‹1910› КУДА ДЕНЕШЬСЯ? Черт не так уж страшен, Как его малюют. Пусть порою люди Злятся, негодуют, — От собак от злобных Палка есть отбиться, От стражников-гадов Можно откупиться! От мундиров синих Можно дать и драла, И твоя свобода Не совсем пропала; И с людьми лихими Можно столковаться, И от кредиторов Способ есть скрываться; Ноги есть — и можно Там и тут носиться, — От себя же только Никуда не скрыться! ‹1910› НА ПЕРЕПУТЬЕ На большой дороге, Где стоит камора, Я на свет родился Под глухой шум бора, Позднею порою, Осенью гнилою. По дороге торной Днями и ночами Люд спешит рабочий, Пеший и с возами, Словно кто их гонит, Вся дорога стонет. В разные сторонки Мимо той сторожки Серой паутиной Разбрелись дорожки, Узкие, глухие, Стежечки кривые. И моя, как осень, Доля беспросветна, Взгляд куда ни кину — Глухо, неприветно, Даль-то не видна мне, Лишь коряги, камни… И меня людская Буря подхватила, В омуте глубоком С силой закружила И несет с собою Тяжкою волною. Не на путь открытый Ставит мои ноги, Узки мои стежки, Заросли дороги. Я иду, хромаю, А куда — не знаю! ‹2 января 1911 г.› * * * Эй, скажи, что это значит, Ты, кого в ярмо впрягают, Чью свободу попирают! Сам тоскуешь, доля плачет, И повсюду недостача… Сеешь в поле ты немало, Хоть и скупо всходит нива, Отвечай же мне правдиво: Что тебя здесь приковало? Иль других путей не стало, Или мир тебе закрылся? Иль ты слеп и глух, как прежде? Ребра видны сквозь одежду, А сквозь шапку чуб пробился; Что ж, ты век терпеть решился? Не слыхал о лучшей доле? «Ой, пустился б я в дорогу, Только слез ведь пролил много, Только пота море пролил Там, где всходят песни боли; Только твердо верю в то я, Что посев наш в поле диком Гневом вырастет великим И затопит он все злое, Все несчастье вековое». ‹28 февраля 1912 г.›
БУДЬ ТВЕРДЫМ Ты не гнись, мой брат, в ненастье Высохшей травою, — Выкуй собственное счастье Ты своей рукою. Хоть толкуют, что с поклона Голову не ломит, — Знай, с татарского полона Слово это ходит. Не проси и не надейся Вовсе на подмогу: Сам с судьбой-злодейкой бейся, Сам ищи дорогу! Хоть помогут тебе люди Отыскать дороги, А собьешься — снова будешь Обивать пороги. Не ласкайся к сильным, милый, Лестью честь не купишь: Будешь жить чужою силой — Честь свою забудешь. А едва начнешь шататься — Люди отшатнутся, Лучше вольным, брат, сломаться, Чем терпеть да гнуться! ‹1912› БУДЕТ ГРОЗА Ночь наступает, и тучи встают, Лозы тревожно беседу ведут, Шепчутся робко листы меж собой, Спрятался месяца рог золотой. Начали грозно зарницы играть, Гром посылает могучую рать. Тьма подступает мрачней и мрачней… Грянь же ты, буря, да грянь посильней! ‹1912› КАК И ПРЕЖДЕ Был я малым, часто думал, Как нагреют спину: «Подождите, и на вас я Припасу дубину! Дайте мне войти в годочки Да ума набраться!» А покуда всем, кто старше, Должен покоряться. Так и рос я помаленьку, Отдали учиться. А учитель был сердитый — Знал одно: браниться. Хорошо, когда сходила Криком заваруха; Худо то, что паи учитель Часто драл за ухо. «Ну постой же! Вот избавлюсь От твоей опеки, Я тебе мученья эти Не прощу вовеки!» Так за партой размышлял я, Ухо оттирая, И тайком кулак в кармане Стискивал, вздыхая. Что ж поделать — молча терпишь, Отомстить мечтаешь. Дни идут, а ты в неволю Больше попадаешь. Вырос я, усы под носом Тенью пролегают, А меня честят, как прежде, Все клюют, шпыняют. И на сердце накипело, Злости полны кости. Не стерпел я, распрямился, — Я вам, егомости! Подождите ж, коли этак! Я ведь не кусался! Хватит кривды! Хватит гнета! Взял да взбунтовался Против власти и порядков! Хуже всех я, что ли? Пусть себе на вид невзрачный, Да желаю воли! Власть взъярилась не на шутку, Погнала в три шеи: «Знай, мужик, почем фунт лиха У царя в Расее!» Так трясли и колотили — В чем душа осталась! Наконец в острог загнали! — Мол, опомнись малость. Вот сижу я за решеткой, Тут с уменьем мают: Из одной норы в другую С сенником гоняют. Я иду, куда прикажут, Рассуждаю тихо: «Ничего. Переживу я И такое лихо». До сих пор за мной обида Знай шагает следом, И кулак держу в кармане И зимой и летом. И дают мне, как и прежде, В ухо, в шею, в спину. Как тут быть? Видать, потомкам Передам дубину. |
