56. ПЕСЕНКА АНГЛИЙСКОГО МАТРОСА Плыву, плыву в тумане, Плыву в кругу ночей. Британия, Британия, Владычица морей. Вокруг земного шара Британская вода, Стоят у Гибралтара Английские суда. Неисчислимы рейсы, Широкий путь открыт, — У берега твой крейсер На Индию глядит, Ты в Африке оставила Следы от якорей, Британия, Британия, Владычица морей! Но берегись, Британия! — В морях плывет беда, Волнуется у берега Китайская вода. И что ты будешь делать, Отечество мое? Ведь пароход на суше Не годен под жилье! Закрой глаза от света Китайских фонарей, Британия, Британия, Владычица морей! Где плыл корсар на шхуне — Плыву в кругу ночей. Погасло полнолунье Над родиной моей. Мамаша! Дело скверно, Твоя вода бурлит, Закрытая таверна На берегу грустит. Ты опускаешь цепи Последних якорей, Британия, Британия, Владычица морей! Давай-ка побеседуем: В какие дни, когда Поила нас как следует Британская вода? Привязанные к мачтам, Мы плыли по морям, Нас Англия, как мачеха, Кидала по волнам. Так сохни же под солнцем, Под блеском лучей, Последняя лужа Британских морей! 1927 57. «Мы с тобой, родная…» Мы с тобой, родная, Устали как будто, — Отдохнем же минуту Перед новой верстой. Я уверен, родная: В такую минуту О таланте своем Догадался Толстой. Ты ведь помнишь его? Сумасшедший старик! Он ласкал тебя сморщенной Дряблой рукою. Ты в немом сладострастье Кусала язык Перед старцем влюбленным, Под лаской мужскою. Может, я ошибаюсь, Может быть, ты ни разу Не явилась нагою К тому старику. Может, Пушкин с тобою Проскакал по Кавказу, Пролетел, простирая Тропу, как строку… Нет, родная, я прав! И Толстой и другие Подарили тебе Свой талант и тепло. Я ведь видел, как ты Пронеслась по России, Сбросив Бунина, Скинув седло. А теперь подо мною Влюбленно и пылко Ты качаешь боками, Твой огонь не погас… Так вперед же, вперед, Дорогая кобылка, Дорогая лошадка Пегас! 1927 58. ГРАНИЦА
Я не знаю, где граница Между Севером и Югом, Я не знаю, где граница Меж товарищем и другом. Мы с тобою шлялись долго, Бились дружно, жили наспех, Отвоевывали Волгу, Лавой двигались на Каспий. И, бывало, кашу сваришь (Я — знаток горячей пищи), Пригласишь тебя: — Товарищ, Помоги поесть, дружище! Протекло над нашим домом Много лет и много дней, Выросло над нашим домом Много новых этажей. Это много, это слишком: Ты опять передо мной — И дружище, и братишка, И товарищ дорогой!.. Я не знаю, где граница Между пламенем и дымом, Я не знаю, где граница Меж подругой и любимой. Мы с тобою лишь недавно Повстречались — и теперь Закрываем наши ставни, Запираем нашу дверь. Сквозь полуночную дрему Надвигается покой, Мы вдвоем остались дома, Мой товарищ дорогой! Я тебе не для причуды Стих и молодость мою Вынимаю из-под спуда, Не жалея, отдаю. Люди злым меня прозвали, Видишь — я совсем другой, Дорогая моя Валя, Мой товарищ дорогой! Есть в районе Шепетовки Пограничный старый бор — Только люди И винтовки, Только руки И затвор. Утро тихо серебрится… Где, родная, голос твой?.. На единственной границе Я бессменный часовой. Скоро ль встретимся — не знаю. В эти злые времена Ведь любовь, моя родная, — Только отпуск для меня. Посмотри: Сквозь муть ночную Дым от выстрелов клубится… Десять дней тебя целую, Десять лет служу границе… Собираются отряды… Эй, друзья! Смелее, братцы!.. Будь же смелой — Стань же рядом, Чтобы нам не расставаться! 1927 |
