‹13 октября 1909 г.› ПРИ3ЫВ Где скрылись вы, хлопцы? Вас нету и нету, Развеял вас ветер по белому свету. По всем уголкам вы молчком расползлися, От дум своих прежних давно отреклися, Забыли вы песню про вольную волю И битву за счастье, за лучшую долю. Растаяла песня, бесследно пропала, — Знать, хлебная корка язык ваш связала. Знать, низко пригнули вас первые бури, Знать, смелость и стойкость не в вашей натуре. Ярмо вековое, что вы осудили, Вы снова покорно на плечи взвалили! Где скрылись вы, хлопцы? Где ваши дороги? И вечный покой вам пою я в остроге. ‹19 октября 1909 г.› * * * Я помню, был и я богатый, В довольстве жизнь текла моя, Не обходили моей хаты Мои товарищи, друзья. И не чуралися девчата, Цветы, венки дарили мне, Я был счастливый и богатый, Но это было все… во сне. ‹19 декабря 1909 г.› МУЖИК Я — мужик, бедняк постылый, И меня «жалеет» всяк: Кровь сосет и тянет жилы, Надрывает мои силы, Прижимает так и сяк. Я — мужик. В неволе лютой На мякине вырос я: От ботвы — живот раздутый, Ноги в лапотки обуты, Рвань — одежда вся моя. Я — мужик, я — сын заботы, Не доем и недосплю. Надрываюсь над работой, День стараюсь за два злотых, Издевательства терплю. Я — мужик, не слышу звона, Все же ест меня червяк: А не врет ли поп с амвона, Что царю бог дал корону? Ой, не может быть, — не так! Я — мужик, но ум имею — Будет время и мое. Я молчу, кричать не смею, Но когда-нибудь сумею Крикнуть: «Хлопцы, за ружье!» ‹1909› РОДНЫЕ ПЕСНИ Жалобу приносит Неман, На волне качая, Всюду бедность, всюду темень, Беларусь родная! Села сбились в кучу тесно, Под застрехой — плесень. Слышит темный лес окрестный Отзвук скорбных песен. Крест подгнивший — знак печали — Здесь и там чернеет. И тоска, что полнит дали, Мне на душу веет. Вся-то горем ты повита, Сторона родная! И тот ветер, что сердито Ломит ветви гая, И те песни, что на поле Жнеи запевают, И те думы, что до боли Сердце мне сжимают. Не оставлю без ответа Я такого горя, Сердце, жалостью согрето, Песне грусти вторит. Пусть же плачем в этих далях Песня разольется, Чтобы все на свете знали, Как нам здесь живется. ‹1909›
МАТЬ Неприветливо в окошко Смотрит ночь глухая. Тихо в хате. Все семейство Смолкло, отдыхая. Только мать сидит за пряжей, Хоть и ноют плечи. Старая не спит. Согнулась, Примостясь у печи. И прядет, прядет кудельку, Не переставая, По стене за веретенцем Тень бежит густая. Перед ней горит лучина, Искрами стреляя. За окошком плачут вербы И метель гуляет. Зябнут вербы на морозе, Ветер колобродит, Забивая снегом двери, Хороводы водит. Вьется пить воспоминаний И картин угрюмых, Вторит вой седой метели Материнским думам. И встает перед глазами Дней былых обличье: Даль промчавшегося детства И лета девичьи. Солнце промелькнувших весен, Дни ненастий частых — Все, что жизнь преподносила, Где-то спрятав счастье. Все припомнилось старушке, Горько бедной стало — Набок голову склонила, Пряжу оборвала. С болью вспомнила о муже: Рано смерть скосила. Малых деток он покинул — Без поры могила. Жил он тяжко! Жил мечтою: Дни придут когда-то, Купит он клочок землицы И поставит хату… Ведь так горек хлеб батрацкий, Труд на панском поле… Только бился он напрасно: Умер в злой неволе. Гаснет дымная лучина, В хате потемнело. Петухи пропели. Полночь. Мать сидит за делом. Тянет нитку, веретенце Торопливо вертит, Словно нищий запоздалый, В дверь стучится ветер. Подгоняет думка думку Нудной вереницей, Выплывает, уплывает… Женщине не спится. Тяжело она вздохнула: О сынке гадает, Что в остроге, под замками Кару отбывает. И за что?… В толк взять не может Бедная старушка… Ну какой закон мудреный Сын ее нарушил? Ветер воет за углами, По полям бродяжит. А за думой ткутся думы, Словно нити пряжи. Зябнут вербы на морозе, Лес шумит тревожно. Думка думку выкликает, Мать заснуть не может. |
