По окончанию работы у неё ещё оставалось полчаса, что бы принять душ, а так же подготовиться к школе, так как, не смотря на сумбурное, полное загадок и тревог утро, занятия всё же никто не отменял. Поэтому, не теряя времени Розамунда принялась приводить в порядок теперь уже саму себя, чтобы никто не догадался о неприятных сюрпризах, которые ей сегодня уже преподнесла судьба с самого первого момента после пробуждения. Когда же, полностью собравшись, Роуз взглянула в зеркало и не отыскала в своём внешнем виде никаких изъянов, она, наконец, решилась покинуть комнату и идти завтракать. Девушка не сомневалась, что в столовой её уже поджидает тётушка с ворохом вопросов о странном поведении, которое она им с дядей продемонстрировала с утра, но надеялась, что теперь глядя на её вполне бодрый вид, тревоги оставят Лидию.

– И ещё раз доброе утро, которого я вам так и не успела пожелать, – произнесла девушка, входя на кухню, где уже за столом неспешно трапезничали дядя с тётей.

– Рози, дорога и тебе доброго утра. Ты как раз вовремя, – с улыбкой произнесла Лидия, взглянув на племянницу и суетливо поднявшись, поставила дополнительный прибор. – Не стой в дверях, а присаживайся за стол.

Розамунда заметила, что тётя и дядя глядят на неё с тревогой и беспокойством, хотя стараются не показывать это. Тяжело вздохнув, чувствуя себя виноватой из-за того, что вновь-таки стала причиной их волнений, она уселась за стол и, стараясь не встречаться с родственниками глазами, наполнила свою тарелку, а затем поспешно принялась за пищу. Внутренне же девушка была напряжена и ожидала момента, когда тётя станет задавать вопросы. К тому же стоило бы решить для себя, рассказывать ли ей всё сейчас или подождать. В пользу повествования полной версии произошедшего было то, что тогда она будет до конца откровенна с родными, но в тоже время сейчас не самое подходящее для серьёзного разговора.

А тётушка между тем осторожно приступила к своим вопросам.

– Милая, ты себя хорошо чувствуешь?

Роуз улыбнулась женщине.

– Да. Всё хорошо. Если ты насчёт произошедшего рано утром, то это был лёгкий стресс после банального кошмара. Правда, по ощущениям он был близок к реальности. Но всё равно, это всего лишь сон. Так что не стоит беспокоиться. В следующий раз тщательно проверю, что бы шторы были плотно занавешаны, прежде чем лягу спать. В конце концов, треклятое полнолуние ещё два дня продлиться.

Джон и Лидия переглянулись.

– А что тебе снилось, если не секрет? Ты говоришь не волноваться, но если бы видела себя со стороны, когда мы с тобой столкнулись с утра, то поняла, что наше с твоей тётей беспокойство не беспочвенно, – вступил в разговор дядя.

– Да. Конечно. Я понимаю. Но правда, не стоит тревожиться, – заверила близких девушка. – А сон…мне снились волки. Точнее волчица, которая выла на луну. Это было жутко. А затем много разных обрывочных видений и образов: ночной лес, следы зверей на земле, полночное небо, ощущение запахов…в общем нечто странное и неясное. Да и ещё много моментов, которые я сама не разобрала, но они перепугали меня настолько, что я бросилась к вам со всех ног.

Розамунда говорила непринуждённым тоном, так словно не воспринимала свои странные сновидения, как нечто из вон выходящее, хотя это было не совсем так. Ведь от одного воспоминания сего, мурашки так и ползли по коже. Но, тем не менее, Джон и Лидия слушали её внимательно, с серьёзным выражением на лицах, что обеспокоило её ещё больше.

– Простите, всё кажется бредом, – смутилась Роуз. – Наверняка мои «реалистичные» кошмары следствие обострения восприятия лунного света. Я стала ещё более чувствительна к нему. Ерунда.

– Может быть да, а может, нет…- задумчиво произнесла тётя, чем удивила племянницу и вдруг поменяв тему поинтересовалась:

– А твой кулон на тебе? Тот симпатичный из слитка серебра?

– Конечно. Я его никогда не снимаю, – подтвердила девушка и извлекла из-под блузки медальон, продемонстрировав родственникам его наличие. – А что?

Ответом ей послужило какое-то напряжённое молчание и удивлённые взгляды.

– Нет, нет. Ничего, – покачала головой тётушка. – Наверное, действительно, у тебя всего лишь обострилась чувствительность к лунным лучам.

Теперь настала очередь Роуз недоумевать. Так же появилось ощущение, что ей чего-то не договаривают. Хотя если учесть, что она не рассказала им о том насколько обострилось её чувствительность, то можно сказать, что они квиты. Однако, возможно всё это звенья одной цепи.

– А что у моего кошмара может быть другое объяснение? – словно, между прочим, поинтересовалась она и выжидательно воззрилась на Мэйсонов. Однако взгляд тётушки выражал абсолютную невинность, а дядя и вовсе уткнулся в свою тарелку и сосредоточенно жевал сдобную булочку.

Рози так же принялась за еду, раз уж разъяснять ей ничего не собрались. А спустя какое-то время и вовсе поднялась из-за стола.

– Что ж, мне пора в школу. Спасибо за вкусный завтрак тётя, удачного дня дядя.

– Не за что, дорогая, – с улыбкой ответила Лидия

– Удачи в школе, – пожелал Джон.

Девушка направилась к выходу, но прежде чем выйти из кухни она обернулась и поймала на себе напряжённые взгляды родственников. В них читались жалость, печаль и какая-то странная покорность. Правда, оба тут же отвели взоры. Роуз пожала плечами. Однако происходящее ей всё больше казалось запутанным, чем показалось вначале и понравиться такое вряд ли могло.

До школы Розамунда добралась без происшествий, хотя можно сказать то, что всё обошлось не иначе как чудом, потому что вела автомобиль она машинально, рассеяно глядя на дорогу. Мысли её были далеки от реальности. Девушку тревожила собственная персона, которая теперь претерпела изменения, довольно пугающие, если вспомнить вид разгромленной комнаты. Да и странные провалы в памяти, для человека, который привык держать собственную судьбу под контролем, были неприятным сюрпризом. Роуз понимала, что каким-то образом выпустила из рук «нить жизни», пустила всё на самотёк, а значит теперь, можно было ожидать чего угодно. Появилось неприятное ощущение, что произошедшее утром не только подтверждение сего, но и начало, каких-то ощутимых перемен, даже радикального переворота всего её существования. А странные вопросы Лидии и Джона во время завтрака, ясно говорят о том, что предположение сего не беспочвенное. К тому же, значит, ей таки не удалось скрыть свои истинные чувства от своих сердобольных родственников. Но наверняка, щадя её чувства, они исходя из лучших побуждений, всё же старались делать вид, что нет повода для беспокойства. Только вот как долго обман и эта игра «в молчанку» будут продолжаться? Ответ станет известен только со временем. Для неё же было бы лучше, если бы они всё же решились друг с другом на откровения, потому, как и без этой путаницы проблем хватает.

«А может это только мои фантазии? И Лидия с Джоном просто переживают за меня? И никаких тайных умыслов нет? – с надеждой думала девушка. – Или возможно им известно о том, что со мной твориться что-то неладное?! Кто знает…»

Когда же показалось здание школы, мысли девушки плавно переключились на другой аспект своих душевных терзаний – двух проблемных персон в её жизни – на Эрика и Дерека. Роуз лелеяла надежду, что именно сегодня всё решиться и их запутанные отношения, наконец, разрешаться. Желательно для всех них благополучно и мирно, без очередного скандала или ссоры. Иначе, она попросту сойдёт с ума. Признаться, неоднозначность собственного положения и разнообразие чувств, которые она испытывала к парням, уже порядком её надоело, стоило бы уже расставить приоритеты. Правда это с учетом, если она таки решиться заговорить с Дереком или причинить боль Эрику. Конечно, для начала каких-либо действий ей необходимо встретится с ними.

Однако волей судьбы, видимо решившей предоставить ей такой шанс, уже спустя минуту, после того как она припарковалось, её желание осуществилось. Словно по мановению волшебной палочки, дверь её авто отворилась, прежде чем девушка самостоятельно успела её открыть. Но как оказалось, чудеса тут не причём. В салон заглянул Эрик Принстон собственной персоной, с лучезарной улыбкой на лице.