бы молодость повторить…») Мне бы молодость повторить — Я на лестницах новых зданий, Как мальчишка, хочу скользить По перилам воспоминаний. Тем, с которыми начат путь, Тем, которых узнал я позже, Предлагаю года стряхнуть, Стать резвящейся молодежью. Дружбы нашей поднимем чаши! Просто на дом, а не в музей Мы на скромные средства наши Пригласили наших друзей. Как живете вы? Как вам дышится? Что вам слышится? Как вам пишется? Что вы делаете сейчас? Как читатель? Читает вас? На писательском вернисаже Босиком не пройтись ли нам Под отчаянным ливнем шаржей, В теплых молниях эпиграмм? И, любовью к друзьям согреты, Проведем вечерок шутя… Шутка любящего поэта — Как смеющееся дитя. 1960 234. ДРУЗЬЯМ («Не надо, чтоб мчались поля и леса…») Не надо, чтоб мчались поля и леса: Разлука — один поворот колеса. Да, это разлука — заканчивать книгу, Но стих посвящен не прощальному мигу. О, как дорога ты, беседа друзей!.. Мы так изучили друг друга привычки! Но вот уже дальше бегут электрички От нашей беседы, от книги моей… Идет всё дальше, глубже возраст мой, И, вспоминая юных чувств горенье, Я так взволнован, что с любой строфой Меняется размер стихотворенья. Мне нужны (ни с кем не деля), Как поэту и патриоту, Для общения — вся земля, Одиночество — для работы. Перелистываю страницы, Их дыхание горячо… Что нам к поезду торопиться? Почаевничаем еще… Не родственники мы, не домочадцы, И я хотел бы жизнь свою прожить, Чтоб с вами никогда не разлучаться И «здравствуйте» всё время говорить. 1960 235. В ЧАС РАССВЕТА Созвездия блуждали в вечной мгле, Казалось, им безмерный счет потерян… Мы первые сумели на Земле Открыть Вселенной запертые двери. За облаками в светлом серебре Торжественно приходит час рассвета… Теперь я знаю — на любой заре Каемка знамени моей Страны Советов. 1960 236. СПИЧКА
Неотвязчива сила привычки, Бесконечно манит тепло… Огонек скучает по спичке, Огоньку без нее тяжело. Я шагаю за строчкой певучей, Я вхожу в заповедник чудес, Одиночество падает тучей На покинутый лешими лес. И стоит среди леса осина, Ей на спички пойти предстоит. Как пристанище блудного сына, Беспроходная чаща шумит. Я желаю и присно и ныне Быть родителем огоньков. Я желаю подобно осине В сотни втиснуться коробков. Чтоб носили меня, зажигали, Чтобы я с человечеством был, Чтоб солдат на коротком привале От меня, от меня прикурил… А березы стоят как принцессы, Не отводят от солнышка глаз… Трудовые проходят процессы. Мы работаем. Спичка зажглась. 1960 237. «Все ювелирные магазины…» Все ювелирные магазины — они твои. Все дни рожденья, все именины — они твои. Все устремления молодежи — они твои. И смех, и радость, и песни тоже — они твои. И всех счастливых влюбленных губы — они твои. И всех военных оркестров трубы — они твои. Весь этот город, все эти зданья — они твои. Вся горечь жизни и все страданья — они мои. Уже светает. Уже порхает стрижей семья. Не затихает, Не отдыхает любовь моя. 1960 238. ГОЛОСА Я за счастьем всё время в погоне, За дорогой дорога подряд. Телевиденья быстрые кони Бубенцами в эфире звенят. Будто с самого детства впервые Вижу я темно-синюю высь, Где в обнимку летят позывные И с романсами переплелись. До чего же нам стали привычны Голоса беспредельных высот! Люди в небе живут как обычно — Кто поет, кто на помощь зовет. И возможно, что за небосклоном Он живет среди звездных миров — Не записанный магнитофоном Околевшего мамонта рев. Мы — живущие вместе на свете — Разгадали не все чудеса. И бредут от планеты к планете Крепостных мужиков голоса. И быть может, на всех небосклонах Повторяются снова сейчас Несмолкающий шепот влюбленных И густой Маяковского бас. Пусть звезда не одна раскололась, Но понятный и вечно живой С хрипотцой Циолковского голос Не замолк на волне звуковой. С детства не был силен я в науке; Не вступая с учеными в спор, Я простер постаревшие руки В нестареющий синий простор. Мне близки эти дальние звезды, Как вот этот заснеженный лес… Я живу, потому что я создан Для людей, для земли, для небес. Я хочу овладеть чудесами, Что творятся в космической мгле, — Небо полнится голосами Тех, кто жил и любил на Земле. 1961 |
