В науку нужда не давала мне ходу,
И книжной премудрости я не постиг,
Язык белорусский и думы народа
От матери знал я — без школ и без книг.
Учителем — с детства, с годов невеселых —
Служил мне простор в белорусском краю.
И всходы на нивах, и говор по селам
Мне в дар приносили науку свою.
И душу мою окрыляло раздолье,
И в небо, под солнце, летела она;
Светилась, сияла, как радуга в поле,
Как радуга в небе, как сказка-весна,
И, пьяная чарами, буйным цветеньем,
Как будто в каком-нибудь сказочном сне,
Шептала о чуде поры предвесенней
И радостной песней лилась в тишине.
И мельницы шум над рекою бурливой,
И грохот, и говор, и всплески реки
Давали мне песенных ритмов извивы,
Давали мне ходы для каждой строки.
Густые березы, что шлях сторожили,
И цепью летящие вдаль журавли
Гармонию стройную в песню вложили,
Мелодию песни без фальши вели.
Зеленые всходы бескрайних просторов,
Цветов на лужайке веселая рать
Для песен моих не жалели узоров,
Учили венками слова завивать.
В напев мой — от шепота спелых колосьев,
От шелеста яблонь, черемух и груш —
Неслыханной музыки эхо лилося,
Сливаясь со стоном обиженных душ.
Шум древнего бора таинственным сказом
О жизни, о счастье мне смутно шептал,
И песню шум-говор захватывал сразу,
Заснувшие думы от сна пробуждал.
А солнце, что в небе безоблачном тонет,
Вливалося в песню лучистым огнем;
А ветер, что травы высокие клонит,
Дал крылья, чтоб песня взлетела орлом.
В той песне могучую силу взрастили
И цеп, и топор, и стальная коса;
Жара и морозы ее закалили,
И песня гремит, словно гром в небесах.
Так я, ни науки, ни школы не зная,
Отыскивал дар свой и долю свою.
Теперь моя дума, как сокол, летает,
Теперь я свободно и гордо ною.
