«Ты не заметила? Мы уже начали! Хочу, что бы в следующий раз ты сменила облик без малейшего затруднения! У меня нет ни малейшего желания тратить столько времени дожидаясь, пока ты сконцентрируешься!»

«Такое ощущения, словно ты прождал как минимум несколько часов!» – недовольно заметила она, однако Дрейк решил не продолжать полемику, а просто снова демонстративно отвернулся и, развалившись на земле, прикрыл лапами морду. Поэтому Розамунде ничего не оставалось, как подчинившись приказу, теперь уже «тянуться» к своей человеческой сущности. Логически прикинув, она решила, что теперь ей наоборот стоит включить мыслительную деятельность и подумать о самых человеческих занятиях. Она начала размышлять о шопинге, вечеринках, купании в море, барбекю и тело, подчиняясь мыслям, стремительно включилось в процесс, приняв новую установку, как бы стараясь соответствовать её желаниям, поэтому спустя мгновение на траве сидела уже девушка.

«Ну, слава Богу, что тут у тебя проблем не возникло. Могу предположить, что ты вникла в суть обращения?!»- констатируя, сей факт, заметил в её голове, голос парня. – «И нет, я не подглядывал. Твой запах изменился, так что не надо буравить меня глазами»- добавил Дрейк, когда девушка испуганно прикрылась руками, с подозрением взглянув на волка. Однако тот, всё ещё лежал в той же позе, вольготно развалившись на траве и уткнувшись мордой в лапы.

Но сама мысль, что парень распознаёт её по запаху, смущала и будоражила. Хотя в этом не было ничего такого, ведь сейчас он был в своей «звериной» ипостаси, а для волка, который живёт в основном благодаря сверх развитому обонянию (она сама смогла в этом убедится, ощущая столько разных оттенков ароматов, которые просто недоступны человеческому носу) это было обычным делом.

– Ладно, а теперь что? Мне снова превращаться? – спросила девушка, стараясь больше не развивать тему запахов, что бы ещё более не смущать себя и главное спрятать свои чувства в разговоре.

«Да. А потом, постарайся меня найти»,- ответил Дрейк и одним плавным движением, поднявшись с земли, неспешной рысцой направился в сторону леса.

– Эй! Дрейк, стой! Так не честно! – возмущённо крикнула девушка, ему вдогонку. Волк на миг притормозил у края чтобы, обернувшись, бросил взгляд на рассерженную Роуз, а потом опрометью бросился прочь, вспугнув птах в кустах. Девушка была готова поклясться, что заметила, как Дрейк ехидно осклабился, прежде чем скрыться в лесу.

– Ах, так… ну что ж, ты меня разозлил Д.Д.! Поиграем! И ты у меня ещё ответишь за «животное», – сощурив глаза, недобро усмехнулась девушка, в одно мгновение, вновь став волчицей, как будто щёлкнула тумблером выключателя, и в несколько мощных прыжков, достигнув края леса, метнулась в его глубь, догоняя своего непредсказуемого наставника.

Спустя несколько недель, муштра Дерека стала приносить плоды. Розамунда мало-помалу начала адаптироваться в новой ипостаси и жить согласно правилам и законам оборотней, которые ей пришлось крепко-накрепко заучить, приняв их быт.

Теперь лес не казался ей неприступной громадой, он стал площадкой для её игр, а так же «школьным классом», где она постигала премудрости своего нового существования, а Дрейк, который со всей ответственностью подошёл к роли учителя, стал строгим, но терпеливым наставником. Под его чутким руководством она научилась с лёгкостью ориентироваться на местности, различать следы и запахи животных, а так же используя эти знания выслеживать свою добычу. Хотя с тем, что бы выполнив последнее, наконец, прикончить несчастную зверушку, возникла неразрешимая проблема. Даже находясь в облике зверя, её разум оставался разумом человека, девушки, которой претило убийство, а вот инстинкты хищника, требовали от неё совсем не милосердия к добыче, поэтому внутри Роуз постоянно шла борьба. Что раздражало Дрейка, который как заведённый каждую встречу читал ей нотации о том, что ей необходимо охотится, что бы выжить и, будучи в своей звериной форме, она должна вести себя соответственно, а не строить из себя сердобольную девицу. К тому же ей в любом случае надо плоть и кровь, что бы удовлетворить потребности своего зверя. И то, что подобный приём пищи будет легче именно пока она в форме волка. Впрочем, Роуз сама это прекрасно понимала и ей совсем «не улыбалось» снова корчится от невыносимой боли, потому что её хищная часть осталась голодной, как и давиться сырыми кусками мяса. После последней такой трапезы ещё долго держалось послевкусие, от которого становилось муторно в желудке. Однако, не смотря на всё это, девушка ни единожды срывала охоту не только себе, но и Дереку, нарочно спугнув животину, с чувством удовлетворения наблюдая, как несётся прочь очередной кролик, куропатка или лань. Что конечно не оставалось не замеченным и после следующего за этим «разборов полётов», Дерек в одиночку отправлялся охотиться и неизменно приносил ей придушенную клыками дичь и, швырнув ей, приказывал: «Ешь!», а потом стоял и, не шелохнувшись, наблюдал, как она исполняет приказ. Если бы волки могли плакать, Роуз рыдала бы. По крайней мере, её человеческая сущность, которая готова была отныне стать вегетарианкой. В такие минуты она ненавидела и себя, и Дерека за его жестокость и плевать ей было на то, что он это делает только лишь потому, что заботится о ней. А вот волчица, надо сказать, наслаждалась каждой минутой трапезы и с радостью принимала подношение от Дрейка. Впрочем, в отношении его, две сущности девушки пребывали в гармонии – обе видели в нём желанного партнёра, избирав Д.Д. как свою вторую половину. И не смотря на их частенько вспыхивавшие споры и ссоры, Розамунда была рада видеть его, наблюдать, разговаривать с ним. Она действительно любила его сложную, многогранную, порой трудную для понимания, натуру и чувствовала себя по-настоящему счастливой, когда видела редкую, но такую тёплую и светлую, словно лучи солнца, улыбку парня, которая преображала его лицо, стирая отпечаток пережитых страданий и горестей. Даже если это была просто насмешка над ней, Розамунда была не против. Она готова была носиться как щенок за своим хвостом, выставляя себя на посмешище, или гонятся за мышами, а потом выскребать их из нор, просто потому что заметила, что ему было забавно за ней наблюдать. В такие периоды он забывал о всякой ерунде вроде «чистокровных» и «грязнокровок», что заставляло его неизменно держать дистанцию с ней. Поэтому с нетерпением ждала наступления каждого нового дня, что бы дождаться того часа, когда получит от парня сообщение или звонок, где он подтвердит время их встречи для нового занятия. Если бы такое, возможно, было бы, она как музыку на своём плеере промотала бы время вперёд, что бы не мучиться в ожидании начала нового трека, новой встречи, а просто сразу начать со следующей. Но девушка понимала, что на ней свет клином для Дерека не сошёлся и что помимо занятий с ней, ему надо посещать школу, выполнять домашнее задание, да ещё работать в автосервисе, следить за магазином и выполнять работу дома по хозяйству. Оставалось удивляться, как он вообще умудряется находить для неё время. К тому же нельзя упускать из виду тот факт, что каждое превращение для Д.Д. не было мгновенным и безболезненным как для Розамунды и ему в прямом смысле этого слова приходилось каждый раз ломать себя. От одного сознания того, что она заставляет его причинять себе боль и идти против собственных принципов, наперекор ненависти к своей звериной сущности, совесть нещадно мучила девушку. Но, не смотря на это, Роуз уже не могла представить жизнь без их совместных пробежек по лесу, мысленных разговоров и даже столь противной её человеческой сущности охоты. Потому что наблюдать за ним в такие моменты было поистине интересно и захватывающе. То, как парень мастерки выслеживает добычу, полностью сосредотачиваясь на этом деле, как его тело, застыв на миг в напряжённом ожидании, внезапно как молния бросается, вперёд загоняя зверя, и, оскалив смертоносные клыки с утробным рычанием, впивается в плоть жертвы. Это приводит в ужас и в тоже время восторг, заставляет проснуться её собственные инстинкты охотника, требующим присоединиться к процессу. Да, Роуз была эгоисткой и готова была признать это, но отказаться даже от минуты в обществе Дрейка было выше её сил, не смотря ни на что. Особенно принимая во внимание то, что в школе парень всячески старался избежать поля её зрения, неизменно ускользая от неё и только благодаря совместным занятиям, ей удавалось видеться с ним. Объяснял же он своё поведение тем, что не хочет, чтобы их видели вместе, потому что среди учеников есть члены стаи, которые пока не знают о её существовании, но осведомлены о его статусе. Он не хочет, чтобы в будущем, когда она войдёт в клан чистокровных оборотней, у неё возникли проблемы с сородичами из-за того что она якшалась с отверженным «грязнокровкой». Ей же было наплевать на то, что там кто-то подумает, ему же было наплевать на то, что думает по этому поводу она. А как уже поняла Роуз, что если Д.Д. что-то решил, то изменить сие было не возможно. Значит, оставалось смириться и играть по его правилам. Хотя если бы ей дали выбор: остаться с ним навсегда, довольствуюсь обществом оборотня, который ненавидит эту часть себя, или присоединится к стае, столь же чистых кровей как она, то Розамунда не колеблясь, выбрала бы первое, выбрала бы Дерека. Только такого выбора ей никто не даст. Как только закончится её обучение или же когда стая таки «засечёт» появление нового оборотня на своей территории, что по какому-то счастливому для неё стечению обстоятельств ещё не случилось тогда она просто будет вынуждена присоединится к стае, к которой уже не питала тёплых чувств из-за их отношения к любимому ею человеку. Она понимала, что рано или поздно будет отлучена от парня, но надеялась на «позже». А вот сам же упрямец будто и не замечал её мытарств, и временами, казалось, что старается как можно скорее снять с себя обузу в её лице и полномочия наставника, да ещё ко всему прочему, подливая масла в огонь, пророчил Роуз место подруги вожака. Но Розамунда отказывалась даже мысленно допустить возможность связать себя отношениями с другим мужчиной. Она не собиралась отступаться от Дрейка, не смотря ни на что. Кстати относительно «птичек», точнее «других мужчин», а ещё точнее Эрика, то тут было глухо, как в танке. Принстон исчез из её поля зрения и никаким образом не пытался пойти на контакт с ней, после их ссоры. Видимо она сильно уязвила гордость «принца школы» и он, обидевшись, решил более не связываться с какой-то заезжей пигалицей, учитывая, что девчонок у него хватает. Ко всему прочему он не знает, что они с Адамом расстались. Сцену перед школой Эрик созерцал вместе с остальными, поэтому вероятно думает, что они по-прежнему вместе и она без ума от своего бой-френда. Можно было предположить даже, что парень попросту перестал ходить в школу, если бы не его ярко-красный «Порше» который стоял на привычном месте и обращал на себя внимание, что так же значило то, что её хозяин тоже в школе. Впрочем, Розамунда готова была признать и то, что возможно вся загвоздка в ней. Она попросту перестала обращать внимание на то, что вокруг неё твориться, стремясь скорее прожить время до встречи с Дереком, делая исключение лишь для Саманты и дяди с тётей, в остальном же всё слилось в серую, незанимательную массу. Сосредоточившись на одном, расставив приоритеты, девушка более не желала растрачивать себя на мелочи и отвлекаться. Как если бы она была слитком металла, а Дрейк единственным магнитом, притягивавшим её к себе. Поэтому она буквально всем своим существом ощущала его, знала в точности, где он находится и могла найти, даже если бы упрямый парень решил от неё спрятаться. Может быть, кто-то назвал бы это одержимостью, Розамунда же знала – это любовь, высший уровень, недоступный простым смертным, когда некто становиться для тебя многократно важнее других, незаменимым. Поэтому Роуз могла не отрицать тот факт, что так же стала незаметно для себя, интуитивно, на уровне подсознания избегать Эрика, как одинаковые заряды отталкиваются, входя в поле друг друга, менять направление во избежание соприкосновения. Он более не был частью её сердца.