Сколько было споров, стычек и увечий
Из-за наших скудных
Дедовских делянок!
Спорили за межи, хаты свои, печи,
Узкие полоски,
Чахлые полянки.
Будто завязали нам глаза повязкой:
Свет сошелся клином,
Все пути закрыты.
Всё это сегодня стало только сказкой,
Диким сном-кошмаром,
Навсегда забытым!
Выйдем-ка мы в поле да посмотрим, братцы:
Не окинуть глазом,
Так раздолья много!
Вот он, край свободный, — есть где поразмяться…
Широко легла ты,
Сельская дорога!
Где былые межи — черные приметы
Горького бесхлебья,
Жути безысходной?
Ширь кругом без края, да гуляют ветры,
Ходят, словно сваты —
Вольно и свободно.
Этаких просторов не знавало панство,
Да и не узнает,
Не увидит боле:
Вырвали мы с корнем злое окаянство,
Что сосало соки
Из голодной голи.
За такие сроки — все переменилось!
И земля другая,
И другие люди.
Словно тень от солнца, злое горе скрылось
За работой дружной,
В неумолчном гуде.
Глянешь — не узнаешь ты родного края:
На былых болотах
Вырастают села,
А взамен лучины радостно сияет
Ильичева лампа,
Радугой веселой.
Пролегла сквозь дебри, сквозь лесные чащи
Скатертью льняною
Ровная дорога.
Едешь — сердцу любо, сердце бьется чаще,
Меришь километры,
А ведь их так много!
А наступит жатва — высыплют бригады,
Загудят машины,
Трактор зарокочет.
Разве мы мечтали о таких парадах,
О труде всем миром,
Всей семьей рабочей?
Мать уже не тащит за собой коляску,
Покормить младенца
Жарким полднем в поле,
Детского не слышно жалобного писка:
Наши дети в яслях,
И в садах, и в школе.
За детей спокойны можем быть отныне:
Новый мир открыт им,
Все пути им гладки,
Крепким поколеньем движутся к вершине,
Сильным поколеньем
Большевистской хватки.
Наши дети нынче — сами командиры,
Летчики-герои,
Инженеры стройки.
Стали им покорны дикие Памиры,
К полюсу дорогу
Пролагают стойко!
Кто штурмует небо, кто стоит в дозоре
Там, где ни единый
Не бывал на свете?
Кто проводит реки, покоряет море?
Это наши люди,
Это наши дети!
Вот каких героев, верных беззаветно,
Воспитала мудро
Партия родная.
Мутные туманы тают неприметно,
Солнце светит жарче,
Дали озаряя.
Оттого я нынче, на ущербе лета,
Не грущу по лету,
Как грустил бывало, —
Наша песня-радость нами не допета,
Видится весна мне
И в листве опалой!
